На самом деле, это помещение называется Залом Мудрейшего Воспитания, но я, про себя, называю его Пампушкой или Залом Величественной Памповости.
Зал оборудован всем, что может пригодиться для закалки тела и духа. Тут даже есть специальные помещения для отработки практик по стихиям — комнаты Огня, Металла, Дерева, Воды и Земли.
Я сделал ещё двадцать четыре повторения 1200-килограммовой штангой и осторожно поместил её в стальные держатели. Был недавно один инцидент — я уронил штангу и сломал пол. Ремонт обошёлся нам в сто двадцать семь золотых лянов — было решено закатать пол в толстый слой резины.
Резина прибывает из восточных провинций, хотя исторически недавно в центральных провинциях началась культивация бересклета, ядовитого растения, из которого получают резину. (1)
— Твой корм приготовлен, — сообщила мне Лу.
— О-о-о, отлично! — заулыбался я. — Реншу, тебе сколько осталось?
Новоиспечённый император сидел на циновке и пыжился с 10-килограммовой гантелью. Он тягает гантель на одной головке бицепса — это очень тяжело, но он уже почти привык.
— А-а-а! — заорал он и уронил гантель.
— Значит, сделал всё правильно, — сказал я и подошёл к нему.
Судя по течению Ци по меридианам его правой руки, произошёл разрыв и организм спешно стягивает все резервы к месту повреждения.
— Теперь левая, — сказал я.
— Мне нужно отдохнуть… — попросил Реншу.
— В гробу отдохнёшь, — покачал я головой. — Там будет дохуя времени. Приступай.
С негодованием выдохнув, император взял гантель в левую руку, выровнял позу и начал деактивировать «лишние» мышцы. Наебать меня в этом деле невозможно, потому что я вижу, в режиме реального времени, как работают меридианы в его левой руке.
— Молодец, — улыбнулся я. — Начинай подход.
Реншу начал выполнять упражнение, скрипя зубами и цедя сквозь них тихие и недобрые слова.
Лу подошла к нему и положила руки ему на плечи.
— А-а-а-а-а!!! — прокричал Реншу, когда мышца, прямо на моих глазах, лопнула. — Ненавижу тебя!!!
— Молодец! — похвалил я его. — Теперь вторую головку, под мой счёт! Начинай! Раз!
— А-а-а-а!!! — заорал император и начал делать повторы.
— Два! — считал я. — Три!
От этого, напрямую, зависит его продолжительность жизни — не в физиологическом смысле, а, скорее, в политическом, поэтому я не позволяю себе ложной жалости. Как врач, вырезающий гнойник, я выжимаю из него физическую и духовную слабость…
— Ещё! — потребовал я, когда увидел, что мышца близка к разрыву. — Давай!
Реншу совершил ещё один повтор и она лопнула.
— Заебись! — воскликнул я. — Лу, помоги ему встать, отмой в душе и веди в столовую — будешь кормить его с ложечки!
Забегаю в душевую кабину и начинаю смывать с себя пот.
Вытираюсь махровым полотенцем, надеваю халат из теневого шёлка и иду в столовую, где во главе обеденного стола сидит многострадальный Реншу, которого Лу кормит с ложечки.
У него адски болят ноги, не успевшие восстановиться после вчерашнего, а сегодня к ним присоединились руки, а завтра настанет черёд спины — комплекс упражнений предполагает, что мы разъёбываем ключевые мышцы по дням, но остальные мышцы нагружаем умеренно. То есть, нагрузки системны и непрерывны.
Я подвергал себя такому самостоятельно, в Храме и близко не было таких же нагрузок, в основном потому, что я был слаб, но теперь я по-настоящему силён и могу проворачивать не такое.
Это настоящая сила, необоримая, непреодолимая — я начал понимать, как легко возомнить себя полубогом…
Четыре дня назад я помогал закладывать фундамент нового университета в квартале Байшань — ворочал, на глазах ошалевшей общественности, 1,5-тонные гранитные блоки.
Это будет технический университет, который станет основой высшего образования Поднебесной — впервые в истории континента будут готовиться многопрофильные инженеры и архитекторы.
При Байшаньском техническом университете будет военная кафедра, на которой будут готовиться военные инженеры и артиллеристы для Поднебесной Императорской Армии и Корпуса морской пехоты Поднебесной.
«Золотые драконы на погонах…» — вспомнил я о единственном изменении, произошедшем при переподчинении наших войск императору.
Форма, экипировка, система воинских званий — всё осталось точно таким же, как и в КМП Юнцзина, но для ПИА пришлось придумывать другие знаки отличия.
Штатная численность Поднебесной Императорской Армии должна будет составить 100 000 человек, включая офицеров и сержантов, но без обслуживающего персонала.
Штатная численность Корпуса морской пехоты Поднебесной же будет возвращена к 50 000 человек, сразу же после завершения Бэйлинской кампании.
ПИА будет самым многочисленным компонентом Вооружённых Сил Поднебесной империи, а КМП станет элитным родом войск, который, когда придёт время, будет готовиться для военно-морских операций, а не как сейчас.
В перспективе, когда мы возьмём под контроль Центральные провинции, ПИА будет расширена до 500–600 тысяч человек, что сделает её не беспрецедентной, но довольно-таки значимой силой.
А если учесть, что готовиться она будет по стандартам Маркуса…
Сажусь за стол справа от императора и вооружаюсь здоровенной стальной ложкой.
Личный повар императора, Чэнь Шидан, поставил передо мной котёл с памповой кашей и я набросился на эту пищу богов со зверским аппетитом.
Каша таяла во рту, практически сразу же насыщая меня чистой энергией, но я ел настолько быстро, что часть каши успевала пройти по пищеводу и достичь желудка. КПД усвоения пищи давно достиг 100%, поэтому единственное, зачем я хожу в туалет — это отлить. Всё остальное растворяется без остатка и используется во благо трудового народа…
Лу аккуратно кормила страдающего Реншу, который, тем не менее, жевал очень активно — его организму требуется всё больше и больше еды, чтобы восстанавливаться как можно быстрее.
«Рубикон» он пересёк самостоятельно, ещё в убежище — он подчинил себе свой организм и теперь сам решает, когда достаточно тренировок и нужно отдохнуть. Но жалость к себе в нём всё ещё присутствует — поэтому он ноет и скулит, когда травмирует свои мышцы.
В столовую вошла Сара.
У неё сейчас тоже время тренировок — для них у нас есть Зал Духовной Памповости, то есть, я хотел сказать, Зал Непобедимого Духа, где всё устроено для максимальной эффективности духовных практик.
— Виталий, ты забыл? — спросила она.
— О чём? — нахмурил я брови и перестал жевать.
— У тебя, по графику, занятия, — напомнила мне Сара.
— Не-е-е-е-ет… — зажмурил я глаза.
— Ха-ха-ха!!! — глумливо рассмеялся Реншу. — Хах-ха-ха!
— Когда я вернусь, ты расплатишься за каждый свой «ха», — пообещал я ему.
Император резко замолк.
— Давай, быстрее, — потребовала Сара.
— Я сейчас! — ответил я и удвоил скорость поглощения памповой каши.
Оставшиеся два-три килограмма этого божественного хрючева исчезли у меня в желудке, а затем я вытер рот салфеткой и встал из-за стола.
— Удачи, — пожелала мне Лу.
— Спасибо, родненькая, — улыбнулся я ей.
Мне нужны духовные практики, потому что существует, теперь уже очевидная всем, уязвимость — потеря контроля.
Я мог убить Александру быстро и эффективно, что позволило бы мне избежать ранения, но я не захотел. Мне очень легко было уговорить себя промедлить, чтобы она помучилась подольше.
И я поставил под угрозу свою жизнь и будущее Поднебесной. Маркус и Сара, наверняка, справились бы и без меня, в конце концов, они тоже могущественные юся, но им бы потребовалось гораздо больше времени.
Во время разбора произошедшего мы коллективно решили, что мне нужно заниматься самоконтролем. А высокий самоконтроль достигается только через закалку воли.
Захожу в Зал Духовной Памповости и сажусь на циновку перед Сарой.
— Начинаем, — произнесла она. — Первая фаза — введение.
Передо мной материализовался настоящий пидарас, Пашка Петров из 7А. Он взят прямо из моей головы — пришлось дать Саре доступ к собственному разуму, что потребовало кучи времени и усилий. Находясь у себя в башке и чувствуя, что в ней есть ещё кто-то, очень тяжело расслабиться и открыть довольно-таки травматичные воспоминания.
— А кто это у нас тут⁈ — с ехидным выражением лица спросил этот маленький говнюк. — Виталя Рваные Штаны!
Жопа сразу же заполыхала.
Этот пидарас был «лидером» класса — бывают такие. И он, с какого-то хуя, назначил меня изгоем. Однажды он сорвал с меня штаны на линейке, из-за чего я попытался въебать ему, но попал по своему тогдашнему школьному другу, Игорю Григорьеву.
Школьная «общественность», с того дня, резко охладела ко мне, потому что я был выставлен агрессивным долбоёбом. И Петрову, малолетнему мудаку, ничего за это не было — олимпиадник, на хорошем счету, учителя хвалят, а я учился не очень, ещё и ударил одноклассника…
И ему было очень нетрудно объявить мне бойкот, при молчаливой поддержке учителей.
Чувствую, как руки начинает жечь.
— Что, снова ударишь Игорёху, да⁈ — спросил Петров.
Пидарасу было мало этого, поэтому он, в один из худших дней моей жизни, спиздил из учительской деньги, собранные с родителей, а затем подложил их в мой рюкзак. Я их почти вовремя увидел и был застигнут завучем, забежавшим в класс, прямо с деньгами в руках.
Никто, блядь, меня не слушал, вызвали отца, чтобы он разобрался — я ещё и дома пиздюлей получил…
— Держи свой гнев под контролем! — крикнула мне Сара. — Ты сдаёшься!
— Ты жалкое ничтожество, Виталька, — участливым тоном сообщил мне Петров. — Будущий уголовник-рецидивист — директор ведь не может ошибаться!
Это всё хуйня.
Гашу пламя в руках.
— Ты никто, Виталька, — улыбнулся Петров. — А знаешь, кем я стал? Бизнесмен, три автомойки, один автосервис! Красавица-жена, трое идеальных детей, два высших образования, четыре раза в год отдых в тропиках! А ты? Ха-ха-ха!!!
Во мне снова пробуждается гнев.