Она лежит в пенной ванне — отмокает после сегодняшнего дня, полного боли, страданий и упорного труда.
— Да что эти деньги? — спросил я. — Падёт Юнцзин — эти деньги вообще ничего не будут значить для нас. Да и это бабки с наркоты — будет даже правильно потратить их на народ.
— Наём провинциальных армий ты называешь «тратой на народ»? — усмехнулась Сара.
— Мне кажется, ты доёбываешься до меня, Сарочка, — поморщился я. — И, да, это будет трата на народные нужды, потому что провинциальные солдаты будут восстанавливать порядок в кварталах и облегчат нам нашу работу. Сегодня были какие-нибудь успехи с вакциной?
— Кажется, я нащупала верное направление, — сказала Сара. — Есть одна мартышка, уже шестнадцатый час не показывающая признаков заражения — возможно, я уже разработала рабочую вакцину от мора первого типа. Но это не точно, Виталик, поэтому не спеши радоваться.
— А если это оно, как трудно будет производить её массово? — уточнил я, затаив надежду.
— Ну, давай я опишу процесс, чтобы ты сам подумал, насколько это тяжело, — сказала Сара. — Итак. Первое, что нам нужно — масштабировать культивирование бактерий мора.
— Так, — кивнул я.
— Для этого я собрала лабораторный культиватор, — продолжила Сара. — Это железный короб со стеклянным окном и запирающим люком с герметизирующей прокладкой, в котором духи следят за температурой, обеспечивают стерильность и поддерживают температуру примерно двадцать восемь градусов — по моему опыту, именно при этой температуре бактерии растут лучше всего. Можно масштабировать их количественно или качественно.
— Так, сделаем, допустим, — произнёс я.
— Дальше нам нужно выделить примерно литр мясного бульона, в котором выросло нужное количество бактерий, и, в течение 55 минут, нагревать его до 60 градусов, — продолжила Сара. — Это я тоже уже решила — к блоку культиватора устанавливается блок нагрева, в который духами переливается созревшая культура.
— Звучит, как нечто легко масштабируемое, — улыбнулся я.
— Далее мы добавляем 5% концентрированного целебного эликсира — это самая дорогая часть процесса, — покачала головой Сара.
— Зачем? — поинтересовался я.
— Вакцина, на этом этапе — это мёртвые бактерии, плещущиеся в мясном бульоне, — вздохнула Сара. — В воздухе полно других микробов, которые обязательно заразят её и размножатся на дармовом корме. Если мы не законсервируем вакцину, то в ней размножатся микробы и мы будем заражать вакцинируемых кучей возможных болезней, без особого эффекта против мора.
— Ладно, вопрос снят, — сказал я. — Такой хоккей нам не нужен. Но что дальше?
— А дальше нужно проверить полученный материал на лабораторном животном — вколоть мартышке, ранее не вакцинированной, — ответила Сара. — Я делаю это вручную, но это можно решить с помощью ассистентов. И как только партия будет проверена, нужно разливать её в стерильные фиалы и распространять по, пока что, не существующим пунктам вакцинации. А ещё, как мне кажется, мы будем испытывать проблемы с нежеланием людей вакцинироваться. Не знаю, как в твоём, но в моём мире даже образованные люди, с высшим образованием, до ужаса боялись «чипирования» и отказывались вакцинироваться. Здесь же…
— С этим мы разберёмся, — пообещал я. — Мы не обязаны сюсюкать со всякими дебилами — вакцинируем всех, хотят они этого или нет. Если надо, то под прицелом ружей. Ладно, я всё понял. Отдыхай, Сарочка — завтра новый рабочий день и огромная куча открытий чудных…
— Знаю, — устало вздохнула Сара. — А ты обратно в комендатуру?
— Да, — кивнул я. — Работаю по 24 часа в сутки и всё равно не успеваю со всем. Житие мое…
Глава шестаяХочешь, я угадаю, как тебя зовут?
*1119-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, суверенный участок юся и военного коменданта Вэй Та Ли*
— Как твои наёмники-провинциалы? — поинтересовалась Сара.
— Отрабатывают деньги, — пожал я плечами.
Наконец-то ополченцы и стражники вернулись к обычному режиму работы. Новые кварталы, которые они вынуждены были патрулировать сверхурочно, теперь переданы в ведение провинциальных солдат.
От ополченцев провинциалы отличались в худшую сторону, потому что вообще не ориентировались в городе, но свою основную задачу выполняют — успешно отражают нападения мародёров, заражённых и фриков.
— А как успехи по производству вакцины? — спросил я.
— Масштабирую, — пожала плечами Сара.
Рабочая вакцина от мора первого типа уже создана — Сара назвала её Suruo-Vac I. Испытания на мартышках показали, что после первой вакцинации устойчивый иммунитет формируется в 6 случаях из 10, а после второй — в 8 случаях из 10. То есть, это не 100% защита от мора, но теперь иммунитет привитого человека будет встречать заражение не со спущенными штанами и мятой газетой в руках.
— Есть конкретная статистика? — спросил я.
— Ну… — Сара отвлеклась от заполнения лабораторного журнала и посмотрела на меня. — В сутки производится 115 000 доз вакцины. Квартал Байшань, как ты знаешь, вакцинирован полностью — случаи заражения бывают, но они не приводят ни к чему. Потихоньку, постепенно, распространяем вакцинацию на соседние кварталы — городское ядро будет полностью вакцинировано за месяц-полтора, если всё будет идти такими же темпами. Но не будет — Маркус помогает мне производить культиваторы, поэтому к концу этого месяца можешь ожидать, что производство вакцин удвоится. А к концу следующего месяца — утроится.
— Заебись, — улыбнулся я. — А мор второго типа?
— Тут дела обстоят не очень, — произнесла Сара с сожалением. — Вакцина имеет 13% шанс убить прививаемого. Пока что, не знаю, с чем это связано — возможно, мы так и не узнаем, в чём дело. Температурные режимы меняла, технологию перепроверяла, низкую стерильность исключила. Ничего не помогло, поэтому считаю, что дело в чём-то другом — скорее всего, в особенности штамма. (1)
— А первая вакцина помогает от второго мора? — уточнил я.
— Нет, — покачала головой Сара. — У нас нет против него ни вакцины, ни лекарства. Помогают только карантин, раннее выявление и безжалостное уничтожение заражённых.
— Жаль, — вздохнул я. — А точно нет никаких способов уменьшить летальность? А то 13% — это как-то слишком рискованно.
— Нужны исследования, — ответила Сара. — А для этого нужны дополнительные мартышки.
— Будут, — пообещал я. — На юге их ещё дохуя.
— Думаю, нужно учредить постоянный научно-исследовательский институт, который будет заниматься болезнями, — сказала Сара. — А для этого нужно готовить кадры. По всей Поднебесной тысячи разных инфекционных заболеваний — некоторых, наверное, никогда не было на Земле. Всё-таки, здесь всегда было очень много людей, жили они, исторически, очень плотно друг к другу, с санитарией ситуация не всегда хорошая, а ещё эти селитряницы…
— Ну, селитряницы появились не так уж давно, — напомнил я.
Сара задумчиво покрутила в руке карандаш.
— Но они не помогают улучшать эпидемиологическую ситуацию, — усмехнулась она.
— Значит, хотя бы с первым типом мора разбираемся, — начал я закруглять разговор. — Со вторым — надеюсь на тебя.
— Сильно многого не жди, — предупредила Сара. — Вакцина уже есть, поэтому подумай о том, чтобы набирать добровольцев, которые рискнут жизнью и вакцинируются ею. Тогда у тебя появятся отряды иммунных, которые смогут без опаски работать в заражённых кварталах. У меня уже есть два десятка полностью иммунных — они работают с биоматериалами и избавляются от трупов мартышек.
— Вот это — ценная мысль, — покивал я. — Нужны новые ликвидаторы. Ладно, тогда пойду я в комендатуру, снова… Успехов в творчестве.
— И тебе, — улыбнулась Сара.
*1119-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, здание военной комендатуры*
— Как там господин Хэ? — спросил я у Хуан Нио, 1-го заместителя Хэ Яньсюна, моего 1-го заместителя.
Есть ещё 2-й заместитель 1-го заместителя — Вонг Цу.
Эти двое взяли на себя всю нагрузку Яньсюна, который сгорел на работе, утратил какую-либо трудоспособность и сейчас находится дома, под присмотром семейного врача — вкусно кушает, высыпается, медитирует и проводит время с женой и детьми. Думаю, пара-тройка недель такого образа жизни и его уже можно будет возвращать на передовую.
— Семейный врач, мастер Ма, запретил нам встречаться с ним, — ответил Нио. — Говорит, что во время отдыха его господину нельзя напоминать о работе — это сильно портит ему настроение.
— Да уж, перегорел парниша… — произнёс я с сожалением. — Нужно было раньше его в отпуск отправлять…
— Зато он сделал столько! — заулыбался Цу. — Никто, кроме вас, мастер Вэй, не сделал для города больше, чем он.
— Слушайте, — сказал я. — Не надо мне жопу лизать, пожалуйста — я этого не люблю. Я знаю, сколько сделал для города, поэтому не нуждаюсь в напоминании. И предупрежу сразу — оступитесь хоть разок, я вас не пожалею. Господин Хэ славится тем, что не оступается — он делает работу безукоризненно точно и в срок. Это его главное качество, за которое я его и ценю. Лизоблюдство не поможет вам удержаться на посту — поможет только беспримерный труд. Начнёте лажать — мы с вами попрощаемся. И как именно попрощаемся — зависит от того, как именно вы лажанули. Просто не ошибайтесь, потому что вам нельзя.
Разворачиваю свиток с недельным отчётом от городской службы ликвидаторов.
Эти ребята работают за еду, рискуя своими жизнями — безумная ситуация. Они расчищают завалы, разгребают руины, извлекают из них трупы и увозят их в зоны кремации.
На них нападают жадные мародёры, ебанутые фрики и обезумевшие заражённые, поэтому с ними, как правило, ходит усиление из городской стражи или ополчения.
Работа неблагодарная, но оправданная тем, что у ликвидаторов есть, чем досыта кормить семью — их паёк имеет пятикратный размер, поэтому они и сами едят вдоволь, и семьи кормят.