ндрей оказались в другом, столь же белоснежном помещении, посреди которого находился накрытый на двоих белый столик и два белых стула. Усевшись напротив Ма, Андрей заглянул сначала в её удивительные глаза, а затем на приготовленные яства. Есть и пить ему не хотелось, но белый хлеб, многообразие фруктов и бокалы, наполненные кроваво-красной жидкостью, притягивали взгляд.
- Что это, Ма? – спросил он, поднимая и разглядывая бокал.
- Местное вино, а не то, о чём ты сейчас подумал, сынок! – нежным колокольчиком засмеялась женщина, и на мгновенье помещение наполнил хрустальный звон бокалов. – За что мы пьём?
- За тебя, конечно!
- Нет, это не правильно. Выпьем за нашу новую и неожиданную встречу...
- Для тебя она тоже неожиданна? – с интересом спросил Андрей, с удовольствием пробуя на вкус удивительную жидкость, которая почему-то не убавлялась в бокале, и отведав невероятно мягкого и душистого хлеба.
- Да, ты меня удивил, – ответила Ма. По тональности голоса и выражению лица Андрей не мог понять, рада она или огорчена. Он ждал разъяснений, и Ма заговорила вновь: – Я не ждала тебя так скоро. Скажи, тебе известна причина происходящего?
- Ма, я не знаю, почему оказался здесь, вижу Белый Свет и тебя...
- Ты верил, что мы встретимся вновь, и я желала новой встречи... Но вопрос в другом...
- Понимаю. Ты о причине событий, случившихся там… в Ультра-Петербурге? О причине моей… смерти? – Андрей вскинул тревожный взгляд на Ма.
- Да, сынок.
- Самонадеянность и самоуверенность! – жёстко проговорил он.
- Ох... Каким ты стал взрослым, а я сомневалась! – неожиданно радостно отреагировала она. – Не скрою, мне приятно слышать столь прямую и трезвую самооценку моего сына. Но там было что-то ещё...
- Ненависть! – тяжело вздохнул Андрей.
- Верно, но не твоя...
- Человеческая, а значит и моя. В любом случае, мне не удалось заранее прочувствовать разрушительную силу этой ненависти, не удалось адекватно оценить и отреагировать на неё. Я пошёл напролом и совершил непоправимую ошибку. Люди погибли напрасно...
- Не напрасно, сынок! Твоя группа помогла спасти Северо-Западное Княжество от разрушения, хаоса и неминуемого погружения в глубины мрака. Теперь там всё постепенно наладится. Твои люди работают эффективно, да и тёмная Княгиня сделала надлежащие выводы. Ты же понимаешь, что ей жизненно важно сохранять определённый баланс между тьмой и проблесками света, иначе она никому не будет нужна. Твоя последовательная позиция: никаких революций, только просветляющая, гармонизирующая эволюция – это верный, добрый путь, даже Демоны – Княгини начали понимать...
- Но революция, а точнее путч в Ультра-Петербурге всё-таки произошёл!
- Да, попытка путча имела место. И в этом есть моя вина, – неожиданно заявила Ма. – После возвращения из Золотого Дворца мне следовало немедленно дезавуировать Дмитрия, а я решила, что он сам себя накажет. В сущности, так и произошло, но пострадали и многие другие люди. Не казни себя, сынок, верным и безвинным воздастся!
- В самом деле?
- Да, и ты знаешь это!
- Пока ещё не знаю, – возразил Андрей, – но верю.
- Во многих случаях эти слова – почти синонимы, сынок! – он снова увидел чудесную улыбку Ма, но через мгновенье её лицо помрачнело: – Есть у меня и дурные вести для тебя лично: защищая нашего Илюшу, погибла Тамара.
- Тома?! Какой ужас... Я... Я виноват!
- Прекрати, Андрюша! Через пару дней ты сможешь увидеть Тамару, если захочешь...
- Конечно, хочу! – горячо воскликнул он. – Но как? Где?
- Здесь, – Ма внимательно посмотрела на Андрея и добавила: – Но только в случае, если примешь на себя ответственность за её дальнейшую судьбу.
- Как это? Я?! Я не в праве...
- Выслушай меня внимательно, сынок! Вопросы к тебе у меня закончились, ответы получены, и ты остаёшься здесь, на Белом Свете...
- Что это значит, Ма?
- Это значит, что прав у тебя становится много, а ответственности ещё больше, и каждая ошибка – критическая! Не напрягай своё сознание сию же минуту. Выпей вина и отдохни. С завтрашнего дня тебе предстоит изрядно потрудиться, многое узнать, многому научиться, чтобы впоследствии принять важные решения и сделать выбор.
Ма хорошо знала, о чём говорит. В последующие дни Андрей сделал для себя так много открытий, что сильно засомневался, уживётся ли огромный объём новой информации в его мозгу, в едва успевшей восстановиться памяти. Однако опасения оказались напрасными, а возможности не знали границ. Впрочем, он слишком хорошо помнил, куда приводит завышенная самооценка, а потому старался быть предельно внимательным в познании неизведанного и осторожным в суждениях. Вскоре Ма переспросила Андрея о желании увидеться с Тамарой и взять на себя заботы о её судьбе и получила утвердительный ответ.
Андрей очутился в белом помещении, аналогичном тому, где недавно находился он сам. На снежно-белой подушке покоились милые светлые кудряшки Тамары. Хорошенькому личику Томы не хватало привычного румянца на щеках. Женская кожа казалась избыточно светлой и стерильной, в ней не было ни кровинки. Подспудно Андрей хотел вести себя так, как поступила с ним Ма в аналогичной ситуации. Но Тамара спала и вносила смятение в душу Андрея. Он присел к ней на постель, откинул край покрывала и удивлённо уставился на женскую грудь. «Значит и я лежал обнажённым под покрывалом, – подумалось Андрею, – а затем белые одежды появилась на мне неведомым образом». Нагота Тамары вызвала в нём не привычное возбуждение, а эстетическое удовольствие и щемящую нежность. Андрей приподнял почти невесомую, чуть тёплую женскую руку. Тома открыла глаза. Взгляд её был полон непонимания, но не отчуждения. Пауза тянулась несколько минут, после чего женщина прошептала:
- Где мы, Господин Андрей?
- Мы в безопасности, Томочка! – мигом охрип он, поражаясь, как по-разному устроена человеческая память. Сам Андрей, очнувшись, не сразу признал Ма, а Тамара узнала бывшего шефа, едва открыв глаза. – Белый Свет – так можно назвать это место. И здесь нет Господ, поэтому называй меня просто по имени...
- Спасибо, Андрей! – снова шепотом воскликнула Тамара и, наконец, порозовела и улыбнулась.
- За что же, девочка? Это я должен тебя благодарить и за себя, и за Илью, – проговорил он и заметил, как лицо Томы исказила гримаса боли. Андрей ласково сжал женскую руку, приподнялся с белоснежной постели и поцеловал женщину в лоб. Лицо Тамары разгладилось, и она… уснула. Он вздохнул и, прежде чем покинуть комнату, тихо проговорил: – Ты ещё слабенькая. Отдыхай, набирайся сил, я приду завтра...
На следующий день они снова встретились, сидели за белым столиком, ели хлеб и фрукты, пили вино, разговаривали. Когда облачённая в белые одежды блондинка держала в руке идеально прозрачный бокал с красным вином и, улыбаясь, поправляя другой рукой кудряшки на своей голове, Андрей замирал от удовольствия. Разговор шёл неторопливо и спокойно, доверительно и обстоятельно, как у двух старых друзей. Память к Тамаре вернулась легко и безболезненно. Но когда беседа коснулась последних минут пребывания Томы в Ультра-Петербурге, женщина расплакалась. Андрей утешал Тамару, но не мог остановить её слёзы. Зато они высохли мгновенно, стоило в хорошенькой головке созреть вопросу:
- А Вы... Почему Вы здесь, Господин Андрей?!
- На Белом Свете нет Господ, Тома! – с улыбкой напомнил он женщине. – А я здесь по той же причине, что и ты...
- Как? Вы... Вас убили?!
- Да, девочка, меня убили, – вздохнул Андрей и автоматически провёл рукой по своей груди.
- Этого не может быть! Значит, вся наша охрана ничего не стоит... Софья меня убьет!.. Хотя… я уже... Но рядом с Вами была Вероника! Какой ужас, какая катастрофа произошла...
Он слушал Тамару и с каждым новым словом женщины понимал, что его гибель потрясла Тому гораздо сильнее собственной смерти! Эта мысль засела в голове Андрея, чтобы впоследствии стать катализатором важнейшего решения. Да и сию минуту определённые выводы напрашивались, и были сделаны. Однако поток самоедства Тамары следовало остановить, и Андрей перевёл разговор в другое русло. Он заговорил о будущем. И снова Тома удивила его. Узнав, что цель миссии в основном достигнута, Илья и другие участники группы «А» живы и здоровы, она без колебаний заявила:
- Ах, как бы я хотела остаться здесь, на Белом Свете! Нигде мне не было так тепло и уютно, легко и спокойно. И держать в руках оружие не придётся, и найдётся дело по душе. Я ощущаю в себе так много энергии, Андрей! Только есть ли у меня возможность остаться?
- Если ты попала сюда, Тома, значит многое возможно, – улыбнулся он. – Скоро ты узнаешь, как устроен Белый Свет, где и как можно проявить себя. Я чувствую, что в тебе скрыты такие таланты, о которых ты и не подозреваешь... И приложив усилия, получив необходимые знания, ты сможешь сделать свой выбор.
- Выбор... Однажды я услышала это слово… от Вас! И оно мне очень нравится. Спасибо, Андрей! – горячо воскликнула Тамара и задала мужчине мучительный для него вопрос: – А Вы уже сделали свой выбор?
- Нет, Тома... – он отрицательно покачал головой. – Очень многое хочется понять и осознать, прежде чем принимать решение.
- Но Вы – такой человек… особенный! Не просто так к Вам тянутся прекрасные люди, добрые люди, простые люди! Я уверена – на Белом Свете, живут такие, как Вы. Понимаю, у Вас здесь будут серьёзные обязанности и большая ответственность. Вот и сейчас, Вы принимаете на себя заботу обо мне, я чувствую...
- Мне приятно заботиться о тебе, Тома. А своё решение приму, когда настанет срок, – проговорил Андрей и, словно вспомнив что-то важное, добавил: – Хотя, знаешь, за последние годы я нередко делал выбор и двигался в определённом направлении не один, а вместе с близкими людьми...
- Вы скучаете по ним?
- Я тоскую...
- Как это странно – тосковать на Белом Свете! – Тамара вздохнула и улыбнулась: – Но всё образуется и будет чудесно, я верю! А ещё я знаю, что мы обязательно увидимся, Андрей! Не один раз увидимся со всеми, кто нам дорог...