— Ебашим пидоров, — сказал я и побежал в атаку.
— Убить их!!! — рявкнул увидевший нас порочник, облачённый в новенькую кирасу и шлем.
У него на груди управляющий амулет, сразу же сверкнувший неестественным бледно-зелёным светом.
Вытаскиваю из сумы дротик и бросаю в этого охуевшего.
Закалённый стальной наконечник легко пробил кирасу и зашёл глубоко внутрь тела, по пути полностью утратив оперение.
Но приказ был отдан, поэтому жуаньши развернулись к нам и вскинули своё оружие.
Раздался ружейный грохот и в нас с Маркусом полетели свинцовые пули. Ружью всё равно, какая рука нажимает на спуск — эффект будет тот же…
Ощущаю несколько толчков в грудь, но больше ничего.
Мы испытывали наши кирасы несколько раз и всякий раз они достойно выдерживали испытание, но это было в домашней обстановке, а в боевой мы их испытываем только сейчас и это просто…
Нет, не так.
Это. Просто. Охуенно.
Попадания мощных ружейных пуль ощущаются как нечто незначительное, что вызывает невольное ощущение непобедимости и неуязвимости.
Подлетаю к мертвецу-солдату, с равнодушным видом перезаряжающему своё ружьё, и вбиваю ему в голову 35-сантиметровый штык своей Д-11.
Труп упокаивается, а я уже использую приклад ручницы и сношу голову следующему жуаньши.
Маркус орудует мисс Пэйн — каждый удар фатален, потому что двадцатисантиметровые стальные шипы, которыми оборудован этот годендаг, легко пробивают черепа и туловища, а у Маркуса хватает дури, чтобы вырывать своё оружие из вражеской плоти и наносить новые и новые удары.
По нам продолжают стрелять, пули попадают в случайные места, но, в основном, в никуда. Несколько раз я видел, как жуаньши случайно убивали друг друга — настолько велик разброс их ружей.
— Окружайте их, глупцы!!! — выкрикнул стихийно возникший лидер порочников.
Одет он в суконную робу, на которую нашиты ошмётки человеческой кожи, а вооружён ружьём неизвестной модели, видимо, откуда-то из западных провинций.
Порочники самоотверженно бросались на нас и умирали, как лемминги, падающие с обрыва в открытый океан. Убивать их нетрудно, ведь они слишком слабы и не способны уклониться от коротких тычков штыком и стремительных ударов годендага.
Они начинают заканчиваться, но тут на площадь выскочил практик стихии Воды, возглавляющий подкрепление из жуаньши, поголовно облачённых в стальные кирасы и шлемы.
Видимо, это и есть их элитные штурмовые подразделения, о которых сообщала Сара.
Практик — мужчина лет тридцати с небольшим, внешность аборигенская, но кожа его покрыта струпьями, язвами и прочей дерматологической хуйнёй, которую точно не хочешь увидеть на себе в зеркале.
Кидаю в практика дротик, но он ловко уклоняется и отвечает шквалом ледяных стрел.
Закрываюсь щитом, а Маркус лишь прикрывает смотровую щель своего шлема бронированной перчаткой.
Шквал льда проходит мимо нас, частично разбившись о крепкую сталь, а затем Маркус, подгадавший момент, разряжает свой Биг Ган в сторону практика.
8-миллиметровая картечь, в количестве 130 шариков, каждый из которых весит по 5,4 грамма, врезалась в оперативно выставленный ледяной щит, очень мощный, кстати, легко преодолела его и превратила бедняжку практика в кровавый фарш.
Маркус удовлетворённо улыбнулся, повесил Биг Ган за спину и вновь вооружился мисс Пэйн.
На боевой дух порочников это не повлияло вообще никак — они продолжили атаковать нас с былым остервенением и умирали столь же быстро, потому что ничего в картине боя не изменилось и они всё такие же жалкие и слабые для двоих юся…
Площадь залита людской кровью, в воздухе пороховая вонь, повсюду разбросаны трупы с выпущенными кишками или мозгами, а врагов ещё много.
Маркус яростно ревёт и с неестественной скоростью размахивает своей ненаглядной мисс Пэйн, а я стреляю из Д-11 по построившимся жуаньши, решившим, что надо брать нас тактикой.
Передо мной образовалось густое облако порохового дыма, но я быстро развеял его мощным порывом ветра, созданным с помощью стихии Воздуха.
Жуаньши моего выстрела не перенесли — их разбросало по брусчатке переломанными телами, более не способными встать самостоятельно.
Опускаю взгляд на свой нагрудник и вижу, что на нём уже несколько десятков маленьких вмятинок, впрочем, как и на защите рук и ног — стреляли, суки. Но больше никаких последствий не ощущаю и не наблюдаю, поэтому можно сказать, что эксперимент с перспективным снаряжением претерпевает ожидаемый успех.
Порочники, живые и не совсем живые, закономерно, закончились.
— Нихуёво повоевали, бро! — с улыбкой заявил Маркус, чёткими движениями перезаряжающий свой Биг Ган.
— То ли ещё будет! — улыбнулся я в ответ.
Тоже решаю, что сейчас лучший момент для перезарядки своего ручного артиллерийского орудия. Думаю, нужно действовать смелее и наращивать калибр ручницы — возможно, мы потянем 60-миллиметровое ручное орудие.
Отдача будет мощнейшей, но зато картечи будет больше и разлёт адским — это уже оружие массового поражения…
— Что с этими? — указал Маркус на пытающихся отползти куда-то гражданских. — Мы же, как бы, не спасать их пришли?
— Нет, мы здесь не за этим, — покачал я головой, а затем обратился к мужику, ползущему на перебитых кувалдой или чем-то подобным ногах. — Эй, ты! Откуда будешь⁈ Да, ты! Откуда пришёл⁈
— Я, мой господин… — повернул он ко мне голову. — Я отсюда, мой господин…
Жопу ему разорвали основательно. Наши враги — это ёбнутые на голову психи, которые не остановятся ни перед чем, лишь бы удовлетворить свои извращённые потребности. Им нет разницы, мужик или баба — надо трахать с особой жестокостью.
Дедушка Фрейд был прав: всё и всегда сводится к сексу. Власть человек получает — начинает неистово ебаться или, если нельзя ебаться, то будет сублимировать. Деньги получает — то же самое. Ёбнется на голову, как порочник — тоже всё сводится к одной только ёбле. У них даже людоедство, если верить лекциям мастера Вэя, имеет отношение к сексуальному контексту, а не к какому-то ещё.
— Эй вы, все! — обратился я к выжившим. — Отблагодарите нас за спасение! Снимите тех несчастных с крестов и помогите им уйти дальше на восток! На востоке стоят императорские войска — они помогут вам!
Некоторым, как я вижу, уже не помочь — налицо признаки мора…
— Всех, у кого покрасневшие глаза и землистая кожа — не трогать! — велел я. — Действуйте живее — от этого зависят ваши жизни!
Выжившие засуетились. Некоторые из них перенесли истязания в относительной целости, поэтому быстро сориентировались в диспозиции и начали делать, как я говорю.
Распятых бедолаг сняли и понесли на восток, к кордонам 1-й дивизии морской пехоты Юнцзина…
— Сделали, что могли, — сказал я и пошёл дальше.
— Мы не спасатели, а уничтожители, хоуми! — криво усмехнулся Маркус. — Пойдём и порвём ещё больше этих мудаков, хоуми! Ах, как мне не хватало хорошего рубилова!
Рубилова впереди столько, что оно нас ещё форменно заебёт…
*1078-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, пригороды, улица Ма Бэя*
— Ёбаный в рот!!! — выкрикнул я. — Берегись!!!
Падаю на правое колено и укрываюсь за пуленепробиваемым щитом, а Маркус бросается к брошенной телеге, наполненной керамическими амфорами.
Двухцуневое орудие, установленное на баррикаде, делает выстрел и я сразу же ощущаю мощное давление на щит, который с лязгом бьёт меня верхней частью по шлему.
Бросаю взгляд направо и вижу, что Маркус не особо пострадал, но искупался в вине, которое, судя по запаху, является разбавленной дешёвкой. И не жалко даже.
— Ты цел⁈ — спросил Маркус.
— Кажется, да! — ответил я, отбрасывая измятый и в трёх местах продырявленный щит. — Вперёд!
Врываемся в облако дыма, висящее перед баррикадами, пересекаем его и выходим прямо на артиллеристов, лихорадочно перезаряжающих орудие.
Нанизываю на штык сразу двоих артиллеристов, а Маркус проводит мощную серию из трёх ударов и убивает сразу четверых.
У орудия было своё боевое охранение из десятка солдат-жуаньши. Продержались эти ребята недолго…
— Жалко бросать, — посмотрел Маркус на орудие. — Состояние неплохое…
Он пнул жуаньши, в котором застряла его мисс Пэйн. Тело рухнуло на окровавленную землю и Маркус добил мертвеца тычком основания годендага в голову.
— Укатим в тот дом? — предложил я.
— И снаряды туда же, — кивнул Маркус. — Потом, когда всё кончится, утащим в квартал — чувствую, что нам пригодится вся доступная артиллерия.
Сзади раздались выстрелы. Мы обернулись, но всё быстро закончилось — дух-ящер с фламбергом вонзил свой меч в грудь порочника с ружьём, а дух-мечник отрубил голову копейщику.
Перед этим, как я понимаю, они зарезали ещё троих мудаков, подбиравшихся к нам с Маркусом.
Ящер отсалютовал нам своим мечом. Я признательно кивнул ему.
— Сара кроет, — улыбнулся Маркус.
Духи двигаются примерно в двухстах метрах позади. Это специально на случай, если нас захотят основательно окружить. У Сары всё серьёзно, поэтому мы даже не задумываемся о прикрытии со спины — всё схвачено.
Разворачиваю орудие и быстро закатываю его прямо в жилой дом с северной стороны улицы. Маркус заносит туда же боеприпасы.
Накрываю орудие тканью, сорванной с окровавленной постели и выхожу на улицу.
— Вроде, в глаза не бросается, — сказал Маркус.
— Главное — не забыть, — вздохнул я. — Идём дальше.
Следующей нашей целью является безымянный базар, который на карте западных пригородов никак не помечался. Это единственное относительно открытое пространство посреди очень плотной застройки, поэтому мы ожидаем, что враг будет вынужден сконцентрировать там силы для дальнейшего продвижения.
Вернее, после того, что мы увидели на площади Чжэнгфу, этот базар 100% служит для накопления сил — ведь как-то та прорва порочников сумела пройти к площади, прорвав оборону местного ополчения…