— Дивизию в максимальную боевую готовность, — приказал я. — Снабдить всех новыми защитными масками, вооружить тройным боекомплектом и сытно накормить.
Лучше, конечно, не кормить солдат перед боем, но для нас это не особо актуально, потому что фрики делают заразные пули — в каждом свинцовом шарике есть глубокое отверстие, в которое они набивают гной или заражённое мясо. И даже если солдат переживёт попадание, выжить у него шансов не будет — мор сделает своё дело…
Ещё у некоторых мудаков, которые слишком мудаки даже для фриков, обнаруживали надрезанные свинцовые пули. Ввиду того, что это свинцовые шарики, надрезы на них ухудшают и без того хреновую кучность, но если такая пуля попадёт в тело, то там точно смерть, без всяких кусков заразы — я вижу за этим действие какого-то юся, знакомого с понятием «экспансивная пуля».
— Может, поддержим южных ополченцев? — спросил ванчжан Цзян Линдун, командующий 1-м полком морской пехоты.
Всего в 1-й дивизии четыре полка и в каждом из них, по штату, по десять тысяч ополченцев. Сейчас полки укомплектованы, в среднем, на 70–80% — бои идут, ополченцы гибнут, а замены им нет…
Значительная часть ополченцев стреляет обычными шаровыми пулями, но весь 1-й полк укомплектован пулями Несслера, поэтому считается элитным — основная масса батальонов 1-го полка рассредоточена по критическим направлениям, но пять батальонов находятся в оперативном резерве генерала Смита.
— Зачем? — спросил я. — В обороне они нам почти никак не помогут, но зато могут нанести какой-то ущерб врагу, пока будут умирать.
— Виталик, можно на пару слов? — попросил Маркус.
Отхожу с ним подальше от стола.
— Ты такие вещи не говори, бро, — попросил он. — Это деморализует прямо пиздец.
— Мне уже похуй, — признался я. — Те ополченцы, как ни крути, уже мертвы. Принять мы их не можем, потому что среди них точно есть внедрённые фриками диверсанты, а в обороне они, как я и сказал, почти бесполезны.
— Я не спорю с этим, — поморщился Маркус. — Но солдатам такое говорить нельзя — они же на смерть идут. Понимаешь? Прояви, блядь, хоть иллюзию человечности.
— Чтобы что? — спросил я.
— Надо тебе отдохнуть, бро, — покачал головой Маркус. — Всё это очень плохо на тебя влияет.
Вспомнились события на мясном рынке…
Меня до сих пор осуждают — вижу это во взглядах людей. Им не объяснишь. Точнее, объяснишь, но не поймут или поймут неправильно. И нахуя тогда хоть кому-то что-то объяснять? Правильно, ни нахуя.
— Как всё закончится, закатим пати во дворе, — ободряюще улыбнулся Маркус. — Поедим жареного мяса, выпьем пивка — что хочешь говори, но немного пивка, после такого, нам точно не повредит, возможно, позовём пару красоток…
— Не вдохновил… — покачал я головой. — Возвращаемся к работе. Сейчас важнее оборона города.
*1090-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Фэнши, передовая*
«Малолетний пидарас с гвоздём, поцарапавший мою Ласточку», — воссоздал я в голове сцену. — «Ёбаный старшина Шестаков со своим „Атставить!“ и „Ковалёв, ёбаный в рот!“ — пидарас хуев!»
Кровавая пелена застила глаза, а руки и ноги наполнились неестественной силой. В сознании установилась глухая пустота, а контуры тел врагов очертились контрастом. Сейчас все эти мрази умрут.
— А-а-а!!! — заревел я в ярости и бросился к врагу, выстроившему своих солдат по ширине улицы.
Грохнул залп, в меня ударили десятки пуль, но это не сбило моего натиска и, через несколько секунд, я, пролетев через облако дыма, ворвался во вражеский строй и начал раздавать удары княжьим мечом.
Звон смертоносного металла перекрыл вопли умирающих и раненых.
Сквозь пустоту прорывались обрывки слов, глаза игнорировали искажённые в боли или экстазе гримасы врагов, руки ощущали жёсткую оплётку рукояти меча, а тело чувствовало горячую кровь гибнущих людей.
«Не люди», — напомнил я себе, приложив усилие, чтобы пробиться через сознательную пустоту.
Враги впереди кончились, но я развернулся и атаковал тех, кто остался.
Жгу их нерукотворным пламенем, морожу адским холодом, пронзаю металлическими шипами и разрубаю княжьим мечом.
Всё это слилось в одну сплошную полосу крови и смерти…
Останавливаюсь я только в тот момент, когда вижу перед собой испуганного ополченца, прикрывающегося от меня своим ружьём.
— Бро, ты как⁈ — спросил Маркус.
Смотрю по сторонам и обнаруживаю, что ополченцы смотрят на меня с первобытным ужасом, а Маркус — с беспокойством.
— Я в порядке, — ответил я и опустил занесённый для удара меч.
Оглядываюсь на поле боя и вижу, что оно усеяно трупами.
— Вообще-то, мы планировали, что ты срежешь только часть, а остальные, разрозненные и дезорганизованные, убьются об моих морпехов… — напомнил мне Маркус, а затем посмотрел на свой годендаг. — Мисс Пэйн негодует.
— Увлёкся, — вздохнул я.
Снова весь в крови и кусочках людской плоти…
— Враги приближаются!!! — сообщил наблюдатель, сидящий на крыше, в гнезде из мешков с песком. — Около трёх батальонов!
— Иди в тыл, — сказал мне Маркус. — Мы тут справимся.
— Окей, — кивнул я.
Это ебучее чувство опустошения…
Прохожу по коридору, созданному расступившимися ополченцами и захожу в двухэтажный жилой дом, назначенный полевым госпиталем.
Тут много раненых — их доставляют, как я понял, со смежной улицы, где нет юся, зато есть усиленная оборона, с десятками рядов колючей проволоки. Мы с Маркусом встали на самую слабую позицию, где враг вполне может прорваться. Вернее, мог.
Выхожу на задний двор дома и нахожу бочку с дождевой водой. Умываю руки и лицо, а также стираю с брони куски плоти и подсохшую кровь.
На фоне грохочут полевые орудия и гвардейские ружья, а ещё, где-то вдалеке, слышны крики людей.
Мимо меня пронесли сразу десяток носилок с ранеными. Бросился в глаза парень, которому разворотило пулей грудь, но он всё ещё жив. Вряд ли выкарабкается, если не дадут дорогостоящий концентрированный целебный эликсир…
У нас есть запасы эликсиров, но они не бесконечные и их не хватит на всех — надо было, когда имелась такая возможность, выращивать за городом ингредиенты и создавать стратегический резерв эликсиров. Но кто же знал, что всё обернётся именно так?
Зато второй раз мы такой ошибки не допустим.
Как только разгребём здесь, нужно будет брать власть и идти по хуёвому сценарию, с восстановлением столицы, острым дефицитом всего и перманентной войной против всех провинций.
Одно меня радует — кровососы стёрли свою армию об орду фриков.
«Но хуй его знает, сколько у кровососов осталось боевой мощи», — подумал я. — «Зато насчёт порочников точно известно — их осталось не так много, чтобы тупо завалить нас мясом».
И, исходя из этой неточной оценки, можно прийти к выводу, что у кровососов тоже осталось не так много отборных носферату, ведь будь у них резерв, они бы давно прислали его, чтобы покончить с фриками и охуевшими юся…
«Ещё не вечер», — подумал я. — «Может и пришлют, когда пыль осядет».
С запада до меня донеслась серия громких взрывов. Это Сара — она отправляет своих духов на подрыв зарытых под уличную брусчатку пороховых зарядов.
Под каждой улицей мы зарыли по шесть-восемь бочек с тридцатью килограммами чёрного пороха в каждой — это что-то вроде местного аналога тактического фугаса, примерно равного, по оценкам Маркуса, 6–7 килограммам тротила.
Радиус безусловного уничтожения живой силы у одного такого заряда — 8–10 метров, но плохо станет всем, кто попал в радиус 15–20 метров.
Это значит, что на участке обороны дела пошли не очень и нужна поддержка. И это подтвердилось почти сразу же — ко мне примчался дух чёрного кота.
— Хозяйка зовёт тебя на… — кот ненадолго задумался, — участок № 6. Шевели булками, байгуй!
— Понял тебя, мой шерстяной друг, — улыбнулся я.
— Да-да, как скажешь, — с безразличным видом покивал чёрный кот и растворился в эфире.
Перехватываю княжий меч и бегу к оборонительному участку № 6, удерживаемому 9-м батальоном 4-го полка 1-й дивизии морской пехоты Юнцзина. По последним данным, у него было 76% личного состава и я счёл, что этого достаточно, чтобы удерживать целый участок. Видимо, просчитался.
Судя по окружающим звукам, бой идёт повсюду.
В небесах пролетают бомбы, посылаемые артиллерией навесом, с закрытых позиций. Точность этого действа так себе, но заметно выше, чем при стрельбе болтающимися по стволу ядрами.
Наконец, достигаю искомого участка и вижу, что тут вовсю орудует Сенис, старинный дух Сары.
— Подпускайте их поближе, ёб вашу мать!!! — орал он с крыши двухэтажного жилого дома. — Я и их мамок тоже ёб, как и ваших, уроды бездарные!!! Н-на, шалава!!! А-ха-ха-ха-ха!!!
Сениса я вижу впервые за долгие годы — Сара выпускает его очень неохотно, потому что он стал многократно сильнее и, соответственно, дороже по Ци.
Сейчас он херачит по наступающим фрикам градом ледяных стрел, а также создал около пяти десятков своих копий, которые оказались не совсем иллюзорными. Копии орудуют магией и насылают на врага заклинания — пускают огненные шары, замораживающие стрелы и, иногда, маломощные шаровые молнии.
Последнее — это нечто недостижимое для обычных практиков и юся. Возможно, это просто наёбка, как и очень многое в арсенале Сениса…
— О, явился! — увидел меня Сенис. — Беложопое хуйло соблаговолило и пришло! Что стоишь⁈ В штаны насрал⁈ Тебе страшно, да⁈
Игнорирую его пассажи и вскидываю к плечу ручницу Д-11, заряженную крупной картечью.
Прицеливаюсь в область разрозненного боевого порядка врага и делаю выстрел. Результата не видно, из-за дыма, но он точно есть.
Вешаю ручницу на плечо, извлекаю из ножен княжий меч и кидаюсь в атаку.
Не могу вспомнить — были ли на участке № 11 юся-фрики. Кажется, не было, как и здесь.
— Здесь юся!!! — выкрикнул один из фриков, носящий на себе кирасу гвардейца.