— Ты же автомеханик, да⁈ — спросил он. — Не хочешь устроиться ко мне в салон? Деньгами не обижу, но обязательно надо, чтобы ты целовал меня в жопу!
— Так ты пидор, получается? — недобро усмехнулся я.
— Не защищайся! — крикнула мне Сара. — Пропусти гнев через себя!
Но это очень тяжело. Не было у меня больше таких смертных врагов, как этот тухлый гондон…
— А знаешь, что я сделаю? — спросил Петров. — Я найду твою жену и трахну её! Не бесплатно, разумеется — я ей заплачу! Кому-то же нужно содержать твоих детей!
— Сара… — попросил я.
Глиста Порочного Цикла была ёбаным дилетантом по мозготраху, по сравнению с Сарой. Даже осознание того, что это всё нужно для закалки воли, не сильно помогает.
Та кишечная инфекция действовала топорно, била по самому очевидному, поэтому, первое время, сопротивляться её потугам было легко — это уже потом она адаптировалась к моей психике и начала подбирать к ней ключи…
— Кого ты зовёшь⁈ — спросил Петров. — Никто тебе не поможет! Так я заеду к твоей жене? Ты даёшь мне своё благословение трахнуть её? Или обязательно, чтобы ты сидел в кресле и дрочил?
— Ха-ха-ха! — рассмеялся я. — Сара, не в ту степь! Это же смешно!
— Ладно-ладно… — поморщилась она.
Гнев был полностью погашен, потому что мне стало слишком смешно. О-о-о…
— Блядь… — произнёс я. — Юмор!
— Это не вариант, — покачала головой Сара. — Ты не сможешь точно дозировать юмор и, к тому же, это просто засмеивание. Засмеивание — это не проживание, а блокирование. Тебе же нужно прожить это всё, чтобы оно тебя больше не цепляло. Представь, что этот триггер — это мощный поток Ци, который нужно пропустить через свои меридианы. В первый раз это тяжело, но затем меридианы укрепляются, и становится легче.
— Я тебя понял, — кивнул я. — Ебашь дальше.
Ёбаный Петров развеялся, а на его месте появилась Александра, дрочащая свой стальной дилдак окровавленной рукой.
— Привет, Виталий… — доброжелательно улыбнулась она. — Хочешь узнать, как именно я убила Дору? Рассказать тебе, как долго она мучилась? О-о-о, да…
Примечания:
1 — Резина из бересклета — это не каучук, вопреки убеждению Виталия, а гуттаперча, то есть, высокомолекулярный углеводород, по химическому составу идентичный натуральному каучуку, но с иными физическими свойствами.
Глава двадцать восьмаяДобро пожаловать в органы, сынок!
*1723-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, императорский квартал, площадь генерала армий Чжи*
— Как и обещано — достойная награда, — сказал я.
— Да, это достойно, — согласился император.
Посреди площади размещена обсидиановая статуя Маркуса, с гордым видом восседающего на коне. Мы потратили на это 3,5 тысячи золотых лянов — были задействованы шесть практиков стихии Земли, а также девятнадцать именитых скульпторов.
Воплощённый в вулканическом стекле Маркус облачён в свои знаменитые латы, как и конь — всем известно, что он предпочитает перемещаться пешком, так как нет в Поднебесной коня, который выдержит такую массу, но считается, что конный памятник — это круто и уважаемо.
Под это дело, очень оперативно, была построена городская площадь к востоку от императорского дворца, официально названная в честь Маркуса.
Я подумал: золото или иные драгоценности, ордена и медали — это всё не то. А вот площадь с конным памятником — это достойная награда за фактическое присоединение к империи очень важной провинции.
Так-то, все провинции, по официальной версии, и так находятся под контролем императора, но все всё понимают — власть императора, уже многие сотни лет, ограничена пределами Юнцзина…
На площадь начали заходить подразделения КМП Поднебесной — все в начищенных стальных нагрудниках, стальных шлемах и с новенькими ружьями. Всё это было передано им со складов, специально для военного парада.
— А это точно безопасно? — спросил Реншу.
— Точно, — кивнул я. — Боеприпасов у них нет, это проверено четырежды. А для гарантии, на ружьях заменены кремни — они не дают искру.
Под 64-ударный цикл барабанной дроби, мимо специального постамента проходили лучшие батальоны КМП Поднебесной — они демонстрировали высокий класс муштры и маршировали в ногу, в лучших традициях российской армии.
Я лично внедрял стандарты строевой подготовки — это очень важно, если хочешь получить качественных солдат. И в боевую подготовку КМП я тоже активно влезал, чтобы увеличить расходы на стрелковую подготовку — Маркус, почему-то, был уверен, что важна только плотность огня артиллерии, а стрелки с ружьями будут на подтанцовке, но я сумел убедить его, что все мы только выиграем от общего повышения меткости стрельбы среди морпехов.
Ну и мы уже получили статистику — 70–80% потерь врагу нанесли именно морпехи, пулями и штыками, а всех остальных убила артиллерия.
Ещё очень хорошо показали себя взводы «шарпшутеров», вооружённых винтовками с пулями Минье. Их делят на две категории: взводы, закреплённые за артиллерийскими батареями, и взводы, действующие на поле боя.
Первая категория имеет задачу прицельно выбивать вражеских артиллеристов, а вторая категория имеет задачу убивать вражеских офицеров и сержантов.
Благодаря тому, что применяются винтовки, дальность действенного огня у шарпшутеров увеличилась до 400–500 метров, что сделало артиллеристов очень уязвимыми.
Чем тратить более дорогие артиллерийские снаряды, лучше тратить пули, которыми лучшие наши шарпшутеры способны поражать человека в голову с дистанции в 150–200 метров.
Из-за этого обстоятельства, вражеская артиллерия, как правило, выбивалась до того, как пехота попадёт в зону поражения картечью, но Маркус пожаловался, что враги начали приспосабливаться — чаще перемещаются и строят полевые укрепления вокруг орудийных расчётов.
— Вот он, — кивнул я на марширующие колонны.
Маркус идёт среди своих бойцов, в сверхтяжёлых латных доспехах, с миссис Шэмблс на плече. В одном из писем он сообщил, что уже «перерос свою старушку», поэтому нужно озаботиться чем-то более тяжёлым и убойным.
Я отреагировал — в нашей мастерской лежит незаконченный образец новой дубины, весящей 153 килограмма. Лезвия уже готовы и установлены — это 6,5-сантиметровой длины трапециевидные лезвия, идущие вдоль ударной части булавы.
Ах, да, теперь это не булава, а годендаг — я оборудовал это оружие 70-сантиметровым остриём, пригодным для уколов и, если Маркус совсем заморочится, для метания во врага.
Материалом послужила, естественно, кровавая сталь из невинно убиенных коров и быков, выплавленная в тиглях, с добавлением нужных присадок.
«Надо подумать над названием», — задумался я. — «Миссис… Скалбрэйкер! Марки-Марку должно понравиться».
Тем временем, на площадь заехали артиллерийские батареи — двухцуневые полевые орудия с расчётами.
Артиллерия внесла очень значимый вклад в победу над бэйлинской армией, но теперь мы понимаем, что против хоть что-то соображающего врага она чуть менее эффективна, чем против фриков, атакующих плотными толпами…
Парадные колонны остановились в момент, когда Маркус поравнялся с нашим «мавзолеем».
Вообще, жаль, что у нас нет своего Мавзолея с Лениным — так бы была почти 100% аутентичность.
— Величайший Сын Неба!!! — рявкнул Маркус и рухнул на колени.
Заскрипел кровавый металл и он отбил троекратный поклон, с отчётливо слышимыми ударами головы об площадную брусчатку.
Нам, юся, завидуют из-за этого — что может лучше продемонстрировать покорность императору, чем мощные удары головой об пол или камень?
— Я доволен проделанной тобой работой, генерал армий Чжи, — произнёс Реншу, подошедший к ограждению «мавзолея». — Мои воины, под твоим началом, восстановили справедливость в провинции Бэйлин и вернули её в лоно Поднебесной — это достойно особой награды.
— За доблестное исполнение воли могущественнейшего Сына Неба! — сразу же прокричал да хунлу Су Тяньфэн. — Тянься бинма да юаньшуай, генерал армий Чжи У, награждается изъятым из конфискованной вотчины Шаньго, со всеми ирригационными шлюзами и агрогородом № 6. Вотчина числится в реестре военных поместий и, под страхом утраты, не может быть отчуждена без высочайшей резолюции!
Местные называют свои агрогорода как-то иначе, но в имперской документации они проходят под номерами — так гораздо проще.
Этот ебейший аттракцион невиданной щедрости нужен только для того, чтобы повысить мотивацию солдат — если генералу армий отстегнули почти 500 гектаров, ещё и с целым агрогородом, приносящим огромные бабки, то нижестоящим офицерам можно сметь рассчитывать на что-то поменьше…
И это правда: ряд особо отличившихся офицеров и сержантов получит поощрения в виде денег и небольших наделов в имперской провинции. Земли, так-то, у нас дохуя, поэтому не жалко — у каждого солдата есть мечта о своей собственной земле, которую можно будет возделывать, и жить на эти неплохие деньги.
Дальше, по мере расширения экспансии на Центральные провинции, солдатам будут дароваться наделы в покорённых провинциях, но в строго ограниченных объёмах, чтобы не нарушать планы по модернизации сельского хозяйства.
В конце концов, агрогорода имперской провинции, спустя сравнительно короткое время, наглухо перекрыли все потребности города и активно экспортируют высококачественные рис и зерно в сопредельные провинции — метод нужно распространять и дальше, чтобы увеличивать доходы казны.
Если внедрение этой аграрной инновации не наебнётся со временем, то Поднебесную ждут столетия устойчивого продовольственного изобилия. И, когда придёт время, уже шуяо придётся опасаться возможной экспансии на Авалон — нужно ведь будет как-то решать проблему перенаселения…
Но это будет сильно потом — мы с ребятами успеем по двадцать раз сдохнуть.
Вообще, выдача земли солдатам будет осуществляться не в наследное владение, а в цзюнь тун‑тянь, то есть, «военно-колонизационные пашни».