- Завтра... – тихо откликнулась его добрая спутница, и на её глазах выступили слёзы: – Разрешите ещё один день, мой Господин!
- Хорошо, – хрипло ответил Андрей, сердце его мучительно сжалось...
Эмма, как он понял, приняла бесповоротное решение совместить в себе секретаршу и горничную, себя и Катрину, не допустив появления в доме другой женщины... Андрей также противился идее приглашения новой служанки, но не хотел видеть серьёзных изменений в поведении и характере Эммы. Она была дорога ему такая, как есть... Впрочем, когда стройная нагая блондинка забралась к нему под душ и принялась мыть его ласковыми руками с длинными нежными пальчиками, Господин не воспротивился...
Утром Эмма подсунула ему чёрные джинсы и чёрную рубашку, на которую он накинул коричневую кожаную куртку, в тон ботинкам. Секретарша отвезла Господина к воротам на дворцовую территорию. Он миновал их с плотно забитым поклажей баулом, тяжесть которого Андрей скрывал лёгкостью обращения с ним. Вернулся Советник через три четверти часа уже с реально лёгкой сумкой.
Вскоре Эмма доставила Андрея на студию и поехала за Юлией, которую Хозяин решил сегодня же представить сотрудникам «Альфы». Но сначала ему требовалось переговорить со своими людьми... Андрей с удивлением оглядел вышедшего ему навстречу управляющего. Сергей был одет в чёрные брюки и чёрную рубашку с платочком в нагрудном кармане, идеально-белый цвет уголка которого, на контрасте, бросался в глаза. Уединившись с Сергеем в своём доме, Андрей неторопливо беседовал с ним о сиюминутных заботах студии, важных аспектах завтрашних и даже послезавтрашних дел.
Часом позднее, убедившись в полном взаимопонимании, они входили в Главное здание студии... Ещё в дверях Андрея охватило странное волнение: такая тишина здесь случалась только глубокой ночью, да и то не всегда. Войдя же в просторный зал первого этажа, хозяин студии остолбенел – здесь были все! В полном и оттого особенно тягостном молчании, нарушаемом только лёгким жужжанием вечной камеры Павла, стояли женщины в чёрных платьях, блузках, юбках, с чёрными лентами в волосах и мужчины в чёрных рубашках, свитерах, брюках, джинсах... На стене зала висел огромный фотопортрет солнечно улыбающейся Катрины, без всяких там траурных рамок и лент. Не в силах проглотить ком в горле, Андрей в отчаянии взмахнул руками... «Друзья мои!..» – так и не отдышавшись, сломанным голосом выдавил из себя он, и звук этих слов разорвал тяжкую тишину. Люди задвигались, открывая проход к портрету его Кати. Под ним находился стол, усеянный стопками с прозрачной жидкостью и тарелками с чёрным хлебом, и только на одной из стопок уже лежал сверху кусочек хлеба, и ничего поделать с этим было нельзя... Сдерживая подступающие слёзы, он подошёл к столу взял в руки стопку, хлеб и жестом предложил присутствующим сделать то же самое. Люди тихо, не торопясь и не толкаясь, подходили к столу за рюмками и возвращались с ними обратно. Андрей пытался найти хоть какие-то слова, и в этот момент открылись входные двери. В зал вошли Эмма и Юлия, вошли и остановились. Кто-то быстро передал им стопки, и всё снова замерло.
Чёрное в пол платье Юлии добило Андрея, слёзы потекли по его щекам, а вслед за ним и по щекам всхлипывающих женщин и молчаливых мужчин. «Спасибо, друзья! – нетвёрдо, сбивающимся голосом, но громко проговорил он. – Спасибо, что мы вместе и в радости, и в беде! Катрина... Катя – очень светлый и радостный человек!» Андрей категорически избегал глаголов прошедшего времени, а слушавшие его люди, словно сговорившись, смотрели не на него, а на яркий, весенний портрет на стене. «Катрина ни за что не позволит мне… и вам долго горевать... – продолжил он. – Спасибо за ваше сопереживание и уважение к моим чувствам, так же, как и к чувствам каждого в этом зале! Спасибо, что вы есть и вы здесь! Но плакать мы будем только сегодня, а завтра... Будем вспоминать Катю радостно и светло! Завтра я хотел бы видеть вас всех на нашем острове. Она, уверен, тоже... Давайте выпьем за нашу Катрину, за Катю, за мою Катюшу...» Водка обожгла ему горло...
Через полчаса под портретом Катрины осталась только одна стопка водки, накрытая куском хлеба, и много цветов, пусть не живых (таких в Княжестве не водилось), но очень красивых...
В Доме Хозяина собралась небольшая группа самых близких Андрею людей: Наталья и Ольга, Николай и Нира, Ирина и Нина, Елена и Аоки, Изабелла и Евгения... Здесь же находилась и Юлия, заботливо опекаемая Эммой. «Я собрал вас здесь, у себя, самых близких», – Андрей сидел на стуле у окна и после первых же слов опустил голову, чтобы не видеть глаза женщин. Они стреляли ими в него, друг в друга, а ещё в незнакомую этому обществу красавицу Юлию, безрезультатно пытаясь разглядеть на её шее кожаную полоску. Хозяин не мог знать наверняка, но, судя по высокому вороту её платья, тайный знак принадлежности к «особому кругу» на шее Вершительницы присутствовал... Андрей продолжал:
- Меня страшно угнетают наши чёрные одежды. О том, что рядом нет Кати, думать не могу. Это больно и… уже не исправить... Спасибо вам всем и каждому в отдельности за то, что происходило… там в зале... Один бы я…не справился, не смог, не выдержал...
- Ваши сигареты, Господин! – к Хозяину подошла Белла с пепельницей и сигаретами, почувствовав, что ему нужна передышка.
- Спасибо! – благодарно взглянул на неё Андрей и закурил. – Но собрались мы по другому поводу... Я должен сообщить, что ближайшее время вы проведёте без меня...
- Что? Как это? Почему? – раздалось нестройное встревоженное многоголосье.
- Мне необходимо выполнить одно очень важное дело, и события последних дней подтверждают, что оттягивать его больше нельзя. В общем, это не обсуждается. Далее... Сопровождать меня будет Эмма, и только она одна. Это тоже не обсуждается... Вы все остаётесь здесь, спокойно живёте, работаете, творите... Студия продолжает работать в привычном режиме, все проекты в силе... Более того, я надеюсь, что настало особое время для особой работы. Постарайтесь ради Кати, для меня, для всех нас... Я верю в вас, девочки мои!
- Как долго Вас не будет, Господин? – с волнением в голосе спросила Нира.
- В том то и дело, что ответить на данный вопрос я сейчас не в состоянии, – Андрей с приязнью посмотрел на женщину, кивнул ей и снова опустил голову. – Думаю, вам следует быть готовыми к тому, что моё отсутствие продлится достаточно долго... Возможно, месяц... Не исключено, что и более...
- Долго... – единственное, что удалось понять в поднявшемся шёпоте и шушуканье.
- Если бы речь шла о кратком сроке, я не стал бы и беспокоить вас по этому поводу, – продолжил Андрей. Он снова закурил, поднял голову и расправил плечи: – Самое главное, чтобы вы знали и помнили: мы – одна семья! Каждая из вас дорога мне по отдельности, но вместе мы – семья, как бы странно это не звучало...
- Семья, семья... – эхом разносилось из уст в уста, одетые в чёрное женщины тихо заулыбались, переглядываясь.
- В каждой семье, – развивал свою мысль Хозяин, – случаются и радости, и горести, и праздники, и серые будни... Не обходится и без размолвок, ссор и взаимных обид... Чтобы размолвки быстро заканчивались, а обиды прощались, нужно просто быть добрее друг к другу. Лишний раз поговорить, обсудить проблемы, понять... Вы остаётесь хозяйками в нашем большом доме, называемом студией «Альфа». Возможно, будет правильным собираться не реже раза в неделю и обсуждать проблемы и планы, принимать единые решения... А когда вернусь, продолжить собираться уже со мной...
- Но без Вас у нашего собрания должен быть лидер, ведущий, – воскликнула Изабелла.
- Ты так считаешь, Беллочка? – удивился Андрей. – Но среди вас есть лидеры, с одной стороны, и люди, не претендующие на эту роль, но, несомненно, имеющие свой голос, своё мнение. И выслушивать нужно всех… Сегодня я поговорю с каждым из вас наедине, и по общим вопросам, и о личном... А если считаете, что для ваших собраний необходимо назначить ведущего, предлагайте свои кандидатуры!
- Нам важно услышать Ваше мнение, Господин! – произнёс Николай, и женщины взглянули на него с одобрением.
- Да? – усмехнулся Андрей и задумался: – В принципе, логично: выслушать меня, пока я здесь, а не додумывать за меня позднее... На мой взгляд, на таком месте должен быть человек, который даст возможность высказаться всем, никого не забудет, не даст превратиться собранию в базар и, при необходимости, поможет принять решение не в пользу кого-то отдельного, а на пользу общего дела... Я предлагаю Ольгу.
- Олю... Почему нет? Отличная идея! Оля подойдёт... – началось стихийное обсуждение, в котором не принимала участия лишь сама Ольга, пристально смотревшая на Андрея.
- Не торопитесь: решение, в любом случае, за вами... Но не придумывайте никаких голосований, пожалуйста! Не спешите, общайтесь, договаривайтесь и принимайте единое решение... В семье по-другому нельзя! – настаивал Хозяин. – Теперь ещё один серьёзный вопрос – ваша безопасность. К счастью, служба охраны студии налажена и работает без сбоев. Любые замечания, наблюдения, вопросы и предложения – напрямую к начальнику службы безопасности Софье. Вы её знаете, и у каждой из вас должен быть номер её мобильного телефона, на всякий случай... Впрочем, случаются опасности и неприятности разного рода, поэтому без меня у вас должен быть защитник со стороны власти. Знакомьтесь – Госпожа Юлия!
- Ах, вот кто это... – раздался женский шепоток.
- У вас будет и её телефонный номер, – продолжил Андрей. – В моё отсутствие Госпожа Юлия готова выслушать каждую из вас по интересующим вопросам и помочь при необходимости...
- Милые женщины, и ты, Николай! – заговорила Юля. – Я немного знаю всех вас… со слов Господина Андрея. Я, действительно, готова оказать вам помощь и поддержку, особенно в те дни, когда хозяина студии «Альфа» не будет рядом. Буду рада и личному общению. Обещаю ответить на все вопросы, если только они не касаются моих обязанностей Вершителя... Вы очень симпатичны мне, как и вся ваша студия...