— Нет-нет, — помотал Вигго головой. — Ну, это же выгодно и им тоже — отрабатываем техники, они чему-то учатся, а нам практика. Разве не хорошо?
— «Единственный путь стать умнее — играть с более сильным противником», — явно, процитировала кого-то Сара. — Думаю, с единоборствами это правило тоже работает.
— Это кто сказал? — поинтересовался Вигго.
— Эмануэль Ласкер, шахматист и математик, — ответила Сара.
— Да, что-то в этом есть, — согласился я со словами этого Ласкера. — Получается, надо обращаться к «дедам»?
— Давно хотелось отпиздить парочку олдтаймеров… — щёлкнул костяшками Маркус.
— Это не должно быть чем-то личным, — вздохнула Сара. — Мы ведь хотим научиться и стать сильнее, а не самоутвердиться за чей-то счёт?
— Ну, да… — не очень уверенно ответил Маркус.
— На ужине найдём кого-нибудь, — сказал я.
Глава тринадцатаяПряничный пирог щербет липкий сладко анус тройной развитие маленький пакостник старая перечный пергамент быстрая доставка
*1693-й день новой жизни, Храм Песни Священного Ветра*
— Принесли? — спросил Альфи.
Альфи, то есть, Альфред — это австралиец из Брисбена, попавший в Храм на год раньше меня.
— Конечно, — кивнул я. — Готовы к драке?
— Всегда, — криво усмехнулся «дед».
У нас установилась договорённость с несколькими «кулаками» — мы приносим еду, а они дерутся с нами. Но не просто дерутся, а по всем правилам единоборств, чтобы от этих драк была практическая польза.
С едой нам помогает наставник Люй — его интересуют первые и вторые блюда, но ему совершенно плевать на десерты. Мастер Гао, систематически подкидывающий нам халтурки, наоборот, заинтересован в десертах, а всякие блюда его не волнуют.
Был организован нехитрый обмен, в результате чего у нас всегда есть различные десерты, в которых мастер Гао видит исключительно закусон, который долго не портится и может служить в качестве своеобразного товара.
В качестве великого комбинатора у нас выступает Дора, взявшая бартерные операции на себя. Благодаря её схемам у нас и с едой всё в порядке, но ещё есть всякие пряники, песочное печенье, орехи в карамели, финики, а также пеммикан. Последний — это что-то вроде местного аналога тушёнки, так как имеет эквивалентный срок хранения и твёрдую бартерную стоимость.
— Сколько у вас? — спросил Альфи.
— Сто грамм медовых пряников, — ответил я. — Это прямо пиздец какой куш, поэтому будем тренироваться полтора часа, а не час.
— Альфи, соглашайся! — вмешалась в наш разговор Гизлан.
Гизлан из Марокко, прямиком из Касабланки.
— Я веду переговоры! — поморщился Альфи. — Не втыкайся, когда я говорю!
У них есть ещё двое членов «кулака» — Хо Тан Тай и Юрген Вирц. Была ещё одна, Петра, но её забили до смерти два года назад. Оказывается, в случае гибели одного из членов, «кулак» не пополняется и продолжает обучаться в текущем составе. Так что есть тут «кулаки», состоящие из одного-двух человек…
В общем, не так уж и редко тут умирают послушники. Просто, когда большую часть времени проводишь на занятиях или на работе, не замечаешь, как «кулаки» месятся между собой или конфликтуют с другими «кулаками».
— Ну, что, Виталий, готов потерять остатки зубов? — с усмешкой спросила Гизлан, стукнувшая кулаком по ладони.
Она тоже движется по пути закалки тела, причём достигла неплохих успехов — бьёт больно. И уже выбила мне один зуб, случайно.
— Смотри свои не потеряй, — ответил я ей и встал в боевую стойку.
Маркусу пришлось подождать, так как у «кулака» Альфи некомплект, зато остальные распределились и сразу начали поединки.
Уклоняюсь от молниеносной вертушки от Гизлан и подсекаю её опорную ногу. Она этот прикол хорошо знает, поэтому в падении бьёт меня кулаком по морде и откатывается.
Техники у неё гораздо больше, опыт рукопашки богаче, чем у меня, поэтому грубая сила, которой у меня больше, не решает.
Стираю кровавую юшку и вновь занимаю боевую стойку, а Гизлан приближается.
«Чем мы занимаемся?» — подумал я, внимательно следя за действиями оппонентки. — «Нам дадут пиздюлей, а мы за это заплатим роскошными медовыми пряниками».
Но сегодня я чувствую себя увереннее, чем вчера или позавчера.
Гизлан обозначила намерение шарахнуть лоу-киком по бедру, выставляю ногу, чтобы принять удар на голень, но хитровыебанная марокканка резко меняет траекторию удара и шарахает меня ногой по башке.
Мне удалось устоять, что снова удивило Гизлан, но в голове я уже «поплыл» — шарахнула она сильно.
Она не дала мне передохнуть и вновь рванула вперёд, чтобы сократить дистанцию.
Делаю шаг назад, готовя при этом контратаку, но упускаю момент и подвергаюсь граду ударов кулаками и ногами — марокканка выкладывается на все 100%, чтобы закончить побыстрее.
Игнорирую удары и бью в ответ. Так нельзя, но ничего не могу с собой поделать — делаю ложное движение вправо, резкий рывок вперёд и апперкот из нырка. Апперкот зашёл удачно, Гизлан дезориентирована и разрывает дистанцию почти на «автопилоте».
Тоже не даю ей время оправиться и сокращаю дистанцию. Бью ей ногой в живот, она падает, а я отступаю на несколько шагов. У нас нет задачи запиздить оппонента до реанимации — мы здесь тренируемся.
— Неплохо, — поднялась Гизлан на ноги. — Но апперкот ты нанёс, как лошара. Я насовала тебе в корпус и по лицу, а ты просто терпел. В серьёзном бою это бы тебя погубило.
— Продолжаем? — спросил я, вновь занимая боевую стойку.
Дора спарринговала с Хо Тан Таем, который выбрал путь огня — они применяют свои силы с осторожностью, чтобы не спалить и не взорвать тут всё ненароком.
Сара спарринговала с Альфи, который тоже является «душнилой» — они просто сидели и медитировали, пока их духи хуярят друг друга в яростной схватке без чести и милосердия.
А Вигго бился против Юргена Вирца. Вигго у нас «душнила», а Юрген — «стихоплёт» пути воздуха, поэтому они просто дерутся на кулаках и ногах.
Проводим с Гизлан ещё два поединка, я проигрываю в обоих, а затем марокканка начала спарринг с нашим негритёнком.
Тренируемся в таком формате мы не только с «кулаком» Альфи, но ещё с «кулаками» Кэйто, Ивайло, Асхата и Зехры. Все они из «дедов», но мы сами тоже, так-то, уже «деды»…
*1718-й день новой жизни, Храм Песни Священного Ветра*
Дисциплина «История» — это один из скучнейших предметов.
С самого первого занятия нас пичкают не историей мира, а этикетом, ритуалами придворной вежливости, всяким расшаркиваниям, что считать оскорблением, а что комплиментом, как есть в присутствии имперского сановника, что можно или нельзя, если в городе высокий сановник и так далее.
Я даже о том, что когда-то дохрена лет назад была Алая династия, правившая всем континентом, узнал не на истории, а на занятии защиты от тёмных искусств…
Но сегодня всё изменилось.
— Вы все успешно сдали экзамен, — произнёс мастер Фань Жуй. — Теперь мы переходим непосредственно к истории мира, ведь вы, наконец-то, сможете понять контекст происходящего, так как уже постигли дипломатический этикет и тонко понимаете иерархию властвующих вельмож и благородных домов.
Мне кажется, тут какой-то перекос в учебной программе. Чтобы начать учить историю, нам пришлось четыре с лихуем года постигать хуйню, которая в дальнейшей жизни понадобится только в случае, если мы будем работать с благородными домами и брать заказы у знати. Пиздец какое глубокое погружение.
— Исторический период истории Поднебесной начинается с величественного императора Цинь Шихуанди, прибывшего в этот дикий мир во главе своей великой армии, — начал вещать мастер Фань. — В этом мире обитали варвары, дикие, примитивные, умеющие строить свои дома только из грязи. Император принёс им цивилизацию и свою власть. Он нарёк этот народ «земляными людьми» и подчинил себе. Но оказалось, что этот континент огромен, на нём живут разные народы, разного уровня развития — всех их было решено подчинить и привести к свету…
Дальше мастер Фань подробно описывал, как именно этот Цинь Шихуанди хуярил местные племена: в ход шла тактика кнута и пряника, многоэтажные интриги, биологическое и химическое оружие, а также старый добрый геноцид.
За следующие два часа мы законспектировали всю историю завоевания будущей Поднебесной. Император считал, что это его посмертное царство, которым его вознаградило Небо. А это значило, что у него из-за этого есть железобетонный мандат, благодаря которому все местные территории и народы — это его личная собственность.
В общем, завоевание континента заняло у него следующие триста пятьдесят лет — после смерти в родном мире он больше не был человеком, поэтому ему стало необязательно умирать. Мастер Фань сказал, что Цинь Шихуанди стал богом, пусть и низшим.
Амбиций ему этот статус не убавил, а лишь подогрел — ему хотелось большего.
Армия и рабы, взятые из родного мира, осели на покорённых землях, где раньше жили варвары, а затем изобилие еды и отсутствие естественных врагов сделали своё дело — Поднебесная стала густонаселённой.
Только вот потом началась какая-то нездоровая хуйня — из недр земли попёрли чудовища, которые заселили все пустующие территории и начали жрать налогоплательщиков, что очень сильно не понравилось императору.
Тогда началась «Чудовищная война», в ходе которой, по словам мастера Фаня, погибло около сорока миллионов человек, а численность армии императора сократилась до двух тысяч.
Важно сказать, что восемь тысяч воинов, которых император привёл в новый мир, это тоже нихрена не люди — это были полубоги, которых почти невозможно было убить. Но их, постепенно, подъедали бесчисленные и свирепые чудовища.
И тогда в бессмертном мозгу императора начали крутиться шестерёнки и он выработал решение: он учредил храмы, в которых начали готовить героев, специализирующихся на уничтожении чудовищ. Ну, то есть, таких, как мы.
Но сначала они набирали послушников из местных, только вот идея не стрельнула — у местных героев были какие-то планы, амбиции, связи с аборигенами и они склонялись к решению персональных шкурняков, а истреблением чудовищ занимались редко и не очень эффективно.