Мы с Маркусом переглянулись.
— С ним что-то сильно не так, бро, — произнёс Маркус.
— Бро⁈ — выпучил глаза Юрген. — Бро⁈ Ха-ха-ха!
— Да это ещё на рынке было понятно… — вздохнул я. — Нет, молоток — это слишком грубо. Нам нужны тазик, вода и полотенчико.
— О-о-о, это обещает быть возбуждающим! — оскалился Юрген. — Давай, делай… бро, ха-ха-ха!
Иду по дому и, невольно, восстанавливаю картину произошедшего.
Злоумышленники ворвались через бумажные окна, быстро подавили сопротивление живших тут людей, а затем начали истязания.
Мужчина лет пятидесяти лежит в спальне — судя по некоторым признакам, его изнасиловали во все доступные места, а затем начали поедать. Истечь кровью ему не позволили — руки и ноги перетянуты жгутами из верёвок, поэтому мучился он долго.
С членами его семьи поступили схожим образом — двоих парней лет 15–16 съели наполовину, а женщину, возраст которой уже не установить, разорвали на куски, приколотив их к стене на кухне.
Ни у одного из трупов нет глаз — их вырвали. Теперь понятно, где порочники брали свои «украшения».
Местный председатель совета, как я понимаю, нахуй проебал организацию эвакуации, поэтому на восток ушли далеко не все жители.
Нахожу кухню, на которой сразу же обнаруживается подходящий тазик и бочка с водой.
— Вон лавка, — указал я, вернувшись из кухни. — Размести пациента со всеми удобствами.
— О-о-о, вы так уверены, что есть какой-то предел боли, от которого я не кайфану, да⁈ — поинтересовался Юрген.
У него, после всего, что мы с ним сделали, образовался стояк. То, что он больной, было понятно ещё на базаре, где он драл того мужика, но вот мазохизм и прочая хуйня…
— Маркус, избавься от лишнего, — попросил я.
Тот вытащил нож и отрезал Юргену член и бросил эту ненужную часть в топку разожжённой печи.
Юрген завыл со смесью экстаза и сожаления.
— Тебе это больше не пригодится, приятель, — усмехнулся Маркус и зафиксировал Юргена на лавке.
Полотенце я достал из рюкзака — ношу с собой пару штук, специально для таких случаев.
— Что? Вода? — спросил Юрген. — Клоуны, вам нужно придумать что-то посерьёзнее!
Накладываю ему на лицо полотенце, зачерпываю воду из бочонка и начинаю медленно лить.
Юрген, как и ожидалось, начал захлёбываться и биться в конвульсиях.
Спустя три черпака воды, снимаю с его лица полотенце.
— Итак, — произнёс я. — Что за Госпожа?
— Я тебе ничего не скажу, русский! — ответил Юрген. — Если ты думаешь, что эта хуйня способна поколебать меня — ты пиздец как ошибаешься!
— Твой рот говорит одно, но глаза… — усмехнулся я. — Твои глаза говорят правду…
Возвращаю полотенце на его лицо и продолжаю экзекуцию.
Нам известно, что пытка водой — это не про кайф для мазохиста, потому что воздействует она не на болевые рецепторы и работает совсем не так, как того ожидают мазохисты.
Мозг воспринимает это как неминуемую смерть — даже если логически понимает, что это «не по-настоящему». Болевые рецепторы тут почти не задействуются, потому что водяная пытка вызывает удушье, асфиксию, рвотные рефлексы и спазмы — всё и сразу.
И даже если Юрген прямо конченный мазохист, а он конченный садомазо-ебанутый-пидарас, ему не за что «уцепиться», чтобы испытать боль и черпать из неё силы. Ему нихуя не весело сейчас, поэтому я уверен, что методика работает.
— Та-а-ак… — снял я полотенце. — Кто такая Госпожа? Дай мне имя и всё сразу же закончится.
Но Юрген молчал.
— Ладно, — пожал я плечами.
Возвращаю полотенце, и всё продолжается.
Но, в определённый момент, конвульсии прекратились и Юрген затих.
— Что с ним, бро? — спросил Маркус.
Снимаю полотенце с лица Юргена и вижу, что тот, будто бы отрубился.
— Что-то не так, — покачал я головой.
Открываю его глаза и вижу мёртвый взгляд. Он сдох. Но как?
Осторожно открываю его рот и всё понимаю.
— Твою мать, — процедил я. — Он откусил себе язык и истёк кровью.
— Бля… — произнёс поражённый Маркус. — Надо было брать больше «языков», ниггер…
— Да, — согласился я. — Но я думал, что с Юргеном всё прокатит! Ведь прокатывало же!
Маркус уставился на труп Юргена с задумчивым видом.
— Получается, он пил свою кровь? — спросил он, нарушив установившуюся тишину.
— Ага, — кивнул я. — Блядь, какие же ебанутые мрази… Ладно, вытаскиваем этого мудака — надо сжечь его, а затем продолжать ебашить порочников. Ебать, что за день, нахуй…
*1079-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, суверенный участок юся и военного коменданта Вэй Та Ли *
— Узнала кого-нибудь? — спросил я Сару.
— Нет, — покачала она головой. — Кроме Юргена — вообще никого не встречала в Храме. Похоже, что они из какого-то другого.
— Мне тоже так показалось, — кивнул Маркус. — Но Юрген, тухлая он сука…
— Значит, он разгрыз себе язык и умер от кровотечения? — спросила Сара.
— Ага, — ответил я с тяжёлым вздохом. — Так и не узнали, что за Госпожа такая.
— Жуть, — вздрогнула Сара. — Мне он казался нормальным парнем.
— Это был не Юрген, — покачал головой Маркус. — Он, конечно, не самый приятный тип, но то, что мы видели, это безумный фрик в теле Юргена. Там от настоящего его не осталось почти нихрена.
— Будем называть их фриками? — предложил я.
— Хорошее название, — улыбнулся Маркус. — Йес! Уже второе крутое название на моём счету!
— Когда выходите во второй раз? — спросила Сара.
— Нужно отдохнуть ещё хотя бы четыре-пять часов, — вздохнул я устало. — Против нас выступают юся-фрики, которые, как я понял, стали сильнее, чем были.
— Юрген точно стал сильнее, — согласился Маркус. — Раньше он не был способен так ловко летать.
— Ну-у-у, в Храмах остальных фриков подготовка, откровенно говоря, так себе, — добавил я.
— Я тоже заметила, что вы прямо очень ловко с ними расправлялись, — улыбнулась Сара.
— Кстати, а что там насчёт изумрудной ртути? — поинтересовался я.
— Архивариус смылся из города, — ответила она. — Но передал мне координаты тайника к востоку от города — там должно быть двадцать четыре грамма изумрудки. Если найдёте время, то можете сходить.
— Какое время⁈ — возмутился Маркус. — Там вокруг города фрики циркулируют — заберут наш тайник! Срочно выходим, Виталик!
— Да! — встал я с лавки беседки. — Где моя броня⁈
*1079-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, восточные пригороды, в лесу*
— Что там? — спросил я.
— Щас… — Маркус сверился с картой.
Вообще, выход за город — это рискованно, но только не для нас.
Это фрикам смертельно опасно связываться с людьми вроде нас. Мы же обязательно убьём, с особой жестокостью…
— Тут должно быть дерево, помеченное «Х», — сказал Маркус, оторвав взгляд от карты. — Надо отойти от него на десяток метров к северу и там копать под кустом лапчатки.
Оглядываюсь по сторонам и сразу же обнаруживаю старые человеческие следы, ведущие на восток. Прохожу по ним и нахожу дерево с нацарапанной на коре буквой «Х».
«Блядь, двигаемся, как наркоши ёбаные», — подумал я, отмеряя шаги. — «Закладку ищем, сука…»
Обнаруживаю куст лапчатки, падаю на колени и начинаю копать там, где есть следы чьей-то землекопской активности.
— Маркус, бро, а у вас были закладки? — спросил я.
— Что? — не понял меня он.
— Ну, чтобы наркоту прятали в неприметных местах, указывали адрес с фото, а затем эти координаты продавали наркоманам, — пояснил я.
— Нет, кажется, такого у нас нет, — произнёс задумавшийся Маркус. — У нас, в основном, через почту шлют, либо с дилером напрямую встречаешься.
— Интересно, — сказал я и, наконец, выкопал деревянную шкатулку. — Опа!
— Оно? — заглянул мне за плечо Маркус.
— Да, — кивнул я, после того, как открыл шкатулку.
В шкатулке лежала шёлковая подушечка, на которой лежало три фиала с изумрудной ртутью, излучающей мощнейшее Ци.
— Святая дрисня, да я чую её отсюда! — воскликнул Маркус. — А почему мы не ощущали её просто при приближении к месту?
Рассматриваю обивку шкатулки.
— Вот в чём дело, бро, — поцарапал я обивку пальцем. — Бля, да это какая-то особая ткань, блокирующая истечение Ци!
— Может, её и носят практики-«физики»? — спросил Маркус.
— Ну-ка, — оторвал я кусок ткани от крышки. — Смотри!
Я обмотал тканью указательный палец правой руки и сфокусировался, чтобы посмотреть на течение Ци. Но не видно вообще нихрена — будто у меня нет пальца.
— Твою мать, мазафака! — заулыбался Маркус. — Это точно оно!
— Нам нужна такая ткань, — твёрдо заявил я. — Можно просто обить любую броню изнутри и спокойно двигаться хоть в чём. И это даст нам невидимость в Ци-диапазоне, бро!
— Что-то неспокойно тут… — заозирался Маркус. — Давай домой уже.
По пути сюда нам никто не встретился, но мы видели целых четыре места кровавых боестолкновений — на внешнем кольце обороны города орудуют знаменитые эскадроны Златошлемных Драконов.
Это парадно-выступательные кавалерийские войска, у которых в воинских обязанностях написано, что они должны красиво ездить, выглядеть браво и подчёркивать своим видом величие Сына Неба.
Но теперь им пришлось участвовать в настоящей войне, что влечёт за собой тяжёлые потери и выбраковку слабых. Слабые уже мертвы, а те, что выжили, лишь ожесточились и теперь, с лютым остервенением, уничтожают отряды фриков, пытающиеся проникнуть в город с севера, юга и востока.
— Сейчас, верну обшивку на крышку… — сказал я.
*1081-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, суверенный участок юся и военного коменданта Вэй Та Ли *
— Да, мы выходили за пределы западных пригородов вчера вечером, — кивнул я. — В ходе этой вылазки мы уничтожили что-то около двух тысяч порочников, но так и не встретили ни одного юся-отступника. Что это может значить, господа офицеры?