— Блядь, дерьмо, су-у-у-ка!!! — проорал Маркус, а затем резко остановился.
— Не вздумай, блядь! — подбежал я к нему.
— А-а-а-а!!! — заревел Маркус.
— Мы прикончим её, бро, — пообещал я ему. — Я, нахуй, всё брошу, но догоню эту ебанутую пизду — но сперва нам нужно разъебать её армию!
— Я хочу убить её лично! — потребовал Маркус.
— О, нет, я сам захуярю её! — не согласился я.
С наших позиций вышел дух-ящер. Он подошёл к нам и уставился вопросительно.
— Я её замочу, бро, — покачал головой Маркус. — Без обид.
— Позже разберёмся, — сказал я. — Идём.
Ящер пошёл рядом с нами, но больше мы ничего не говорили. Пусть Сара узнает об этом позже.
*1380-й день юся, Поднебесная, провинция Чунхуа , близ уездного города Цяньфан *
— Ближе, шлюшьи выпердыши… — бормотал Маркус, наблюдая за манёврами орды фриков. — Ближе…
Вражеские войска весь вчерашний день активно перемещались по полю, провоцируя нас на атаку, но мы не реагировали на это ничем, кроме резких наскоков карабинеров, которые выстреливали во врага по залпу, а затем отступали.
Враг от таких наскоков терял десятки солдат, а в ответ не успевал предпринять ничего.
Окидываю взглядом передовые позиции нашего корпуса.
Атаковать нас в лоб — это один из надёжнейших способов распрощаться с жизнью, так как тут применены окопы, стрелковые ячейки, засеки и артиллерийские «килл-зоны».
Засеки — это тупо срубленные деревья, художественно выставленные сплошняком в «танкоопасных» направлениях, то есть, там, где может, теоретически, пройти кавалерия. И кавалерия туда не пойдёт, а попробует обойти эти засеки, а обойти их можно только через «килл-зоны», полностью простреливаемые артиллерией и стрелками.
— Что-то о гусарах давно ничего не слышно… — произнёс я.
— Эти бесовы дети хорошо знают свою работу, — покачал головой Маркус. — Если они до сих пор не вернулись — значит, нашли что-то жирное и вкусное…
Кавалерийские лавины, называемые Маркусом «shock-charge», исключены из тактики нашей кавалерии раз и навсегда — в условиях повсеместного применения пуль Несслера, увеличивающего расстояние под относительно точным обстрелом с 70–80 до 250–300 метров, любая лобовая атака обречена на неудачу.
Маркус говорит, что в битве при Йеллоу-Таверн конфедераты попробовали применить кавалерийскую лавину, но очень сильно потерпели от нарезных мушкетов с пулями Минье и концентрированной артиллерии с картечью. По его словам, примерно половина кавалеристов погибла или лишилась лошадей непосредственно в ходе сближения, а затем не вынесла понесённых потерь и отступила.
С пулями Несслера, по его утверждению, история почти любой кавалерийской атаки на подготовленные позиции, вероятнее всего, будет такой же.
Поэтому мы не тратили время на подготовку ударной кавалерии, которая, к тому же, очень дорогая в содержании, а сфокусировались на лёгких гусарах, предназначенных для глубоких рейдов по тылам, относительно мобильных карабинерах и конной артиллерии.
И сейчас гусары, ушедшие глубоко ночью, резвятся в тылах фриков, вырезая подходящие обозы и достаточно мелкие отряды подкрепления.
Что Маркус хотел сказать отправкой гусар в тылы противника?
А это действенный способ принуждения этих мудаков атаковать нас. Гусар хуй поймаешь — они носятся, как угорелые, и врагу придётся специально отправить за ними юся-фриков, чтобы закрыть вопрос.
Но тут сразу проблема — а вдруг, Маркус этого и добивается? Вдруг, у него есть хитрый план — дождаться, пока юся уйдут с позиций, а затем решительно атаковать?
На это и был расчёт — пусть так и думают.
Юся-фрики остались на позициях, поэтому, похоже, расчёт Маркуса оправдался.
— Когда они уже атакуют? — с предвкушением спросила Гизлан, нервно поглаживающая рукоять своего княжьего меча.
— Всему своё время, — холодным тоном ответил Маркус. — Прояви терпение.
Остаток вчерашнего вечера он ожесточённо дрочил офицеров, а ночью со слезами глушил «Основу», но утром был свеж, как огурчик — очень разъярённый огурчик…
Я тоже наблюдаю за тем, что делает противник, пытаясь обнаружить какую-то закономерность, но тщетно.
— Что они делают? — спросил я, наконец.
— Перераспределяют свои силы, чтобы запутать нас и повысить эффективность атаки, — ответил Маркус. — У них же будет сплошная линия, поэтому им очень важно, чтобы на настоящем участке наступления оказалось как можно больше наиболее боеспособных подразделений.
— А-а-а, теперь я понял, — кивнул я. — А то думаю — чего они хуйнёй занимаются…
— Значит, они готовятся к атаке, да? — загорелась Гизлан.
— Ну, да, — ответил Маркус. — Или это какая-то хитрая схема с тройным дном. Но не похоже.
— Наконец-то, первое серьёзное сражение… — заулыбалась Гизлан.
Она ещё ни разу не сражалась в настоящей битве. О кровососах она узнала от нас, ведь весь её путь до Юнцзина был до безобразия уныл и предсказуем. Питалась подножным кормом, халтурила портовой грузчицей и курьером, а иногда ей удавалось устроиться на стройку и заработать каких-то денег.
Больше у нас юся нет — остальные либо съебались из города, либо предпочли не связываться с Порочным Циклом. Оказалось, что некоторые практики храбрее подготовленных юся…
«Но в городе остались одни слабаки», — вспомнил я. — «Все, имеющие мало-мальскую силу, пошли на земли новой аристократии, ебать мой хуй, ванов и ню-ван, либо чтобы служить, либо чтобы захуярить помеху и занять трон».
Занимаются всякой хуйнёй…
Из сильных юся в Юнцзине только Сара — но и она, кхм-кхм, духовно, с нами. Дух-ящер, дух-мечник и дух-лучница — все трое здесь, готовы к бою. Она зарядила их пятикратным запасом своей Ци, чтобы они работали со 100% КПД и принесли максимум пользы.
— Возвращаются!!! — выкрикнул наблюдатель на вышке и начал указывать на северо-запад.
Смотрю в указанном направлении и вижу, что гусары возвращаются — их осталось меньше половины, но идут строем, что обнадёживает.
Маркус сорвался с места и помчал к передней линии, а я пошёл вслед за ним.
— Охуеть… — прошептал он, глядя на приближающихся кавалеристов. — Вернулось гораздо больше, чем я ожидал.
У многих из них седельные сумы забиты трофеями — ружья, мечи, сабли… А кто-то везёт с собой сломанные вражеские штандарты.
— Здравия желаю, генерал армий! — спешился полковник Кан Цишань.
Одет он в чёрный мундир, перетянутый двумя кожаными ремнями накрест, а на голове у него меховая шапка с кокардой в виде белого черепа — непонятно, откуда он это взял, но смотрелось, в каком-то смысле, стильно.
Но мундир помят и покрыт грязью, перемешанной с кровью — рубились они, как я понимаю, практически в режиме нон-стоп.
— Здравствуй! — кивнул ему Маркус. — Рапортуй!
— За время рейда захвачено и сожжено около девяноста восьми обозов, — начал полковник Кан. — Ещё двадцать изрядно потрепали, но сжечь не смогли, из-за приближения вражеской кавалерии. Уничтожено до девяти вражеских конных отрядов, а также уничтожено до двух с половиной тысяч живой силы врага, включая обозников…
— Отлично!!! — обрадованно похлопал его по плечу Маркус. — А потери?
— Из двух тысяч по штату, налицо девятьсот семьдесят один, — рапортовал гусарский полковник.
— Понял тебя, — кивнул Маркус. — Отправляй своих бравых героев на карантин, а после его прохождения — неделя отдыха! Никаких обязательных работ и караулов!
— Благодарю, генерал армий… — браво козырнул полковник.
— Ступай, — отпустил его Маркус.
Полковник дал команду, и выжившие гусары направились в сторону военно-полевого госпиталя — рядом с ним расположен карантин, в котором они будут сидеть сутки. Затем те, кто не покажет признаков мора второго типа, отправятся на отдых, а те, кто покажет, будут уничтожены и сожжены в мобильном крематории.
Возвращаемся в ставку командира, откуда Маркус и будет командовать битвой.
— Они начали готовить атаку где-то к полудню, — произнёс он задумчиво. — А гусары уехали ночью — возможно, их решение никак не связано с действиями этих безумцев.
— Но ущерб нанесён очень существенный, — сказал я.
— Это, в любом случае, стоило того, — кивнул Маркус. — Какую-то часть боеприпасов не довезли, какую-то часть провианта — всё нам в плюс.
— Какой у нас план? — спросила Гизлан, вышедшая из-за штабного шатра.
— Да нихуя не изменилось, — ответил Маркус. — Ты будешь при практиках — когда дам сигнал, возьмёшь их под командование и направишь туда, куда скажу. Виталик — ты будешь действовать в соло. Когда придёт твоё время, пришлю вестового. Идите на исходные и ждите сигнала.
Я кивнул и пошёл на переднюю линию.
«О, они, наконец-то, определились с боевым порядком», — отметил я изменения у противника.
Большая часть орды уже стоит неподвижно — я вижу, как эти мудаки пристально смотрят в нашу сторону и ждут…
Занимаю свою позицию, рядом с артиллерийской батареей.
На всякий случай, надеваю шлем и застёгиваю ремень.
«Скоро…»
*1380-й день юся, Поднебесная, провинция Чунхуа , близ уездного города Цяньфан *
О начале сражения меня уведомили артиллерийские залпы, сначала вражеские, а затем наши.
В сторону приближающейся сплошной линии врага полетели ядра и бомбы из двухцуневых полевых орудий, а в нашу сторону летели только ядра.
Некоторые «дружественные» ядра попадали очень удачно, прямо в ёбаных фриков, и прорубали в их сплошном строе глубокие просеки.
Также Маркус задействовал «экспериментальную батарею» — 99,9-миллиметровые гаубицы, стреляющие шрапнельными бомбами.
Артиллеристы верно отмерили дистанцию, поэтому прямо над головами противника взрывались бомбы, осыпающие их чугунными осколками.
Всё это причиняет врагу сравнительно немного урона, но делает это постоянно. Десяток убитых и раненых там, десяток тут — так, через пару часов, роты уже нет, а затем и батальона…
Орда проявляла чудеса организованности и шла поразительно ровно — никто не забегал вперёд и не сбивал шаг.