- Что же, двое суток мы согласимся подождать. Правда, Эмма? – Андрей посмотрел на свою новоиспечённую «официальную жену», они улыбнулись друг другу и поцеловались...
Вернув после ресторана парочку к дому, Хароныч, к удивлению «молодожёнов», закрыл автомобиль и вручил ключи с документами Андрею. Оказалось, что машина приобретена сегодня специально для них. Впрочем, наибольшее впечатление на Андрея и Эмму произвёл ни этот факт, а слова Старца на прощание:
- В тёмном мире многое изменилось, благодаря вам, друзья мои, и благодаря её освобождению, конечно!
- Ты можешь выражаться яснее, Хароныч? – заинтересовался и встревожился Андрей.
- Я не знаю, как выразить это словами... Многое изменилось, сами увидите... Там стало светлее!
- Ах, как хорошо! – выдохнула Эмма.
- Тем более, нам надо торопиться! – в тон ей произнёс Андрей.
- Что же ты ещё хочешь сделать там, дорогой мой Андрюша? –взял его за руку Старец.
- Этого тоже не расскажешь в двух словах, – задумчиво заговорил он. – Но если сейчас в тёмном Княжестве стало светлее, то мы попробуем сделать тот мир, хотя бы немного добрее... И когда-нибудь там зажжётся Солнце!..
Ожидание всегда тягостно, особенно, когда тянет домой. «Молодожёны» не собирались убивать время попусту, они быстро нашли себе занятие по вкусу. Набросав план перспектив там, у себя дома, в тёмном Княжестве, они оба засели за учебную литературу. Большие дела требуют знаний, а их не хватало. Благодаря возможностям всемирной сети, Андрею и Эмме удавалось ускоренно восстанавливать в памяти подзабытое и знакомиться с новым. Не отказывали они себе и в разнообразной культурной программе, два-три раза в неделю выбираясь в кино, на концерт, в театр или музей... Да и в обновлённой обстановке своей квартиры Андрей с радостью, изменившимся за последние месяцы жизни взглядом, просматривал с Эммой старые и появившиеся за двадцать с лишним лет фильмы, о появлении которых он узнавал только сейчас. Приобретённый ими музыкальный центр позволял смотреть кино с изумительным звуком, а ещё слушать замечательную музыку: разную и прекрасную... Когда, в минуты отдыха, Андрей находил очередную композицию, заставлявшую его обращаться в слух и трепетать, он звал в комнату Эмму, чтобы поделиться своей радостью...
«Maybe I, maybe you
Are just soldiers of love
Born to carry the flame
Bringin' light to the dark...»* – слышался из динамиков голос Клауса Майне, вызывая живой отклик у слушателей...
* Klaus Meine – автор текста песни «Maybe I, maybe you» группы «Scorpions».
«Может я, может ты – лишь солдаты любви. Рождены, чтобы свет среди мрака нести...» (автор перевода с английского – йожик)
Засидевшись дома, они с радостью выходили на прогулки или катались по Москве на своём автомобиле. Эмма боялась скоплений машин на дорогах, как и непривычных ей толп огромного количества людей, и за рулём почти всегда находился Андрей. Частенько они выбирались в город по ночам, когда людские и автомобильные потоки ослабевали. Неторопливо проезжали по знакомым им обоим по Ультра-Москве местам... За двадцать четыре года Москва в мире под Солнцем изменилась, даже исторические районы, в одном из которых находился сильно обновлённый ныне прообраз их гостиницы с Золотым номером. Только здесь он предстал перед ними замечательным театром...
Сегодня, почти через месяц после возвращения, «Yeti» нёс их в Измайлово, где в ином мире существовала студия «Альфа», и остров с чудесным бассейном и загадочным подземельем. Объехав почти пустые в это время суток улочки района, подивившись тому, как мало общего осталось у одного и того же места в двух похожих, но таких разных городах, они отправились к здешнему острову. За четверть века отсутствия Андрея, многое изменилось: величественный Храм и другие постройки отреставрировали, а некоторые – восстановили из небытия. Ландшафт стал облагороженным и ухоженным, но потерял милую прелесть детства и юности Андрея. Впрочем, не обнаружив старенького яблоневого сада, они приметили чудом сохранившийся пенёк, сидели на нём в обнимку, любовались видом на берег пруда и вздыхали...
Довольные пешей прогулкой по острову, Эмма и Андрей вернулись к автомобилю, одиноко дожидавшемуся их на стояночной площадке, и двинулись в обратный путь. Но стоило им проехать сотню метров, как свет включённых фар попал на молодую девушку, беспечно переходящую через дорогу. Андрею пришлось экстренно тормозить, чтобы не задеть её бампером. Опустив стекло водительской двери, он уже собрался посоветовать девушке ходить осторожнее, как вдруг она, словно выйдя из оцепенения, набросилась на проезжавших с упрёками, не стесняясь в выражениях:
- Ездят здесь всякие! Пройти спокойно невозможно! Протри глаза, водила! – громко вскрикивала девушка, подходя вплотную к автомобилю. И тут её лицо попало в полосу света уличного фонаря...
- Катрина?! – уже не слыша и не видя ничего, кроме этого лица, вскрикнул Андрей.
- Какая я тебе Катрина, старый дурак! Что ещё за фантазии... Катя я, Катька, понял! – всё так же громко кричала она и продолжала поливать бранью мужчину, застывшего статуей за рулём автомобиля... Эта, вовсе ни немая, сцена продолжалась до тех пор, пока, ожившая первой, пассажирка машины, не дёрнула водителя за рукав рубашки и не произнесла неожиданно громким, ломающимся голосом:
- Не надо... Поедемте, Господин Андрей!
- Да, Эмма, – автоматически ответил он и тихонько нажал на педаль акселератора.
Автомобиль ехал очень медленно, а мужчина за рулём смотрел не вперёд, а в зеркало заднего вида, где кричавшая девушка внезапно умолкла и замерла с распростёртыми в жестикуляциях руками и, простояв так несколько секунд, бросилась за машиной бегом. В полной прострации, Андрей остановил автомобиль и вышел наружу, вслед за ним вышла и Эмма. Боясь совершить лишнее движение, они вдвоём стояли рядом с открытой водительской дверью и ждали бегущую к ним девушку, не спуская с неё глаз...
- Господин Андрей?! Эмма?! – отчаянно вскрикнула запыхавшаяся Катя, глядя на обоих круглыми, непонимающими глазами. Новоявленная жена Андрея, содрогаясь от подступающих рыданий, открыла ей свои объятья и крепко прижала к себе девушку, продолжавшую произносить слова, смысл которых был неясен ей самой: – Эмма? Сестрёнка? Но откуда… откуда… откуда?!
Андрей не выдержал. Он пересёк асфальт дороги, уселся на бордюрный камень, посмотрел на обнимающихся женщин и зарыдал, содрогаясь всем телом... Катя смотрела на него, не понимая происходящего, а Эмма, не разжимая объятий, гладила её рыжие волосы и беззвучно плакала... Это не могло продолжаться бесконечно, и Андрей, утерев солёные слёзы, достал трясущимися, непослушными руками сигарету, выкурил её в несколько затяжек, а потом усадил женщин на заднее сиденье и погнал машину по опустевшему ночному городу...
Забежав на кухню, хозяин старой московской квартиры схватил бутылку коньяка, первую, попавшуюся под руку закуску, и ринулся в большую комнату, длительное время служившую жильём Вадиму Ароновичу, а нынче переделанную в гостиную. Там Андрей достал из серванта рюмки, налил себе полную, выпил её залпом и только потом, снова наполнил уже три рюмки, упал в кресло и закурил, глядя на женщин, по-прежнему не отходящих друг от друга ни на шаг.
- Катя? –хрипло произнёс он, наконец.
- Да, – ответила ему девушка, несмело улыбаясь, – это, и в правду, я – Катя, Катрина Ваша... Только я совершенно ничего не понимаю... В больнице мне говорили, что такая амнезия случается от сильного стресса. Позже выдали паспорт на имя Андреевой Екатерины Вадимовны...
- Как?! – в унисон ахнули Эмма с Андреем.
- По документам я – Андреева Екатерина Вадимовна...Это – не правда? Что-то не так? – испугалась девушка.
- Правда! Всё так, всё хорошо, Катюша, не волнуйся, – мягко произнёс Андрей, сам не в силах сдержать волнение. – Что ты помнишь ещё?
- Ничего я толком не помнила из своей прошлой жизни... А теперь появились Вы с Эммой, но я всё равно ничего не могу вспомнить… Нет! Я вспомнила, я точно знаю, что Эмма – моя любимая сестрёнка, хотя мы совсем не похожи... А Вы... Вы – мой… Господин! Это так странно звучит, но Вы – мой любимый Господин! Да?!
- Да,милая, – выдохнул Андрей, подскакивая с кресла, и сейчас же Катрина бросилась к нему на шею. Он кружил её по комнате на руках, покрывая поцелуями родное личико под невероятно счастливыми взглядами Эммы...
Некоторое время они сидели за столом, выпив по рюмке за встречу. Эмоции переполняли их, но разговор не клеился, поскольку Катя по-прежнему знала только, кем являются свалившиеся ей на голову женщина и мужчина, но не понимала, почему это так.
Андрей почувствовал необходимость вмешательства в ситуацию. Он снова взял девушку на руки, усадил её в кресло, встал перед ней на колени и приложил кончики своих пальцев к её вискам... Через минуту, облегчённо улыбнувшись, словно с души его свалился огромный базальтовый валун, Андрей взял руки Кати в свои ладони и крепко прижал их к собственным вискам... Эмма тревожно наблюдала, как меняется выражение лица Катрины, как проявляются на нём, попеременно, страдание и радость, переживания и удовлетворение, отчаяние и восторг– эмоции и чувства её долгой жизни. Наконец, Андрей и Катя отпрянули друг от друга... Обессиленный мужчина распластался на полу, а Катрина через несколько мгновений сползла к нему с кресла...
«Андрюша, родной мой!» – прошептала она и, обняв, прижалась к нему всем телом. Ещё через минуту Эмма оказалась рядом с ними, уложив головы самых родных ей людей на свои колени... Приходя в себя, Андрей поднял благодарный взгляд на Эмму, а затем перевёл его на лежащую рядом с ним на полу рыженькую девушку. Встретившись с ней глазами, он прочитал в них то, чего с такой мучительной жаждой желал с момента их последнего прощального поцелуя в коттедже Вершителя. Перед ним была настоящая Катрина, его Катя, живая!
Все серьёзные разговоры были отложены на завтра, но ложиться спать не хотелось. Уже под утро, немного опьяневший, совершенно расслабившийся и уверовавший в то, что в жизни есть место невероятным чудесам, Андрей сидел, развалившись, на диване в гостиной, освещённой только неярким красноватым светом торшера, с давно налитым бокалом коньяка в руке, слыша, как в соседней комнате щебечут и весело смеются его девчонки... Спустя некоторое время, голоса стихли. «Усну