Вечером, к Андрею, курящему в гостиной с Ильёй, подошла Эмма и неожиданно произнесла:
- Мой Господин, если Вы не заняты... Госпожа просит Вас зайти к ней!
- Кого ты назвала Госпожой, Эмма? Мымру?! С ума сойти! – поразился Илья, но Эмма только пожала плечами. «Архивариус» же, качая головой, бросил вслед удаляющемуся в недоумении другу: – Вот сейчас, Андрей, ты и узнаешь, какая это женщина!
Эмма прикрыла за ним дверь в спальню Хранительницы. В своём простом длинном платье и в светлой косынке, она сидела на краю постели и смотрела на вошедшего к ней Андрея необыкновенно лучистым взглядом добрых глаз, особенно уместных на её открытом, гладком, пожалуй, даже молодом лице, несмотря на далеко не юный возраст. Во взгляде этом удивительным образом сочеталась строгость и радушие. Ничего не понимающий Андрей подошёл к ней, и Хранительница протянула ему обе руки. Он взял их в свои, а затем, не задумываясь, опустился на колени к её ногам. Женщина положила руки Андрея на свои бёдра и погладила мужчину по склонённой голове. Когда же он поднял к ней своё лицо, взяла его за виски своими удивительными руками...
Андрей не понимал, что с ним происходит. В глазах поплыло, но женское тепло приносило чувство умиротворения... Он словно перечитывал книгу собственной жизни, а странная женщина читала её вместе с ним... Счёт времени был потерян... Но когда женские руки отпустили его виски, голова мужчины бессильно упала на колени «Мымры». Словно разрешая Андрею передохнуть, Хранительница лёгкими прикосновениями поглаживала его волосы, а потом снова взяла его руки в свои и, приподняв голову, Андрей посмотрел в её глаза. Понимание – вот, что он увидел в них. Понимание и дружеское… нет, какое-то родственное участие... А затем она положила его руки на свои виски.
Ничего подобного в своей жизни переживать Андрею не приходилось. Утонув в глазах женщины, а затем, опустив ставшие тяжёлыми веки, он увидел весь окружавший его мир другим. И та далёкая, прежняя его часть вдруг соединилась с нынешней естественными, хотя и не совсем понятными, связями. Андрей, по сути, осознавал совсем немногое из того, что видел каким-то внутренним зрением, касаясь пальцами висков удивительной Хранительницы тайн... В одном из видений он узрел таинственное и страшное ущелье, зажатое между двумя скалами такой высоты, что разглядеть их вершины было невозможно. По дну ущелья тёк ручей раскалённой лавы и освещал его пугающим жёлто-красным светом. Андрей словно летел над ним, изучая... Затем ему будто захотелось выбраться из ущелья, но в пещере, казавшейся безопасной, ему встретились неведомые существа. «Путник» почему-то знал, что они его не тронут, но переживал за кого-то сейчас невидимого, кто путешествовал рядом с ним... Потом Андрей увидел другое ущелье, уходящее вниз, в глубину. По нему тёк уже не ручей, а бурная огненная река. На широком уступе одной из скал, образовавших это ущелье, стоял прекрасный Золотой Дворец. А во дворце, в центральном его зале, стоял золотой трон, на котором сидела… Мымра! «Какая же она Мымра?!» – подумал Андрей, глядя на прекрасную женщину с золотистыми волосами, одетую в изумительное воздушное платье голубых тонов. Она восседала на троне, будто повелительница миров, и протягивала ему руку, к которой он с жаром прикоснулся своими губами... И тотчас дворец исчез, исчезли страшные ущелья... Андрей увидел свою комнату в старой московской квартире. Там лежал на диване и смотрел на него большими улыбающимися глазами младенец, похожий на Андрея и на женщину, увидеть прекрасные черты которой, несмотря на все старанья, ему не удалось...
Руки Андрея бессильно соскользнули с висков чудесной Хранительницы, безмолвно рассказавшей ему так много удивительных историй. Его голова снова упала на её колени. «Ма...» – хрипло произнёс Андрей и заплакал. Но она так ласково гладила его по голове, что он быстро успокоился и забылся... В гостиную Андрей возвращался удивительно очищенным и просветлённым. Но осознать, что же произошло с ним в комнате непостижимой Хранительницы тайн, оказалось выше человеческих сил. Зато он понял, наконец, жест, которым она провожала его в Ультра-Петербург и напутствовала сейчас: добрая женщина освящала путь Андрея крестным знамением!..
- Тебя долго не было! – удивлённо констатировал Илья, глядя на странную, по-детски беззащитную улыбку друга и покачивая головой. – Неужели ты сделал это? Ты был близок с Мымрой?!
- Близок? – возвращая своему лицу более-менее осмысленное выражение, переспросил Андрей. – О да, это в полной мере можно назвать близостью, но не той, о которой думаешь ты. И перестань называть эту женщину Мымрой, Изя... Забудь это имя!
- Как же мне называть её? – растерялся Илья.
- Я буду именовать её Ма, – раздалось в ответ.
- Ма? Странное имя... Иногда мне кажется, что ты сходишь с ума… или я... Хорошо, пусть будет Ма... Знаешь, я иногда боюсь её... А ещё она часто кажется мне обнажённой, хотя я ни разу не видел её нагой... Но стоит мне взглянуть на эту особу, как на обыкновенную женщину из плоти и крови, в ответ Хранительница тайн смотрит на меня, как на ребёнка...
Лечь спать накануне похода по подземельям, к острову Андрея, решили пораньше. И ужин устроили ранний и лёгкий. Во время десерта Илья попросил владельца студии «Альфа» подробнее рассказать о работе над фильмами. Заметив, что Андрею трудно сосредоточиться на этой теме после общения с Ма, слово взяла Эмма. Она неторопливо и весьма эмоционально рассказывала всем присутствующим о зарождении и развитии студии, её первых сотрудниках, о съёмках фильма «Двойное одиночество». Несколькими штрихами Эмме удалось точно описать и молодую, талантливую сценаристку Ольгу, и блистательную Изабеллу – Главного режиссёра студии, и удивительного оператора Павла, умеющего найти такие планы и ракурсы, так запечатлеть происходящее, что оставалось только восхищаться его гением. Не вдаваясь в многословные подробности, Эмма умудрилась не забыть ни одного постоянного сотрудника студии, отдав должное каждому и всем вместе. Апофеозом её повествования стала сцена премьеры фильма в видеоцентре «Пушка». Аншлаг не прогнозировался, но случился. Опасения, что публика не примет непривычный для Княжества жанр драматического кино, оставались. Спутница Андрея с чувством описывала переживания всей съёмочной группы, особенно в тот момент, когда несколько «любителей классической клубнички» покидали зал, задолго до окончания сеанса. Однако живая реакция большинства зрителей на перипетии фильма, громкий выдох и душераздирающая пауза вслед последним кадрам... Участники съёмочного процесса поняли, что трудились не зря ещё до того, как вышли на сцену зала перед белым экраном и утонули в аплодисментах. А когда самые настойчивые и терпеливые зрители попросили съёмочную группу раздать автографы и сфотографироваться с поклонниками, сотрудники «Альфы» даже растерялись от неожиданности...
Рассказ Эммы произвёл впечатление даже на хозяина студии, заново пережившего описанные ею события. По лицу Ма сложно было понять, интересно ли ей творчество команды Андрея, но улыбка Хранительницы тайн согревала сердце. Илья качал головой, переводил взгляд с Эммы на её Господина и обратно, а затем, брызгая слюной, многословно выражал своё трогательно-восхищённое отношение к немыслимому для Княжества кинофильму и его создателям. Ильсина и Татьяна, по-видимому, не вполне поняли рассказ Эммы. Он казался им не слишком реалистичным. Однако слушали они с распахнутыми глазами и затаив дыхание...
После ужина женщины из Ультра-Петербурга ушли на кухню мыть посуду, Илья отправился в кабинет, чтобы ещё раз просмотреть предстоящий маршрут по своей карте подземелий. Андрей собрался было составить ему компанию, но его остановили.
- Могу я попросить Вас, мой Господин? – застенчиво обратилась к нему Эмма. – Нам кажется необходимым, чтобы эту ночь Вы провели с Ильсиной и Татьяной.
- Вам?! Ты тоже так думаешь, Ма? – Андрей удивлённо посмотрел на кивающую, улыбающуюся женщину, которую отныне он называл только новым именем и на «ты», вполне сообразуясь с её желаниями. – Тогда, объясните мне, пожалуйста, прекрасные дамы, почему вы так решили?
- Во-первых, потому что завтра Вы отведёте их на студию, и они долго Вас не увидят, мой Господин! – пояснила Эмма.
- Допустим, хотя и... А во-вторых?
- Во-вторых, Вы, вероятно, не закончили с ними Ритуал посвящения в рабыни... А это необходимо сделать до продолжения нашего путешествия.
- Что? Вы обе считаете, что Ильсина и Татьяна непременно должны стать моими рабынями? Неужели по-другому нельзя, Ма? – с сомнением спросил Андрей, на что Хранительница тайн отрицательно покрутила головой. – Дорогие мои! Но почему опять рабыни?.. В конце концов, у меня даже ошейников для них нет...
- Ма считает, что это сейчас – не самое главное, – заявила Эмма, и держащая её за руку женщина снова улыбнулась. – Кстати, и ошейники успеют сделать, пока Вы будете ждать на острове провожатых для новых рабынь... Ведь встречаться со всем коллективом студии не входит в Ваши планы, мой Господин?
- Я планировал встретиться только с Иваном и Юлией, – задумался он. – Пожалуй, выйдя на поверхность, можно не только связаться с ними, но и заказать ремешки... Хорошо, я сделаю так, если по-другому нельзя... Но где сегодня будешь спать ты, Эммочка?
- Я могу лечь в кабинете, – пожала плечами его секретарша, но Ма возразила. Эмма подняла брови: – Вы хотите, чтобы я спала с Вами, Госпожа?..
- В таком случае, сейчас мы сходим с тобой в сауну, – обратился к Эмме Андрей, – хотя бы на полчаса...
Минут десять они сидели в парилке, иногда соприкасаясь руками, и в эти мгновения Эмма вздыхала. Господин не выдержал и принялся размазывать капельки пота по её плечам и груди, животу и ногам... От удовольствия секретарша закрыла глаза, но в какой-то момент схватила его за руку и потащила под душ. Там они долго мыли друг друга без всяких там мочалок, голыми руками и ароматным мыльным раствором.
- Я очень соскучилась, мой Господин! – шептала Эмма, касаясь мокрыми губами мочки его уха. – Но я хочу...