Вытираю тряпкой меловые линии и перечерчиваю заново — косячить нельзя, тут всё без шуток и приколов…
За годы в Храме уже пора было перестать удивляться всяким потусторонним хреням, магии, Ци и прочему, но перспектива вызова демона меня пиздец как удивляет. Это же жесть!
— Блестяще, — похвалил мастер Ван Сару.
У литовки, как мы уже выяснили, есть склонность к демонологии — она легко запоминает истинные имена демонов, а вся эта сложная ритуалистика даётся ей легче, чем остальным. Наверное, это как-то связано с тем, что она почти всю свою прошлую жизнь преподавала литовский язык…
Дочерчиваю пентаграмму и берусь за круг. По идее, проще было вписать пентаграмму в предварительно начерченный круг, но я же долбоёб, поэтому заморочился с отдельной точно выверенной пентаграммой, а теперь нужно как-то точно отмерить центр пентаграммы и потом начертить круг с помощью мела, гвоздя и нити.
Маркус снова начал выть, когда у него, в очередной раз, получилось кривое дерьмо, а Дора сосредоточенно выводила линии.
Вигго же сидел довольный — он уже закончил и получил от мастера реакцию «Сойдёт».
Спустя десяток минут мы закончили свои ритуальные круги. Это неплохое упражнение для глазомера и координации движений.
— А теперь призывайте демонов, имена которых записали, — велел мастер Ван. — Ваша цель на сегодняшний урок — научиться удерживать их в ритуальном кругу. Приступайте.
Я записал имя Захтух’ира, слабого демона, специализирующегося на ночном шёпоте и тревожных мыслях.
— Spiritus umbrarum et nocturni susurri, appare mihi, Zahtukh’ir! — начал я зачитывать формулу призыва этого поганенького демона, относящегося к классу ларв. — Veni per velum tenebrarum, intra hunc circulum, responde vocationi meae! Te invoco vero nomine tuo, in textum mundi inscripto: ZAHTUKH’IR! Obedi mihi et imple voluntatem meam!
Без спецэффектов в виде фейерверков и дыма, посреди пентаграммы появился полуметровой высоты голый чёрт, носящий на башке короткие рожки, на спинке два крылышка, как у летучей мыши, а над жопой — короткий хвост. Кожа его не красная, как я ожидал, а какая-то желтовато-землистая, как картошка.
— Ну, привет, чертила, — улыбнулся я.
— Пошёл ты, человечишка морально опущенный, — ответил на это Захтух’ир. — Хотя какой ты человечишка? Ты уже даже не человечишка!
— Ты дохуя пиздишь для существа, обитающего у адской параши, — сказал я ему.
— Это я-то у параши⁈ — разозлился Захтух’ир.
— Ну, не просто же так тебя чертом называют, — ответил я на это.
— Выпусти меня и я покажу тебе, кто тут у параши, — оскалился чёрт.
— Неа, — покачал я головой.
Мастер Ван куда-то свалил и я задумался о том, что непонятно, в чём конечная цель этого упражнения. Нам нужно научиться удерживать чертей в ритуальных кругах, но это процесс без финала.
— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, — сказал Захтух’ир.
Он ощупал невидимую стену своими маленькими лапками, после чего выбрал восточное направление и начал бить по воздуху кулаками.
Я ощутил, как кто-то стучит мне по башке. А-а-а, так вот что означало «связывание пентаграммы своей силой воли». Я думал, что это метафора, а тут, как оказалось, нечто буквальное. Чёрт будет стучаться в барьер, что будет вызывать у меня болевые ощущения, но уже видно, что черту и самому больно.
— Думаешь, у тебя яйца стальные, да⁈ — морщась от боли, спросил меня Захтух’ир. — Смотри на мои яйца! Вот где сталь!
Он вновь кинулся на невидимую стену и начал бить её, но теперь уже руками и копытцами.
Я морщился от сильной мигрени, но терпел.
— Ребята! — воскликнул Маркус. — У меня демон вышел из круга!
— Хуярь его! — ответил я ему.
— О, чёрт! — отвлёкся Вигго, на которого кинулся демон Маркуса.
Отвлечение привело к тому, что красный демон норвежца прорвал пентаграмму и получил свободу.
— Сюда, братва!!! — замахал руками Захтух’ир. — Я здесь!!! Ёбните этого утырка!!!
— Я тебя сам сейчас ёбну! — ответил ему я.
— Прямо ёбнешь, да⁈ — проревел чёрт. — Давай раз на раз! Или слабо⁈
Очевидно, что он с самого начала провоцировал меня, но я на такие дешёвые приколы не ведусь со школьных лет.
Мне известно, что черти очень адаптивны, у них есть способность обращаться к эфиру, из которого они черпают поверхностные сведения о призывающем. Отсюда и манера речи — Захтух’ир выбрал наиболее раздражающую стилистику, чтобы выбесить меня и спровоцировать разрыв ритуального круга.
Сами черти, пребывающие в другом измерении, ничего подобного не знают и знать не могут, но эта способность зачерпывания эфира позволяет им найти общий язык с любым призывающим…
— Иди сюда, маленький ниггер! — услышал я, как зелёный чёрт обзывает Маркуса. — Твоя мама такая толстая, что когда она лежит на пляже, её пытаются вытолкнуть в море спасатели китов!
— Ах ты, сука!!! — разозлился Маркус.
— Выруби его! — выкрикнул я.
Негритёнок врезал черту по морде, тот отлетел в угол, но чёрт Вигго вцепился Маркусу в ногу и начал кусать его.
— Ай, блядь! — выкрикнул Маркус и схватил черта за шею.
— Не сдаваться, братва!!! — прибодрил своих соратников Захтух’ир. — Сначала добейте копчёного, а потом ебашьте этого уёбка!
На подмогу Маркусу пришёл Вигго, взявший своего черта на удушающий.
— Эй, уёбок! — обратился ко мне Захтух’ир. — Веди себя как мужчина — выходи биться! Или зассал⁈ Да-а-а! Зассал!
Тут мне в спину что-то влетело.
— Прости! — извинилась Дора.
Оглядываюсь и вижу фиолетового черта, который колотит мне по спине.
— Да!!! — торжествующим тоном выкрикнул Захтух’ир. — Иди сюда, полупокер стероидный!!!
Я зря отвлёкся — концентрация была утрачена, поэтому ритуальный круг пал. Но я не жалею — сейчас этот чёрт почувствует всю глубину своей ошибки…
— Все на меня, хуесосы гепатитные! — проревел я. — Я ваших мамок в рестораны водил!
Раздались яростные визги и на меня разом кинулись все свободные черти.
Захтух’ир подлетел на своих крылышках и попытался шарахнуть меня по лицу, но я перехватил его прямым ударом в корпус. Кулак пробил его грудь насквозь, я ощутил, как в кожу вонзаются разбившиеся кости, но затем чёрт развоплотился и исчез без следа.
Он не умер — он не может умереть. Он отправился туда, откуда пришёл — в Инферно.
Разворачиваюсь к остальным чертям. Те сразу же отпрянули.
— Давай договоримся! — поднял руки в примиряющем жесте фиолетовый чёрт.
— Никаких переговоров с чертилами! — заявил я.
Зелёного черта, в этот момент, додушил Вигго — чертила развоплотился.
Бью фиолетового по башке, раскалывая её, как варёное яйцо, а красного черта прикончила Дора — она создала вокруг его головы водяной пузырь, в котором он утонул.
Оглядываю поле сражения и вижу, что демон Сары лежит на полу в пентаграмме и хриплым голосом умоляет:
— … что хочешь дам, только прекрати…
— У тебя ничего нет, — покачала головой Сара.
— Тогда за что?.. — спросил жёлтый чёрт.
— Просто так, — пожала плечами Сара.
В аудиторию вошёл мастер Ван.
— Всё ровно так, как я и предполагал изначально, — усмехнулся он.
Циновки были раскиданы по помещению, чернильницы опрокинуты, чернилами заляпаны стены и пол — черти нанесли возможный максимум повреждений и беспорядка.
— Послушник Сара, — произнёс мастер Ван. — Заканчивай с ним — ты успешно справилась с заданием.
Литовка кивнула и сжала кулак. Жёлтый чёрт закорчился, провыл что-то жалобное, после чего развоплотился.
— Остальные — неплохо, — сказал мастер Ван. — А теперь приведите аудиторию в порядок и продолжим занятие.
Это была практическая часть, но теперь будет теория.
С чертями, на самом деле, довольно-таки занимательная история.
Есть четыре архидемона, правящих Инферно — Астариэль, Загальназ, Морагрот и Лиммурас.
Астариэль — это архидемон времени и неумолимой судьбы. Могущество его приближается к божественному, он повелевает временем, но о судьбе — это неприкрытый пиздёж, так как Судьба — это Путь, а Путь — это слишком серьёзно, чтобы этим могла повелевать какая угодно сущность, пусть даже с приставкой «сверх-».
Загальназ — это архидемон тайного знания и запретной мудрости. У него труба пониже и дым пожиже, чем у Астариэля, но тоже ничего хорошего, так как горизонты планирования у него, если он вообще захочет что-то запланировать, могут распространяться на сотни лет вперёд или даже назад.
Морагрот — это архидемон войны, ярости и огня разрушения. С этим всё предельно понятно — он обожает насилие, существует ради насилия и воплощает в себе насилие. Говорят, что с ним даже можно договориться…
Лиммурас — это архидемон смерти, распада и мрака подземного мира. Он командует дном Инферно, куда стекаются всякие отбросы от демонического мира. Известно о нём мало и аспекты, которыми он заведует — это сугубо предположения. Насчёт остальных всё известно, а Лиммурас загадочен, как Джеймс Бонд…
С архидемонами как-то пересечься практически нереально. Для них все эти сонмы смертных душ в материальном мире — это что-то вроде песочницы у детского сада. Вряд ли такие взрослые дяденьки станут тратить время на игру в песочнице.
Зато у демонов есть многострадальный «средний класс»:
Формиэль — это демон иллюзий и обмана, то есть, хитрожопый гад, с которым лучше не иметь никаких дел, ибо гарантировано 100% кидалово. Он кинет даже когда ему это невыгодно, просто из любви к искусству кидалова.
Лукрос — это демон богатства, сделок и мирской власти. С этим, как говорится в фолианте по демонологии, можно иметь бизнес — он не кидает, потому что он уважающий себя бизнесмен. Но берёт он дорого, иногда даже неприемлемо дорого. Бывает даже так, что призывающий получает ровно то, чего хотел, но оставался этому крайне не рад.
Тенебрус — это демон тьмы, страха и ночных кошмаров. С этим сделки заключают только клинические имбецилы, жаждущие насолить каким-то обидчикам или неприятелям. Наслать ночные кошмары на вражескую армию, заставить правителя недружественной страны сраться и ссаться от иррационального страха, сводящего его с ума — это всё он.