— Да не за что, — улыбнулся я. — И сведения о том, что они друг другу не друзья — это уже было нам хорошо известно. Зреет заговор против главного кровососа…
— У тебя есть какие-нибудь подробности? — впервые проявил эмоцию, в виде заинтересованности, Архивариус.
— Не очень много, — покачал я головой. — Существовало два кровососа — Эдран и Тириен, работавших на какого-то неизвестного кровососа, замыслившего дворцовый переворот. Он хотел использовать сотни ходячих дефектов из шестого колена, чтобы силой захватить дворец и убить сидящего в нём главного кровососа. И я видел его, кстати — на аудиенции у императора…
— Это впечатляет, Виталий, — кивнул Архивариус. — Твои шансы на успех существенно повышаются. Я должен переоценить твои истинные возможности.
— Да ты даже кончика хуя моих истинных возможностей не видел, — усмехнулся я.
— Это была какая-то метафора? — уточнил он.
— Да, это ебать какая метафора, — кивнул я.
— Да, всё-таки, ты — юся, — кивнул Архивариус. — Я верно понимаю, что ты хочешь использовать бывшего вана Цзоу Реншу для легитимизации своей власти над городом?
— Ты и об этом знаешь, — улыбнулся я.
— Более того — я дважды спас твоих наёмников от неминуемой гибели, — сообщил он. — Они уже возвращаются вместе с Цзоу Реншу и селянкой Лу. За ними присматривают три отряда обязанных мне людей.
— Что за люди? — поинтересовался я.
— Специалисты по выполнению деликатных задач, — ответил Архивариус.
— Наёмники, короче, — сказал я.
— Не совсем, — покачал головой Архивариус. — Скорее, люди, занимающиеся силовым устранением важных лиц.
— Наёмные убийцы, — вздохнул я. — Надеюсь, им не взбредёт в голову получить награду за Реншу…
— Они слишком хорошо знают, что будет, если они не исполнят мою просьбу, — ответил на это Архивариус. — Когда я могу переехать?
— Спросим Маркуса и если он не против — мы пошлём весточку, — сказал я.
— Коллегиальность юся — любопытно, очень любопытно… — произнёс Архивариус и вернулся к письму.
Я ждал ещё чего-то, но Сара потянула меня за руку.
— А-а-а, это был конец беседы, — понял я. — Хорошо. До встречи.
Выходим из дома и идём к главным вратам Иностранного квартала.
Иностранный квартал уже почти восстановился. Часть домов пустует, из-за мора и фриков, но основная масса жилья вновь заселена — многие вернулись из вынужденной эмиграции…
В квартале до сих пор кипит работа — восстанавливаются жилища и здания, возобновляют работу многочисленные мастерские и кузницы, уже получившие огромные военные заказы…
«Но видно, что людей вернулось гораздо меньше, чем могло бы», — подумал я, глядя на редких людей, встречающихся на улице.
Часть байгуев, переехавшая в «мои» кварталы, так в них и осталась, потому что есть бесхозные дома, в которые ничего не мешает заселиться, а ещё у нас почти решена проблема с водой.
«Только бы остальные жители Юнцзина не подумали, что у нас настолько заебись, что можно попробовать заселиться к нам любой ценой», — подумал я. — «Но в Байшане недвижка уже давно пробила исторический потолок и стремительно летит ту зэ Мун».
— Откуда ты знаешь, что он аутист? — спросил я.
— Я же, всё-таки, педагог, — улыбнулась Сара. — Инклюзивное обучение — я проходила специальные курсы, чтобы получить право преподавать детям с РАС.
— РАС? — не понял я.
— Расстройство аутического спектра, — пояснила она. — Архивариус — высокофункциональный аутист. Он сфокусирован на сборе и обработке информации — это всё, что его волнует.
— Да я заметил… — вздохнул я. — Он возбудился, когда я заговорил о том, что знаю о кровососах…
— Будь уверен, что эта информация будет продана за очень большие деньги, — заверила меня Сара. — И он передаст нам часть выручки с этой сделки.
— Зачем? — спросил я.
— Чтобы побудить нас поделиться чем-то ещё, — улыбнулась Сара. — У него очень упрощённое представление о человеческих взаимоотношениях. Он сумел усвоить только одно социальное правило — «ты — мне, я — тебе». При этом, как мне кажется, он считает, что этим человеческие социальные взаимодействия и ограничиваются. Считай это безобидной манипуляцией — он хочет получить от тебя информацию, но просто попросить не может, потому что это противоречит усвоенному социальному правилу. Сделки — он понимает только это.
— Наверное, ему одиноко жить, с таким-то подходом… — предположил я.
— Вряд ли, — покачала головой Сара. — Он просто не понимает человеческие взаимоотношения, они ему чужды, а всё чуждое и непонятное…
— … опасно и требует молниеносного отхуячивания, — вспомнил я «классика», мастера Бао.
— В его случае — избегания, — улыбнулась Сара. — Как я вижу, ты очень ценишь уроки, преподанные мастером Бао.
— Гениальный мужик, если подумать, — сказал я. — Скольких проблем я сумел избежать, руководствуясь его «философией» — не поддаётся подсчёту!
— Наверное, он образцовый учитель юся, — вздохнула Сара. — Раз мы до сих пор живы.
— Я тоже так считаю, — кивнул я. — Правда, дома эта «философия» неприменима. Сразу в тюрягу загремишь.
— Вероятно, — улыбнулась Сара. — Какие планы на сегодня?
— Нужно посмотреть, как идут дела в сносимых кварталах, — сказал я, пару секунд подумав. — Затем нужно проверить, что Маркус делает с новобранцами, а также разослать инспекторов на строительные участки. А у тебя?
— Я пойду в школу, — ответила Сара. — Нужно заняться обучением учителей и помощников учителей, а также, наконец-то, закончить календарно-тематический план. Не думала я в Храме, что вновь придётся вернуться ко всему этому…
— Знал бы прикуп — жил бы в Сочи, — сказал я на это.
*1141-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, пригороды Юнцзина, поля*
— Имей в виду, что я теперь должен великому секретарю, — сказал я.
— Но смотри сколько земли! — обвёл Маркус пространство своей огромной ручищей. — Да тут сеять и сеять — я уже вижу рисовые, пшеничные, картофельные и хлопковые поля!
— Нужно решить проблему с металлом, — сказал я. — Для обработки всех этих полей потребуется уйма сельскохозяйственных инструментов, а ещё волы, лошади…
— Закажем, — махнул рукой Маркус. — Металл закупим в провинциях, как и волов с лошадьми.
— Яньсюн уже подсчитал — чтобы полноценно освоить выделенную часть провинции, нужно не меньше полутора миллионов человек, — покачал я головой. — При условии, что один человек будет обрабатывать гектар земли. Это значит, что нам нужно родить как-то полтора миллиона единиц сельскохозяйственного инструмента, около двухсот тысяч плугов, не меньше трёхсот тысяч волов и до ста тысяч лошадей. У нас нет стольких денег.
— Да поначалу пусть обрабатывают деревянными инструментами, — махнул рукой Маркус. — А дальше что-нибудь придумаем — постепенно заменим дерево металлом.
— Это будет охуительно долгий процесс, — сказал я.
— А что делать? — усмехнулся мой чёрный брат. — Будем реинвестировать всю прибыль с полей в инструмент, который принесёт ещё больше прибыли. В общем, я думаю, что уже надо строить крупные посёлки из камня, с перспективой возведения каменных стен.
Это его идея — создание небольших аграрных городков, в которых, за крепкими стенами, живут селяне, обрабатывающие общинные поля. Так и производительность выше, и безопасность селян в случае внешних угроз.
К тому же, это существенно упростит логистику продовольствия, а также радикально облегчит налогообложение и контроль над селянами.
Дальше, по плану Маркуса, строительство в таких поселениях школ, больниц, казарм для гарнизонов — это заложит основу для уже кажущейся неизбежной промышленной революции.
Норфолкский севооборот, предложенный Маркусом, обещает использование 75% посевных площадей, что и обуславливает почти полную занятость селян круглый год — почва будет меньше истощаться, поэтому им не придётся бросать землю на пару десятилетий, чтобы они достались под обработку их детям и внукам. Всё будет происходить практически непрерывно, потому что клевер будет успевать вновь насытить почву азотом, без которого растения очень хреново растут.
Это адская работа, которая реально в состоянии прокормить не только весь современный Юнцзин, но и Юнцзин недавнего прошлого. А это значит, что, в перспективе, можно заниматься экспортом риса и зерна на крайний юг, где имеются проблемы с сельским хозяйством.
Становлюсь на колено и зачерпываю рукой сочный чернозём.
— Лопату воткнёшь — через пару недель зацветёт… — произнёс я, рассматривая эту очень жирную почву.
— Вряд ли, — покачал головой Маркус. — Хотя, смотря какая лопата.
— Нам нужно больше денег, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Что по тёмным фабрикам?
— Работа идёт — я отдал изготовление цеховых корпусов на аутсорс, поэтому можно ожидать, что через пару месяцев появится ещё двадцать цехов для размещения двигателей и конвейерных линий, — ответил Маркус. — Нам нужно время, но, как мне кажется, мы успеваем, хоуми. Деньги будут — спрос на хлопковую ткань снова возрос.
Как только всё успокоилось, люди сразу же начали возвращаться к обычной жизни — вопрос выживания больше не стоит так остро, поэтому они задумываются об одежде и прочих товарах. А это повышает спрос на наш продукт.
«Дайте мне двадцать спокойных лет, и вы не узнаете Поднебесную…» — подумал я. — «Кажется, это кто-то сказал — хуй его знает, кто. Будем считать, что это первым сказал дафу Вэй Та Ли».
Глава девятаяСтавьте перед собой реальные цели!
*1143-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, г. Юнцзин, квартал Байшань, суверенный участок юся и дафу Вэй Та Ли*
Захожу в беседку, в которой засел Архивариус.
Ему понравилось работать на открытом воздухе, и он очень легко изменил своей привычке закрываться в полутёмном кабинете.
Беседка над могилой налётчиков, о которых все уже давно забыли, стала основным местом пребывания Архивариуса — он принёс сюда небольшой книжный шкаф, а также три масляные лампы, чтобы работать ещё и вечером.