А вот на столе все бумаги разложены максимально аккуратно, с геометрической точностью, заслуживающей лучшего применения.
«Мне кажется, он нездоров», — подумал я.
— Что именно тебя интересует, Виталий? — уточнил Архивариус.
— Забыла сказать тебе… — произнесла Сара. — Он — аутист, Виталик. То есть…
— Я знаю, что это, — перебил я её, а затем перевёл взгляд на Архивариуса. — Что именно? Как прошло твоё путешествие из Юнцзина и обратно?
— Хорошо, — ответил он.
О-о-о, чувствую, диалог с ним будет тяжёлым.
— Предметно, — попросила Сара. — Тебе может показаться, что он издевается, но он не издевается.
— Что нового по поискам Доры? — задал я прямой вопрос.
— Предполагаю, что она уже мертва, — ответил Архивариус, параллельно записывая что-то в дневник с кожаной обложкой. — На севере, востоке и юге её точно не было. Остаётся только запад, а там было нашествие орды Порочного Цикла. Это значит, что шансы на её выживание…
— Да я знаю, что это значит, — пробурчал я.
— … стремятся к нулю, — закончил Архивариус. — Денег не верну.
— Да и не надо, — махнул я рукой. — Сука, твою мать…
Эта новость сильно задела меня. Не хочу верить в это, но понимаю, что он прав.
— Он функциональный аутист, — сообщила Сара. — Если он искал и не нашёл, то никто не смог бы найти. Только запад…
— Блядь… — прошептал я, ощущая засасывающую пустоту в груди. — Но надежда ведь есть…
— Нет никакой надежды, — покачал головой отвлёкшийся от письма Архивариус. — Либо она мертва, либо примкнула к Порочному Циклу.
— Одно хуже другого, — произнёс я.
— Это тебе решать, как к этому относиться, — посчитал нужным сказать Архивариус.
— Почему он пытается доебать меня? — спросил я у Сары.
— Он не пытается, — ответила она. — У него трудности с социальными взаимодействиями — он просто не понимает, что ты чувствуешь и можешь чувствовать. Ему непонятно, как именно и почему некоторые его слова могут ранить других людей.
— Это раздражает, — сказал я.
— Таков уж он, — пожала плечами Сара. — Просто держи в голове, что он не желает нам зла.
— А-а-а, ага, — кивнул я. — А что творится в окрестностях Юнцзина?
— Какая конкретно провинция? — уточнил Архивариус. — И что именно тебя интересует?
— Ладно, я понял, — сказал я, поморщившись с досадой. — Каково нынешнее состояние орды Порочного Цикла? Что делают, куда движутся, какие цели преследуют?
— О Порочном Цикле у меня слишком мало информации, — предупредил Архивариус. — Но мне известно, что орда движется на север — там достаточно людей, чтобы пополнить численность орды и удовлетворить её потребности.
Под «потребностями», как я понимаю, он имеет в виду ебучую мясорубку со сжиганием младенцев, поеданием чужих гениталий и безудержным насилием…
— Также я предполагаю, по косвенным признакам, что орда собирается пополнить численность и повторить атаку на Юнцзин, — добавил этот славный бесчувственный парень.
— Тогда чего вернулся в Юнцзин? — поинтересовался с долей недоумения.
— Из-за того, что здесь живёте вы, — ответил Архивариус. — Вас специально создали, чтобы бороться с чудовищами и Порочным Циклом. И у меня есть основания полагать, что вы качественно выполните свою работу.
— А если нет? — спросил я.
— Тогда Поднебесной конец, — ответил Архивариус.
— И ты решил, что лучше встретить этот конец в Юнцзине, — предположил я.
— Да, — подтвердил Архивариус. — Но не только.
— Что ещё? — спросил я.
— Взамен за информацию, я хочу получить вакцину, — ответил он. — Доказано, что ваша вакцина имеет эффективность около 57% после первого применения и 74% после второго применения, через две недели после первой.
— Мог бы получить её бесплатно, — улыбнулся я.
— Мне нужно, чтобы вы повысили эффективность до 100% — я не хочу рисковать, — сказал Архивариус.
— Мы можем, Сара? — спросил я.
— Для отдельного человека — возможно, — кивнула она. — Придётся потратить на это концентрированный целебный эликсир, но, думаю, это стоит того.
— Приемлемо, — согласился я. — Архивариус — считай, что ты уже получил вакцину.
— Но это не всё, — сказал он.
— Что ещё? — спросил я.
Ужалить его вакциной со 100% гарантией — это не стоит нам практически ничего. Если Сара говорит, что можно, то это точно можно.
— Я хочу жить в Кремле, — произнёс Архивариус. — И хочу получить гарантию, что если вы решите сбежать, как ты когда-то, то возьмёте меня с собой.
— Откуда ты знаешь? — нахмурился я.
— Провинция Тея погибла не так тихо, как всем показалось, — пожал он плечами. — Я знаю очень много о том, что ты делал по пути в Юнцзин.
— И о наших планах тоже знаешь? — спросил я нейтральным тоном.
— Достаточно, чтобы оценивать ваши шансы на успех как выше среднего, — ответил на это Архивариус.
— Он хочет сказать, что верит в нас, — пояснила Сара.
— То есть, это комплимент? — уточнил я.
— Не совсем, — улыбнулась она. — У нас нет определения… этому. Но можешь считать и так.
— Ладно, — кивнул я. — Я не против. Сара?
— Я тоже не возражаю, — ответила она. — Но нужно спросить у Маркуса.
— Коллегиальный способ решения? — спросил Архивариус. — Это необычно для юся.
— Почему? — не понял я.
— Юся — в большинстве своём — существа с выраженными признаками асоциального поведения, — объяснил мне он. — Индивидуализм, эгоцентризм, недоверие к структурам власти, неспособность к долгосрочному сотрудничеству, импульсивность, склонность к насильственному разрешению проблем — всё это характерно для них.
Он произнёс всё это без тени эмоций, будто читал студентам лекцию о навозных жуках или о богомолах.
— Они редко способны воспринимать других как равных. Им нужна иерархия, где они — на вершине, подчинённые — временные союзники, равные — соперники, а руководство — препятствие, — продолжил он. — Они наделены значительной внутренней силой и зачастую развитым интеллектом, но лишены способности к устойчивой интеграции в сложные коллективные структуры. В частности, это выражается в…
Архивариус сделал паузу, как я полагаю, чтобы подобрать максимально точную формулировку.
— … в неспособности следовать протоколу, — подобрал он подходящие слова. — Протокол для них — не руководство к действию, а преграда, которую нужно обойти. Идея коллегиального решения вопросов для юся нетипична — у них сильна вера в собственную исключительность. Это не патология, а паттерн, обострённый уникальными условиями их существования.
Затем он перевёл свой холодный взгляд на меня:
— Вы — аномалия. Все трое. И если вас не разорвёт изнутри, вы сможете достичь системных результатов. Это будет впервые.
— Ну-у-у-у… — протянул я. — Спасибо. Насколько это правда, что мы такие уникальные нетакусики?
— Кто? — не понял меня Архивариус.
— Не такие, как все, — пояснил я.
— Насколько мне известно, — ответил он. — Ты ведь чувствуешь, что у тебя нет доверия к другим юся?
— Есть такое, — согласился я.
— Это чувство должно распространяться и на членов твоего «кулака», — сказал Архивариус. — Возможно, была допущена ошибка в вашем обучении, а возможно, что дело в чём-то другом. Но вы первые такие. Я больше склоняюсь к версии, что на вас сильно повлиял ваш альтруизм — вы трое, что ты, что Сара, что Маркус, так или иначе, но помогали людям, которых встречали на своих путях. Это должно было быть вытравлено из вас в процессе обучения — вас не случайно погружали в условия Низших Палат.
— Ясен-красен, что не случайно! — воскликнул я. — Служение человечеству, а не людям! Общее над личным!
— Именно, — кивнул он. — Это должно было быть закреплено в Высших Палатах, где вам давали всё — после этого в вас не должно было остаться ничего альтруистического. Альтруизм, по мнению Храма и, по моему мнению, вреден для общего дела. Вы не должны никого жалеть — у вас есть высшая цель. Это абсолютный легизм.
— Я тебя понял, — вздохнул я. — Теперь другой вопрос. Ты знаешь о кровососах?
— Знаю, — кивнул Архивариус.
— И ты не сказал мне⁈ — возмутилась Сара. — За всё это время⁈
— А ты никогда не спрашивала, — резонно отметил он.
— Охуенно, — усмехнулся я. — Как она могла спросить, если даже не подозревала о существовании такого вопроса?
— Это не моя проблема, — пожал плечами Архивариус. — А рассказывать об этом кому-либо — это очень ненадёжная стратегия выживания.
— Итак, что ты знаешь о главном кровососе? — спросил я.
— Очень мало, — ответил он. — У меня нет никаких дел с кровопийцами и они лишь догадываются о моём существовании. Если бы они знали — я был бы мёртв.
— Но что-то ведь ты знаешь, — предположил я.
— Я знаю, что в каждой провинции раньше было очень много кровопийц и основную их массу составляли те кровопийцы, которых я называю цзяньцзе.
— Подлый ранг? — переспросил я.
— Слабейшие из кровопийц, — пояснил он.
— Носферату, — констатировал я.
— Да, носферату, — согласилась Сара.
— Это основа их войска, — продолжил Архивариус. — Их многие сотни тысяч. Было, до недавних пор. Порочный Цикл истощил их силы, но не все. А во главе армии кровопийц стоят шаосюэ.
— Младшая кровь, — произнёс я. — Да, это хорошо бьётся с тем, что я знаю о кровососах…
— Каждый шаосюэ мечтает сместить главного кровопийцу, сидящего в Юнцзине, — озвучил уже известную мне информацию Архивариус. — Чжансюэ.
— Старшая кровь, ага… — произнёс я. — Ну, чтобы ты знал, для общего развития, кровососы делятся по коленам. Есть неизвестные ребята первого, второго, третьего и четвёртого колена, а мы с Маркусом замочили одного бедолагу пятого колена и пару-тройку представителей седьмого колена. Каждое колено кровососов слабее предыдущего, а шестое колено вообще дефективное — сплошь кровожадные дебилы, практически лишённые разума.
— Это ценная информация, — кивнул Архивариус. — Я признателен тебе за неё.