- Вы мне не верите, Господин! – перехватив взгляд Андрея и словно прочитав его мысли, серьёзно заявила девушка.
- О чём ты? – сосредотачиваясь, вопросом на вопрос ответил он.
- Вы думаете, что я всё время притворяюсь?.. Да, я могу играть, но...
- Расскажи мне о Коле, – неожиданно попросил Андрей.
- О, нет... Он тоже здесь? – юное личико ожесточилось. – Зачем Вам этот сосунок?
- В каком смысле «сосунок»? – без улыбки поинтересовался Вершитель.
- Во всех смыслах! – в зелёных глазках появился холодный голубой оттенок, и вспыхнули яркие, злющие искры. – Кстати, он делает это прекрасно, даже лучше Натальи... Мой страпон всегда блестел после его работы...
- И тебе нравилось это?
- Очень нравилось! – завелась Ольга. – А ещё нравилось, когда он подставлял свою попку и... А потом этот придурок благодарил меня...
- Тебе нравилось унижать его?
- Унижать?! Мне нравилось получать удовольствие. Унижаться нравилось ему!
- Понятно. И тебе никогда не хотелось, чтобы он...
- Вы с ума сошли, Хозяин! Отдать себя этому дурачку?!
- Но Наталья же занимался этим с Колей?
- Откуда Вы знаете? Ах, ну да... По-моему, Вы читали её дневник.
- Читал, – кивнул Андрей.
- Так я и думала всё время. Уж больно хорошо Вы разбираетесь... Наталья приукрашивает всё, придумывает всякое...
- Так это неправда?
- Не то, чтобы неправда... У неё там слишком много красивых выдумок, сладких грёз и слюней... Коля занимался Натальей, когда я этого хотела. Я, понимаете?! Ну и… ей был нужен мужчина... Хотя бы такой.
- А тебе не нужен?
- Нет! – горячилась девушка. – Да и не было такого мужчины, чтобы я согласилась попробовать... А Коля – просто мой сосунок, шлюха моя!
- И Наталья Ивановна?
- Ну... и Наташа тоже, – вздохнула Ольга. – Но это совсем другое... Она же несчастная такая... С ней тепло... Она мне нравилась...
- И я нравлюсь? – улыбнулся Андрей.
- Вы? Да... Но это иначе... Наташа оказалась права, Вы – настоящий мужчина... Мужчина, которому можно всё, – Оля подняла на него глаза, в которых читались смятение и странная в нынешних условиях теплота, – властный и… ласковый...
- Да? – задумался он. – А если бы власть была у тебя?
- Я обладала бы тобой! – выпалила девушка.
- Что?!
- Да! – Ольга вскинула свои ясные сине-зелёные глаза, встретилась взглядом с Андреем и… начала краснеть. – Ну, да... Я такая... Мне бы хотелось как-то, чтобы Вы… не сопротивлялись, а я бы… Вас ласкала и... Вам бы понравилось!
- Ты – ужасная хулиганка!
- Ох... да, – согласно кивнула Оля, – а Вы так и не казнили меня...
- В самом деле? – едва отошедший от неожиданной откровенности девушки, Андрей усмехнулся и покачал головой.
- Конечно, – Ольга посмотрела на него открыто и доверчиво. – Пусть мне и было немного больно, но слишком ласково и нежно для казни. Вы не наказали... Как же объяснить, что я чувствую?.. Вы открыли двери и предложили мне войти!
- Что-что?.. Возможно, так оно и было. Странная ты, Оленька! – задумчиво произнёс Андрей, и девушка улыбнулась. – Хочешь, чтобы я наказал тебя посерьёзнее?
- Нет!.. Да...
- Так да или нет?
- Я не знаю, – смутилась Оля. – На меня это совсем не похоже, но… кажется, да! Вероятно, настоящее наказание окажется куда более жёстким и болезненным. Ну и пусть! Потерплю... Только ты теперь мой! Не понимаешь?.. Я жила и умерла там девственницей, потому что… тебя встретила только здесь.
- Ты по-прежнему считаешь себя мёртвой? – покачал головой Андрей, не реагируя на «ты». – Судя по твоему телу, этого не скажешь...
- Вам виднее! – Ольга покраснела и от смущения показала язык кандидату в Вершители...
Пока Испытуемая прибиралась на кухне, Андрей расположился в кабинете и задумчиво покуривал. Разговор за завтраком вроде бы что-то прояснил в его голове, но... Закончить на этом Испытание он не мог. Во-первых, потому что ещё не представлял себе итогового отчёта. Во-вторых, в голову Андрея закралась мысль: если он не расшифровал странную маленькую стервочку, её расшифрует и казнит, как она выражалась, кто-то другой. А отдавать Олю другому Вершителю Андрей уже решительно не желал... Кроме того, он ясно понял для себя, что бесчисленные разговоры о наказании, которые заводила Наталья, а теперь Ольга, далеки от истины. Возможно, прояснению в мыслях Андрея поспособствовало употреблённое младшей Испытуемой слово «казнь». Рассуждая о заслуженной ими каре, женщины ошибались, представляя её, как разовый и непродолжительный, пусть и жестокий, акт. Их наказанием становилась долгая жизнь в тёмном Княжестве, это Андрей понял теперь чётко и определённо. А вот фраза Ольги о двери, которую Хозяин приоткрыл перед ней, привела его в замешательство...
Девушка вошла в кабинет снова, будто почувствовав, молча села на диван, не мешая мужчине размышлять. Словно сговорившись, за следующие пару часов они не проронили ни слова. У Андрея закончились сигареты, и он отправился в гостиную, а когда вернулся в кабинет, увидел, что Ольга разобрала кожаный диван и застилает его свежей простынёй.
- Что ты делаешь, Оля? Спать ещё рано, – удивился Андрей, – а для всего остального кабинет не лучшее место, да и...
- Знаешь, – снова на «ты» и удивительно по-взрослому заговорила она, – это не для сна и не для секса тоже... Мне просто пришло видение, что мы с тобой проведём в этой комнате и на этом диване не один час. Не знаю, откуда это в моей голове... Глупо, да?.. А ещё я решила, что Хозяину будет приятно подумать в тишине, лёжа на разобранном диване со странной худенькой блондинкой под боком...
- Интересная мысль и,она мне нравится, – развёл руками Андрей. – Только, если уж ты снова перешла на «ты», принеси нам что-нибудь для очередного брудершафта...
- За моего первого мужчину! – произнесла Ольга, дотрагиваясь своим стаканчиком с чистым виски до такого же стакана, только с большим количеством того же напитка, принесённого ей Хозяину.
- За прелестную молодую женщину, которой я не доверяю! – с улыбкой ответил Андрей, переплетая с ней руку, опустошая свой сосуд и целуя немного тонкие, но такие сладкие сейчас губы девушки...
- Значит, всё-таки не верите, – грустно улыбнулась Ольга, снова переходя на «Вы», забираясь к мужчине под одеяло, ложась ему на левое плечо и прижимаясь к Андрею всем своим телом. – Жалко, конечно... Но я не удивлена. Вы воспринимаете меня, как гадкую сучку, которая всю жизнь соблазняла и использовала для удовлетворения своих грязных желаний училку и одноклассников... И вдруг, эта стерва, попав в мир разрушения и похоти, начинает преображаться...
- Куда попав? – изумился Андрей, легко обнявший девушку и поглаживающий её худенькую спинку.
- Плохо назвала?.. Мне представляется, что я попала в некое царство, где властвует похоть, разрушая и наш мир, в целом, и личность каждого попавшего сюда, в частности...
- Интересная мысль, – он с любопытством заглянул в глаза Ольги, снова ставшими ясно-зелёными. – По поводу похоти, я с тобой согласен, она здесь – основа основ. А вот за личность, хотя бы некоторых людей, попавших в тёмный мир, следует побороться, как мне кажется...
- Но не за мою, да? Почему же я недостойна хотя бы капли доверия?! Неужели Вы не чувствуете, Хозяин...
- Чувствую, – мягко прервал её Андрей, – если бы я не почувствовал тебя за последние несколько часов, ты не была бы сейчас рядом, и этот разговор не состоялся бы. Но...
- Что? – с чувством произнесла Оля. – Может быть, я просто не в Вашем вкусе?
- С моей точки зрения, ты очень хорошенькая, даже красивая юная женщина, – заулыбался он, – а при наличии ума и соответствующего характера, разумеется, стала несомненным лидером в той своей жизни... Но принесло ли это счастье?
- А что это такое счастье, Хозяин?
- Конечно, каждому своё... Но, по-моему, счастье – это гармония с самим собой и окружающим миром.
- Ну, да... Мудро... Только окружавший меня мир был столь прекрасен, – в голосе девушки появилась желчь, – что я стала… такой, как стала...
- Ты хорошо помнишь свою жизнь?
- Разумеется, помню! Мне по возрасту рано страдать склерозом.
- Хорошо помнишь всю свою жизнь? – Андрей повторил вопрос и посмотрел на Ольгу с нескрываемым удивлением.
- Да, а что тут удивительного? Каждый человек... Постойте! – девушка застыла, словно догадалась о чём-то важном. – Вы хотите сказать, что обычно люди многое забывают, попадая сюда?.. Да-да, вот и у Натальи провалы в памяти. Впрочем, и я, кажется, не всё могу вспомнить... Но школьные годы, детство, маму помню отлично!
- Правда? – почему-то обрадовался Андрей. – Расскажи мне о детстве и о маме...
- Пожалуйста! – Оля удивилась и с хитринкой глянула на мужчину: – Вам, действительно, интересна моя жизнь или Вы тонкий психолог, Хозяин?.. Вероятно, с этого-то всё и началось... Раннее детство моё было прекрасным и безоблачным, но, когда мне исполнилось десять лет, родители расстались. Папа ушёл из семьи, а потом и вовсе исчез в неизвестном мне направлении. Мама же как-то сразу изменилась, наверное, растерялась сначала, как я теперь думаю... Но выход она нашла быстро: в нашей трёхкомнатной квартире стали появляться незнакомые мужчины. Сначала один заходил изредка; затем другой и почаще; потом третий... К моей маме – эффектной блондинке клеились многие, выбор у неё был огромный, но она, кажется, особенно и не выбирала. По крайней мере, не выбирала мужчину, с которым планировала связать судьбу. Мама утверждала, что ведёт богемный образ жизни, начала регулярно ходить по ресторанам и театрам в дорогих обновках. Мне тоже кое-что перепадало... В материальном плане мы оказались обеспечены мамиными любовниками куда лучше, чем отцом. Но что творилось в её спальне, а иногда и не только в спальне, ночью и, порою, днём... Я вечно засыпала под стоны и скрип родительской кровати. Случалось, приходила из школы и заставала в гостиной мать, совокупляющуюся с очередным приятелем, а то и с двумя! Некоторые появлялись у нас однократно, были и постоянные поклонники. Иногда очередной фаворит моей мамы оставался жить у нас в квартире, но максимум на три месяца... Я старалась проводить больше времени в школе и у подруг, но услышала и увидела немало подробностей маминых приключений. Один из поселившихся у нас на некоторое время мужиков любил, чтобы я подсматривала за их занятиями, и специально оставлял двери спальни приоткрытыми... Другой норовил подсмотреть за мной... Третий прямо объявил матери, что желает попробовать секс втроём: с мамой и дочкой одновременно. Когда он откровенно