ли? Пора и мне отдохнуть», – подумал он, как в полуоткрытую дверь гостиной кто-то поскрёбся.
- Да? –негромко и удивлённо произнёс хозяин квартиры.
- Господин Андрей? – раздался тихий женский голос: – Позвольте мне зайти к Вам… познакомиться...
- Ну, заходи, коли пришла, – хрипло ответил он, выглядывая в полумраке гостиной рыжеволосую бестию и понимая, что однажды участвовал в похожей сцене и даже чувствовал похожее стремительное возбуждение. Только сейчас сердце мужчины билось куда громче и чаще: – Возьми рюмку на столе и… познакомимся!
- Меня зовут Катрина, Господин! – медленно подходила к нему девушка, лицо которой в рассеянном свете торшера выглядело юным и таинственным.
- Катька, что ли? – вспомнил когда-то произнесённые слова Андрей.
- Ах, Господин... Катрина мне нравится гораздо больше! Наверное, я Вам просто не нравлюсь... Ни капельки?
- Хм... Давай-ка выпьем по глоточку, и ты...
- Я… – прошептала девушка, звякнув рюмочкой о бокал мужчины и делая маленький глоточек коньяка, – разденусь?
- Разденешься, – кивнул он, чувствуя невероятную энергию, соединяющую их всё крепче, и дикое желание схватить рыжую красотку в охапку.
- Мне очень стыдно, Господин! – произнесла тонким голоском Катрина, возвращая рюмку на стол и снимая через голову тонкий красный пуловер, под которым, разумеется, не оказалось лифчика. – Но я буду самой послушной девочкой в мире...
Андрей усадил её рядом с собой на диван и, уже не удивляясь трепету своих рук, дотронулся до знакомой ему, как собственные пальцы, атласной кожи. Потом, отведя руку Кати в сторону, он трогал её небольшую, но упругую и по-прежнему чувствительную к его ласкам грудь... Дальше последовал взрыв, который частенько случался у них раньше, только во сто крат сильнее и ярче, ибо их близость, ещё несколько часов назад абсолютно невозможная, стала прекрасной реальностью. Они наслаждались каждой впадинкой и бугорком тел друг друга и не могли насытиться даже тогда, когда бурный фонтан сока Андрея ударил в глубины лона Катрины, прижатой к нему сверху крепкими и ласковыми мужскими руками...
- Андрюшенька, – тихо спрашивала Катя, когда он принёс её голенькую на руках в спальню и уложил рядом с Эммой на кровать, поставленную здесь две недели назад, взамен старого дивана, – как же получилось, что внешне я не изменилась вовсе?
- Не знаю, Катенька моя! – отвечал Андрей, укладываясь рядом. – Возможно, так и должно было случиться... А скорее всего, произошло ещё одно чудо!
- Ты – моё чудо! Чудо чудесное, правда, сестрёнка?..
Уснув под утро, Эмма и Андрей проснулись около полудня и одновременно, как повелось у них в дни пребывания в мире под Солнцем. Катрина ещё спала, и когда проснувшаяся жена Андрея ушла на кухню варить кофе, поднявшийся с постели мужчина без всякой необходимости, всего на несколько секунд, дотронулся до висков спящей и вздрогнул, поражённый новым открытием...
Вечером, по приглашению Андрея, к ним в гости прибыл Вадим Аронович. Женщины наводили лоск на праздничном столе в гостиной, а потому Андрей единолично встречал гостя в прихожей и провожал его к столу.
- По какому поводу торжество? – заинтересовался Старец.
- Повод велик! – ответил хозяин квартиры. – Воссоединение семьи!
- Какое воссоединение? Какой семьи? – удивлённо спросил Хароныч и в этот момент увидел Катрину, охнул и снова схватился за сердце: – Ох, предполагал я, что вы встретитесь! Знал и боялся... Сейчас я всё объясню, Андрюша...
- Нет необходимости, мы всё уже знаем сами, – улыбнулся Андрей, усаживаясь за стол.
- Как это? – изумился Старец, делая то же самое. – Катя же ничего не помнит!
- Уже помню! – звонко рассмеялась Катрина, присаживаясь по правую руку от своего Господина, напротив Эммы. – Можете спрашивать меня о чём угодно!..
- Ты вернул ей память?! – Вадим Аронович был просто поражён ответам девушки на его весьма заковыристые вопросы. – Но как можно сделать это в столь короткие сроки?
- Тактильное считывание и передача информации, – строго научно отвечал Андрей, усмехаясь и наливая по первой. – Не сомневайся. Это… дар, открытый во мне Ма...
- Она сама открыла в тебе… такую способность? – засомневался Старец, качая головой, чокаясь и выпивая за воссоединение семьи. – Твой дар – тяжкая ноша, Андрей!
- Догадываюсь... Но я справлюсь.
- Откуда такая уверенность, сынок?
- Уверена Ма, уверен и я...
- Вера... Да, с ней не поспоришь... – Хароныч пребывал в задумчивости, пока не выпили по третьей, за него, вольного или невольного соединителя сердец. Тогда Старец развеселился и, вроде бы в шутку, спросил Андрея: – А без тактильного контакта сможешь?
- Даже не задумывался об этом... Блюстители кое-что могут, а я… сейчас попробую... – серьёзно ответил он и посмотрел на испугавшегося собственного вопроса Старца исподлобья, фокусируясь на его переносице. Через пару минут Андрей вздохнул, улыбнулся и произнёс: – Эмма, что у нас на горячее? Наш дорогой гость считает, что пора перейти к основному блюду.
- Но это слишком простой вывод, который можно списать на твою догадливость или элементарное совпадение! – недоверчиво смотрел на него Вадим Аронович.
- Кроме того, – с дерзкой улыбкой продолжил прозорливый хозяин квартиры, – наш благодетель подумывает о том, что ему придётся и Кате проставить в паспорте штамп о заключении брака, а мне, стало быть, второй такой штамп, что, вроде бы, не принято в нашей стране...
- Андрюша, это невероятно! – вскинул руки и заохал Хароныч, а через секунду снова схватился за сердце: – Уморите вы меня, детки... Так и есть, думал я о втором штампе...
- Хорошая мысль, – захихикала Катрина. – Если моя любимая сестра – официальная жена Андрея, то почему бы и мне не стать его супругой?
- Не устанавливай защитные барьеры, мой добрый друг! Я не полезу туда, куда не просят. Да и вообще, тяжеловат для меня подобный процесс с непривычки... Но спасибо за науку! – с улыбкой посмотрел Андрей на ошарашенного Старца, а затем обратился к Кате: – Я тоже так думаю: если имеется желание и возможность, этот штампик в паспорте тебе не помешает... И ещё... Впрочем, об этом позже... Сейчас мы займёмся едой, питьём, весельем!
Застолье продолжалось полным ходом. Надолго задумавшийся в очередной раз Вадим Аронович, благодаря беззлобному подтруниванию Андрея и Катрины, пришёл в себя и с удовольствием принял участие в открытом и безоблачном общении... Только перед чаепитием, когда хозяин квартиры уселся на диван и закурил, Старец, уютно расположившись в кресле, вернулся к наболевшей теме.
- С такими талантами и дарованиями, Андрюша, в нашем мире тебе цены не будет! Подумай об этом хорошенько...
- Уже подумал, Хароныч! Хорошо думал, долго, – отвечал Андрей, – и знаешь... То ли я давно не был здесь, то ли сам стал другим, но... Душно мне в нулевом мире.
- Конечно, ты изменился, сынок! Столько пережил, возмужал... Но посмотри, как у нас светит Солнце на голубом небе!
- И деревья шелестят зелёными листьями, и птички поют... Мне очень не хватает этих звуков… в тёмном Княжестве, – с улыбкой подхватил хозяин квартиры, но, неожиданно, лицо его стало суровым: – Да, там мы живём во тьме, но тянемся к свету... Вы же здесь все под Солнцем ходите, а лезете во тьму... У нас там весь город похотью пропах, но люди-то задумываются о вечном, по любви тоскуют... Тут, как погляжу, борьбу с порнухой и проституцией развернули, а по телевидению... Хароныч, ты телевизор смотришь? Нет? И правильно делаешь! Для кого снимают эти передачи?! Для добрых людей? Для алчущих знаний подростков? Для сомневающихся мыслителей, заблудившихся в бесплодных поисках смысла жизни? Сплошь – враньё и тьма тьмущая!
- Андрюша, причём здесь ТВ? – кисло произнёс Старец. – Там борьба за рейтинг!
- Ах, ну да! – недобро рассмеялся Андрей. – Рейтинг передач, рейтинг политиков, рейтинг популярности звёзд экрана, прости, Господи! Ваш рейтинг показывает только одно – меру дерьма! И почти всегда зашкаливает...
- Говномер? – засмеялся в ответ Вадим Аронович, и, увидев непонимающие взгляды Андрея и подсевших к нему на диван женщин, пояснил: – Есть у Галича такие строки...
«Всё было пасмурно и серо,
и лес стоял, как неживой...
И только гиря говномера
слегка качала головой.
Не всё напрасно в этом мире
(Хотя и грош ему цена),
покуда существуют гири,
и виден уровень говна».**
**А.А. Галич «Пейзаж»
- Сильно! – с удовольствием рассмеялся Андрей. – Надо будет запомнить...
- Кстати, у вас там, в мире номер минус два, есть подобное приспособление... Не видел? Ну, как же... Часы на башне, что слева от Дворца, помнишь, Андрюша?
- Так они же стоят на месте, – удивился Господин Советник, – да и стрелка там всего одна...
- Стрелка-то одна, это ты верно подметил, но не стоит она на месте, а очень медленно двигается туда-сюда... И чем сильнее отклоняется эта стрелка от вертикального положения, тем меньше человеческих выделений ощущает Княгиня, и тем больше гневается на своих приближённых, а они на прочих княжеских подданных вниз по цепочке... Что же там у тебя хорошего? Монархия? Да нет, хуже: демонизм какой-то, вкупе с рабством и бесправием.
- Может, и так, – уверенно кивнул Андрей, – но ты рассуждаешь о том, что знаешь понаслышке... Может, лучше о демократии нам поведаешь? Любопытно послушать рассказ о том, чего нет в мире под Солнцем... Да нигде нет, Хароныч, ни у нас, ни у вас здесь, ни за вашим бугром! Есть стремление одних подняться над другими, но не по причине выдающихся человеческих качеств, а за счёт владения инструментом для обрезания голов этих самых других... А демократия, может, и была когда-то, да мыши её поели...
- А почему же тогда говорят, что на Западе, в Америке лучше живётся, чем в России? – неожиданно поинтересовалась Катрина, успевшая попривыкнуть к реалиям нулевого мира. – Значит, есть у них демократия, правильные законы и забота власти о простых людях?