- Разумеется. Только знай и помни, что сценариев и фильмов будет два!
- Как это? – удивилась Ольга.
- Один – простой, с интригующей возбуждающей фабулой и множеством разнообразных откровенных сцен – для многочисленных в наших краях любителей клубнички. Другой – для тех, кто ещё не разучился думать и сопереживать.Психологическая драма о людях, чувствующих и сомневающихся, добрых и обозлённых, размышляющих о смысле жизни и сходящих с ума от безумных желаний... В общем, правдивая история реальных людей.
- Ах, мой Господин, как Вы тонко это поняли... А скорее – прочувствовали... – Оля смотрела на Андрея во все глаза. – Я напишу...
- Очень на тебя надеюсь, – он внимательно посмотрел на девушку, не обращая внимания на тоскливые, ревнивые взгляды Натальи. – Здесь не будут смотреть кино без откровенных сцен и страстей... Но ты уже поняла, какой фильм мне особенно важен. Необходимо поймать тонкую грань между самкой и женщиной, между чисто физическим влечением и...
- Душой, – тихо произнесла Ольга. Андрей сильно вздрогнул и закашлялся...
Дело шло к десерту. Наташа собралась идти за Беллой и Павлом, но сначала поинтересовалась, понадобится ли её дальнейшее присутствие. Хозяин чувствовал, как ей неуютно присутствовать при обсуждении фильма, от съёмок в котором он её освободил. «Думаю, мы справимся сами... Спасибо тебе, Наташа! – произнёс Андрей и ощутил благодарное прикосновение руки Ольши, сидящей за столом рядом с ним. Она эхом повторила его слова: «Спасибо, Наташа!»
- Наталья Ивановна так ничего и не узнаёт? – задумчиво спросила Оля, когда училка вышла, посмотрев на них каким-то новым, потеплевшим взглядом.
- Посмотрим... А как бы ты хотела?
- Не знаю... Может быть, так и лучше... А Вы можете вернуть ей память?
- Да, но... Возможно, Наташа всё вспомнит сама, когда увидит фильм.
- Но только второй фильм... И только, если он получится честным!
- Вот видишь... Поняла, как много от тебя зависит? – Андрей наклонился к Оле и поцеловал её белокурую головку.
Вскоре в Дом Хозяина пришли режиссёр и оператор. Некоторое время разговор не клеился. Павел недоуменно поглядывал на худенькую девчонку и хозяина студии, представившего её, как сценариста фильма. Белла смотрела на Ольгу с улыбкой и одобрительно, но заняла выжидательную позицию. Оля, бегло глянув на Павла, пожирала глазами красавицу-мулатку со сверкающим бриллиантом ремешком на смуглой шее. Хитро улыбаясь, Андрей наблюдал за игрой в переглядки, но вскоре это занятие ему наскучило. «Итак, как вы понимаете, мы собрались здесь вовсе не чаи гонять, – начал предметный разговор хозяин студии. – Белла, дневник и наброски режиссёрского сценария у тебя с собой? Хорошо, покажи их Ольге для ознакомления... И пусть она, пролистав их, наконец-то расскажет нам, что мы будем снимать!» Андрей успел только выкурить сигарету и состроить пару забавных рожиц сидящей напротив него мулатке, нога которой активно хулиганила под столом, как Оля начала говорить...
Атмосфера в гостиной сразу и решительно переменилась. Резко, но аргументировано, раскритиковав наброски сценария Беллы за поверхностность, годную только для порнофильма, а знакомый ей дневник училки – за однобокость, Ольга потрясающе точно и достоверно рассказывала своё видение сюжета и сути фильма. В истории этой хватило место и страстям, и лирике, и совсем не по-детски здравому и жёсткому анализу событий, и совершенно киношному подходу к передаче слова на экран... Это был рассказ талантливого сценариста о том, как должен выглядеть фильм о пронзительном одиночестве двух очень разных женщин, сведённых судьбой... Выражение лица оператора категорически переменилось. Не веря своим ушам, Павел качал головой, не в силах оторвать взгляд от девчонки, открывающей ему, опытному человеку и художнику, тайны мироздания... Воспользовавшись паузой в рассказе, он шумно выдохнул и восторженно показал Андрею большой палец... Белла, напротив, затихла, положив голову на сплетённые пальцы, возвышающихся над столом рук. Нахлынувшие на мулатку чувства выдавал только золотистый блеск выразительных глаз... Андрей смотрел на Олю сначала с волнением, а затем… с гордостью. Он не ошибся в этой маленькой белой ведьмочке с очаровательным личиком.
- Ты чудо, Оленька! – произнесла Белла, когда рассказ окончился. Ольга сжала под столом руку Андрея, вторую его руку поймала на столе мулатка. – Мне будет очень интересно работать с тобой...
- Да уж, – кивнул Павел, под впечатлением от услышанного. – У этой истории... У будущих фильмов есть названия?
- Честно говоря, я ещё не думала об этом, – отозвалась Оля. Она немного утомилась, свалив с плеч огромный камень сомнений.
- У меня есть названия, – неожиданно заявил Андрей, и все уставились на него.
- Интересно, – поправил очки оператор.
- Для первого фильма оно вполне двусмысленное и звучное, как готовый слоган для нашей студии – «Двойное проникновение», – хитро оглядел компанию Хозяин, женщины лукаво переглянулись.
- Нам и с продюсером повезло! – констатировала Белла.
- Как ты меня назвала, Беллочка? – рассмеялся Андрей. – Попрошу в моём присутствии не выражаться!
- А второй фильм, его название? – повернулась к нему Ольга. – Не томите, пожалуйста!
- «Двойное одиночество», – тихо проговорил он, и девушка, обхватив его руку своими пальчиками, крепко прижалась к ней лицом.
Глава 16. Кастинг
Глава 16. Кастинг
«Да. Лучше поклонятся данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми) ...»
И.А. Бродский «Одиночество»
- Скажи, мой Ангел, кто ты? – неожиданно спросила Изабелла, когда они остались вдвоём в павильоне студии после долгого и порядком вымотавшего их рабочего дня.
- Какие могут быть Ангелы в нашем тёмном Княжестве, птичка? – вздохнул Андрей, потянувшись к пачке сигарет, но тут же отбросив её в сторону. От чрезмерного курения его уже мутило.
- В нашем? – улыбнулась Белла. – Ты из другого мира – это очевидно, Андрюша, здесь таких людей нет... Но ты живёшь здесь с нами и называешь мрачное Княжество своим, нашим! Почему?
- Тебе интересно, зачем я здесь? – внимательно взглянул на неё хозяин студии. – Был повод, чтобы посетить экзотический курорт, впрочем, сейчас это уже не актуально... Главное – у меня был выбор, и… я его сделал... Остался. Не мог всё бросить и… исчезнуть, понимаешь?
- Всё или всех? Нет, не так я говорю... Ты остался из-за конкретных людей, да?
- Да… и, к счастью, благодаря этому, и ты стала для меня конкретным… очень близким человеком...
- Ты изменил меня. Чувствуешь, какое тепло и свет принёс в мою никчемную жизнь, Ангел мой?
- Прекрати, пожалуйста, так называть меня, Беллочка! Хорош Ангел, занимающийся сексом по три раза на дню, да всё с разными всякими...
- Кого это ты всякой обозвал? – засмеялась Изабелла. – Меня? Катю? Эмму? Оленьку? Да и никаким ты ни сексом тут занимаешься, это что-то совсем другое... Ты делишься с нами своим сердцем, понимаешь?
- Птичка, ну не надо...
- Что не надо, Андрей? Я просто замечаю твои сомнения и очень хочу, чтобы ты понял и не сомневался... Вижу, какое кино мы затеяли с тобой. Оно – продолжение твоих отношений с нами... Скажи, тебе была бы интересна фантастически красивая, но пустая и бесчувственная самка? Можешь не отвечать, я и так знаю... Потому-то и близость с тобой никогда не бывает просто сексом. Твоими эмоциями, чувствами, идеями соединяются наши сердца, и… это единение подарит тепло зрителям наших фильмов. Ты понимаешь, как это чудесно, Андрей?!
- В чём-то ты права, Белочка моя. Я чувствую наше общее тепло, слышу наше общее сердце, как ты это назвала...
- Что же мучает тебя, мой желанный?
- Вершители, Блюстители, Дни Княгини, Охота, рабство, мрак, тьма... – принялся перечислять Андрей и не мог остановиться.
- Ах, мой дорогой, многое из того, о чём ты сейчас упомянул, следует принимать, как данность, – улыбнулась Изабелла. – А что-то, вероятно, можно изменить... Но ты же не собираешься устроить революцию?
- Ишь, какие словечки мы знаем! – улыбнулся он в ответ и снова задумался: – Я принципиальный противник революций… с некоторых пор.
- Вот и хорошо... А рабство... Какое отношение оно имеет к тебе?
- То есть как это? – поразился Вершитель.
- Это ты про нас что ли? Про своих близких женщин? – покачала головой Белла. – Открой глаза! Ни одну из нас ты не сделал своей рабыней, по сути... Одно название...
- Поясни, пожалуйста, птичка!
- Рабство подразумевает насилие над человеком, над личностью, а все твои женщины стали рабынями Господина Андрея по собственному желанию. Я так просто умоляла... Какое же это рабство? Это совсем по-другому называется...
- Как же, красавица моя?
- А ты не догадываешься?
- О нет, Белочка! Хочешь сказать, что я просто позволяю стать моей рабыней каждой влюбившейся в меня девчонке? Но это – чепуха какая-то... Я что здесь – первый парень на деревне? Да и не в том дело... Каждое искренне любящее сердце создаёт вокруг себя пространство тепла и добра...
- Стоп! Остановись, пожалуйста, и послушай, – подняла руку Изабелла. – Ты, наконец, подошёл к главному... Не было здесь любви, понимаешь? Не было никакой любви! Не доходила любовь до мрака нашего Княжества, пока не явился ты, мой Ангел!
- Птичка моя, но вы же...
- Мы чувствуем и даже начинаем говорить об этом вслух... Мы осознаём себя живыми... Мы учимся этому У ТЕБЯ, понимаешь? К боли и одиночеству мы привыкли, а теплу и свету только учимся, оттого и плачем... От избытка запрятанных в глубине чувств, о которых и думать забыли...
- То есть, ты уверяешь, что попавшим сюда людям вычищают не только память, – широко раскрыл глаза Андрей, – но и чувства?
- Да, мой любимый... Теперь знаешь, зачем ты здесь?..
Этот разговор состоялся после затянувшегося на несколько дней кастинга на роли в «Двойном одиночестве». В эти дни Изабелла и Павел, Ольга и Андрей с Сергеем напоминали золотоискателей, пытающихся найти самородок в тоннах пустой породы. Выбор казался огромным. Сначала на студию приезжали актёры, чьи портфолио предварительно были отобраны в сети Княжества. Красавицы и красавцы жаждали, чтобы их отборные лица и тела увидели на экранах зрители, но не умели ничего, кроме как красиво преподнести себя в откровенных сценах... К концу первого дня кастинга Андрея тошнило от гламурных, в абсолютном большинстве случаев серьёзно биомодифицированных тел, с потухшими, либо начищенными до блеска, стеклянными взглядами. Пришлось прибегнуть к связям Павла, Ивана и Сергея. Второй день кастинга позволил удостовериться в том, что в Княжестве всё-таки имеются приличные актёры, но для «Двойного одиночества» требовались особенные. Ольга быстро убедила Павла отказаться