м он.
Но что-то мне сделать хотелось, аж руки чесались, поэтому я озадачился изобретением нормальной паровой пильной рамы.
Принцип мне хорошо известен, всё-таки, в шараге я учился неплохо, поэтому мне только и нужно, что приложить свои знания к местным условиям и материалам.
На чертеже уже прорисовывается паровая лесопилка-«качалка»: рядом с котлом стоит массивный дубовый вал, который паровой поршень крутит 6–8 оборотов в минуту — на его торце закреплён железный кривошип-палец, через шатун связанный с вертикальной рамой из толстых брусьев.
В раму вставлены пять широких стальных полотен. Каждый оборот вала превращается в ход «вверх-вниз» рамы примерно на триста миллиметров — возможно, при воплощении в металле и дереве, будет на 299 или 301 миллиметр, потому что у нас есть некоторые проблемы с точностью. Но, слава Небу, прямо ебическая точность не требуется.
Под рамой будет медленно ползти деревянная каретка-стол: трос от вала, через зубчатую передачу, будет тянуть бревно вперёд на несколько сантиметров за цикл, так что рама за смену сможет распустить целый сосновый ствол на ровные доски.
Вся кинематика банальна: кривошип, шатун, бронзовые втулки и кожаные уплотнения.
И, несмотря на всю свою простоту, эта паровая лесопилка будет, по моим расчётам, где-то в восемь-десять раз производительнее, чем те «чудеса инженерной мысли», работающие вдоль местных рек.
«А ещё я вумный-вумный, поэтому у меня есть ноу-хау — собачка-предохранитель…», — быстро начертил я новый элемент на отдельном листе. — «Пока что, сойдёт — вечером, как разгребу со всеми делами, нужно будет детально проработать».
Эта штука нужна на каретку — подпружиненная собачка-предохранитель, если полотно встретит сучок, тупо сбросит передачу, что сохранит зубья полотна в целости. Э — экономия.
Зонг молчал, глядя на то, как быстро на новом чертеже появляется загадочный механизм.
— Так что у тебя? — спросил я.
— А-а-а! — очухался мой пиарщик и менеджер по всем вопросам. — Там дракон!
— Фэйшаньцзо? — спросил я. — Он что, снова прилетел?
— Нет! — выкрикнул Зонг. — В провинции Луньчжоу появился дракон, который начал уничтожать её!
— Так, — кивнул я. — И что он делает?
— Он применяет Ци, чтобы разрушать землю! — ответил Зонг. — Вчера он двигался на запад, к Юнцзину! Он движется к нам!
— Зонг… — произнёс я устало. — Это тяньлун Фэйшаньцзо. Он выполняет свою часть договора — с провинциальными властями, конечно, нихрена не согласовано, но мне похуй. Он роет новую реку, которая соединит Ду и Ашихэ. Разве тебя не было, когда к нам прилетал тяньлун?
— Нет, я слышал, что он прилетал, но я тогда был в отпуске, — ответил Зонг. — Услышал со слов заместителей и очевидцев. Но я не думал, что вы с ним о чём-то договорились.
— Ну, а мы договорились, — улыбнулся я.
— То есть, панику разводить не надо? — уточнил пиарщик.
— Вообще не надо, — покачал я головой. — Но ты начинай, потихоньку, готовиться к пиар-кампании — сейчас никто не понимает, что делает дракон, но когда произойдёт смена власти, нужно будет, чтобы общественность связала появление новой реки с воцарением нового императора. Понимаешь?
— Да, босс, — кивнул Зонг. — Это очень мудрое решение.
— Ну-ну, жопу-то мне не лижи, умоляю, родной, — попросил я. — Мы это уже обсуждали — я не люблю, когда возле моей жопы появляется чей-то угодливый язык.
— Простите, — попросил Зонг. — Больше не буду.
Смотрю на него с недоверием. Будет, сукин сын.
— Клянусь! — приложил он правую руку к сердцу.
— Да-да, верю, — кивнул я. — Ладно, раз конца света не происходит, то иди — занимайся своими делами.
А я вернулся к чертежу, которому суждено стать очередным витком прогресса: ещё больше дешёвых досок — ещё дешевле строительство.
Назревает проблема с мебелью на рынке — замечено, что всё, что можно было утащить из заброшенных кварталов, уже утащено, а то, что было спасено ликвидаторами, уже распродано.
Малые мебельные производства благополучно наебнулись во время мора, поэтому нужно время, чтобы малый бизнес вновь ожил и задышал. А у нас тут массовое строительство, десятки тысяч людей, которые заселяются в новые жилища и которым требуется новая или хотя бы б/у мебель.
Приходится вмешиваться, пусть и косвенными методами — новые пилорамы будут выдавать более дешёвые доски, большая часть которых пойдёт малым предприятиям мебельщиков, которые смогут закрыть возникшую потребность, постепенно и не бесплатно.
У населения, как ни крути, начали расти доходы — в целом, в денежный оборот поступили огромные суммы, что, как уже замечено, ведёт к небольшой инфляции. Это всё напрямую связано с тем, что вымершие части города ожесточённо грабили, вывозя ценности в провинции, а взамен завозя наличку. И этой налички начало становиться слишком много, что просто не могло не сказаться на ценах.
Решаем проблемы, как можем, но их слишком много. Тут пробоину заткнёшь — на тебе три новых. Кажется, что город сыпется на глазах, без объективных причин — население упорно съёбывает в провинции, кадров не хватает, местами случаются вспышки мора второго типа, набор в войска идёт медленнее, чем хотелось, ну и есть недовольные тем, как мы ведём дела — куча недовольных.
А мы, как жонглёры на одноколёсных велосипедах, кружимся вокруг всего этого цирка и стараемся сделать так, чтобы эта неустойчивая конструкция не рассыпалась.
Я не знаю, что делать, а вот у Сары и Гизлан есть какой-то план: они сидят в Кремле и думают, как бы сбить нарастающее народное недовольство.
У меня есть один интересный способ, который позволит выиграть три-четыре года, но мы на него ещё не решились. Реншу бьёт по земле копытом, но он ещё не готов — нам нужно время, а его, как раз, сука, нет.
«Надо делать всё и сразу, блядь», — посетовал я, сворачивая готовый чертёж. — «Но когда⁈»
Глава двадцать перваяКакой у вас бетон вкусный!
*1583-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, здание совета квартала*
Подписываю очередной документ — приказ «О строительстве бумажной фабрики в квартале Янхуэй» и передаю его секретарю.
Этот приказ отправится в строительный отдел и бюрократический механизм завертится, чтобы требуемая бумажная фабрика была построена к сроку не позже, чем через четыре месяца.
У нас всё работает в директивном режиме, никто и не почешется, пока не будет отдан соответствующий приказ — это ручное управление экономикой.
Но это только сегмент экономики Юнцзина, высший, централизованный и вынужденный — наш.
А ещё есть низший и средний сегменты, где всё вертится как-то само, по законам рынка, монополий и маленьких картельных сговоров. Десятки тысяч лавок, торгующих всем, чем можно и чем нельзя, десятки тысяч небольших мастерских, производящих всё, но в малых объёмах, тысячи средних и десятки крупных мастерских, а также единичные заводы.
Последние — это то, что интересует меня больше всего.
Существует Императорский оружейный завод, производящий оружие и экипировку для императорской гвардии — несмотря на то, что гвардии уже не существует, завод продолжает выпускать продукцию, потому что не может иначе.
— Тенун, постой, — остановил я собравшегося уходить секретаря. — А ты когда в последний раз бывал в отпуске?
— Да я… — он замялся. — Никогда.
— Серьёзно? — нахмурил я брови.
— Мне не нужно, — ответил Тенун. — Да и возможности, пока, такой нет — работы много.
— Ты это зря, — покачал я головой. — Так не пойдёт — пиши завтра заявление на оплачиваемый отпуск. Даже Яньсюн, железный, сука, человек, и тот на работе чуть не сдох — мне нужен работящий секретарь, а не полудохлый. На нас не ориентируйся — мы-то юся, нас против чудовищ готовили, даже против самых опасных! Бюрократия, как оказалось, в их числе, м-да…
— Это приказ? — уточнил секретарь.
— Да, — ответил я. — Отпуск-то оплачиваемый — целый месяц можешь балду гонять, восстанавливать силы и потом, свежий, отдохнувший, вернёшься на работу!
— Завтра напишу заявление, нань Вэй, — без особого энтузиазма произнёс Тенун.
Секретарь ушёл, а я вернулся к размышлению над оружейным вопросом.
На Императорском оружейном заводе есть целых три цеха по производству моих двухцуневых полевых орудий, но качество изготовления хромает, поэтому гвардия, когда была жива, предпочитала снабжаться у частников.
Пушки говно, это да, но ружья хорошие — можно сказать, что вопреки.
«Надо что-то делать — у завода такой потенциал…» — подумал я.
Это плохо, что такое крупное предприятие, на котором трудятся сорок пять тысяч с лишним сотрудников, до сих пор находится под неэффективным управлением императорской администрации.
Есть ещё оружейные заводы «Двор священных ружей» и «Гнев гор», а также артиллерийский завод «Грозящий рокот тяньлуна», но это сравнительно маленькие предприятия, работающие на экспорт в провинции.
Эти предприятия меня тоже интересуют, но во вторую очередь.
Мне нужен главный столичный оружейный завод, способный, после модернизации, решить нашу проблему — зависимость от импорта оружия.
С боеприпасами никаких сложностей нет — есть шесть патронных фабрик, на которых производятся сотни тысяч бумажных патронов с пулями Несслера. Стрелять нашей армии всегда будет чем, но из чего, пока что, не очень понятно.
Смотрю на здоровенные песочные часы, отмеряющие мой рабочий день — уже четверть песка высыпалась, поэтому пора на встречу с одним важным человеком.
— Если что, я на выезде, — предупредил я Тенуна.
— Хорошо, нянь Вэй, — кивнул секретарь.
Выхожу из здания и двигаюсь в сторону нового жилого массива — построен он при врио Сары, в рекордные полтора месяца от высыхания фундамента и до сдачи объекта приёмной комиссии.
Она назвала этот жилой массив «Благословенным лесом» — это двадцать четыре шестиэтажных дома, построенных по новой технологии.