За распахнувшейся дверью стоял седеющий брюнет в дорогом костюме и пристально смотрел на неё. Раздираемая желанием немедленно убежать, Тина не могла пошевелиться, стояла, как вкопанная, и молчала, не в силах оторваться от гипнотизирующего взгляда мужчины. Она забыла, что бродит голышом по чужому дому, забыла о спящем Николае, в голове не осталось ни одной мысли – только огонь, разгорающийся в глазах незнакомца. Девушка не смогла бы определить и промежуток времени до того момента, как парализующий огонь начал гаснуть, и мужчина произнёс:
- Ищешь того, кто поможет снять твои милые трусики?
- Нет, – выдавила из себя Тина, поперхнувшись собственным голосом.
- Тогда возвращайся к Николаю, пока не поздно. Если он дорог тебе, конечно...
- Да, – ахнула девушка. Она наконец-то почувствовала своё тело, сорвалась с места и опрометью бросилась в спальню...
«Разбудить, рассказать, просить, умолять!» – мелькало в её сознании, прежде чем Тина остановилась перед постелью, где, прислонившись к подушкам, с открытыми глазами полулежал Коля. Девушка кинулась в его объятья:
- Как хорошо, что ты не спишь!
- В ванную ходила? – поинтересовался Николай.
- Да, но… не только... Хотела посмотреть, где я? Прости, могла бы просто спросить... Но… там… за дверью...
- Ты пыталась отворить дверь наружу? – улыбнулся Коля, поглаживая светло-рыжие мелированные волосы девушки. – Та дверь закрыта, чтобы нам не мешали...
- Но она открылась! – Тина подняла на Вершителя расширенные от волнения глаза: – Да-да! Открылась, а за ней… твой отец!
- Отец? – удивился Николай и мельком вопросительно глянул на скрытую видеокамеру. – Он напугал тебя?
- Да... Я не знаю... Я таких не видела... Он – не человек!
- Ты ошибаешься, малыш! Ещё какой человек, только… особенный...
- Правда? – ошарашено воскликнула Тина и заговорила быстрым шёпотом, горячо и несвязно: – Коля, ты… такой… мягкий… милый, но чем-то похож на своего отца! Скажи, где мы? Что с нами случилось?.. Я не дома... Здесь всё другое... Но есть ты! Коленька, пожалуйста, сними уже с меня эти дурацкие трусики… и… сделай, что хочешь! Я тоже хочу этого... Хочу, чтобы ты был рядом… совсем близко… во мне… и не гнал меня после...
- Не прогоню, – Николай опрокинул девушку спиной на постель и принялся неторопливо целовать её тело от шеи и ключиц вниз. Стянув надоевшие всем трусики Тины, он дотрагивался губами до её худеньких ног, а затем до гладкого лобка. Наконец расслабившаяся и содрогающаяся от нежных прикосновений, девушка разжала ножки, допуская мужчину до сокровенного, и застонала в сладкой истоме, почувствовав скользкий язычок Коли внутри себя.
- Да, Коленька, да... Делай со мной всё, что пожелаешь... Ты такой нежный... Я хочу быть твоей… девочкой… ласковой кошечкой... Тебе же понравились мои ласки… мои поцелуи… губы на твоём теле... – Тина изогнулась, принимая Николая внутрь, как мужа, как своего Господина и, через пролетевшие мгновеньями минуты, забилась в сладких судорогах вместе со своим мужчиной... Немного позже она покрывала поцелуями тело Николая от макушки до пальцев ног и повторяла: – Тебе же нравится твоя маленькая девочка Тина? Тебе хорошо со мной? Ты развеешь мои страхи… и не станешь гнать свою малышку?..
- Положи свою головку на моё плечо, малыш, и ничего не бойся, – облегчённо вздохнул Николай. – Рядом со мной тебе нечего бояться...
- Да, милый, с тобой я успокаиваюсь, – шептала девушка, прижимаясь к нему. – Но чувствую, что со мной случилось плохое... И я попала в какой-то чужой, злой и страшный мир...
- Чужой? Пройдёт немного времени, и он станет твоим. Страшный? Иногда да, особенно если бродить по нему в одиночку, не чувствуя человеческого тепла и дружеской руки. Злой? Многое зависит от тебя, Тина! Как ты относишься к миру, так и он к тебе... А сейчас отдохни, все разговоры оставим до утра...
Ольга прильнула к экрану монитора и даже не заметила, как Хозяин снова вышел из комнаты наблюдателей и вернулся с бутербродами и выпивкой.
- Вот теперь можно и отдохнуть, – с улыбкой заявил он. – Будешь пить мой бурбон со льдом?
- Буду! Когда же ты успел, Андрей? Это я должна за тобой ухаживать, – Ольга отхлебнула из стакана и схватила бутерброд с форелью. – Знаешь, теперь и я начну тебя бояться! Что ты вытворил с этой Испытуемой?
- Ничего, – пожал плечами Князь. – Посмотрел на неё вблизи и произнёс пару фраз. Ты же сама всё видела и слышала.
- Всё ли?! Так я и поверила лукавому монстру! «Посмотрел вблизи»! – произнесла Оля с вызовом. – Признайся: ты захотел её?
- Нет, Оленька, – засмеялся Андрей, – я хочу другую женщину...
Утром следующего дня Николай посвящал свою Тину в особенности её новой жизни, насколько считал нужным. Спектр чувств, который испытывала при этом девушка, оказался весьма широк, но рядом с ней находился мужчина, с которым она чувствовала себя защищённой и желанной. Тина и сама тянулась к молодому, но не легкомысленному, внимательному и ласковому Коле, искренне даря ему свою нежность и юное тело. Впервые в жизни это получалось у неё легко и естественно. Утомившись от разговоров, она начинала провоцировать мужчину, демонстрировать свои чары соблазнительницы, а то и просто крутить своей девичьей попкой, которая немедленно оказывалась в уверенных руках Николая... Нового Вершителя никто не торопил с окончанием Испытания, уже признанного состоявшимся. И только ближе к следующей ночи Коля подмешал снотворное в молочный коктейль Испытуемой и отнёс на руках уснувшую девушку в карантинную зону, временно располагавшуюся здесь же, в западном крыле Замка...
- Что произошло, мой Господин? – поинтересовался Николай, с видимым удовольствием принимая поздравления Князя с присвоением ему высокого статуса и звания действующего Вершителя. – Вы напугали Тину до полусмерти!
- Не преувеличивай, «сынок», – засмеялся Андрей. – Явление «тени отца Гамлета» имело другой смысл и произвело нужный эффект.
- Да, оно сильно упростило задачу, которую я поставил перед собой в дополнение к основной цели Испытания. Вам… э-э-э… понравилась малышка?
- Вы с Ольгой сговорились что ли? – всплеснул руками Князь. – Мне понравилось, как осторожно ты изучаешь и приближаешь к себе новоявленную рабыню Вершителя Николая!
- Рабыню? Вы сразу поняли! Да, это – правда, – неожиданно покраснел Коля. – И благодаря Вам, мне не пришлось долго убеждать Тину в существовании новой для неё реальности, нашего сумеречного мира... Как долго продлиться её карантин, Хозяин?
- Всего лишь четверо суток. Но это не моя епархия, Николай! Подобные вопросы стоит задавать Блюстителям, которые анализируют перемены в сознании Испытуемого, назначают и осуществляют карантинные мероприятия. Учитывая твои добрые отношения с Блюстителями и знание основ их языка, они вряд ли откажут новому Вершителю в дополнительной информации...
- Спасибо, мой Господин! Я могу пригласить Вас на рюмку хорошего коньяка?
Этому простому мужскому жесту уважения и благодарности Андрей был обрадован так, будто он исходил от его повзрослевшего сына, наглядно продемонстрировавшего свою самостоятельность и значимость. Они уединились в небольшом рабочем кабинете Николая, здесь же, в Замке. Пили коньяк понемногу и говорили о жизни, о недавнем прошлом, настоящем и будущем. Коля тревожился о грядущем приезде к нему Натальи Ивановны. Как она примет неожиданное известие о том, что он стал Вершителем, как уживётся с очень юной на вид первой рабыней Николая. Долго оставаться наедине мужчинам не позволили. Сначала в дверь постучалась Эмма, в отличие от Василия и Владилены, ещё не успевшая поздравить Колю. При ней новый Вершитель завёл разговор о нюансах посвящения в рабыни.
- Тина узнает меня после четырёх суток карантинной… обработки, Хозяин? – спросил он.
- Не сразу, – пожал плечами Андрей.
- Всё будет хорошо, Коля! – удивляясь немногословности мужа, проговорила Эмма, привычно смутившаяся, оказавшись на его коленях. – Ты обнимешь, поцелуешь свою девушку, она и вспомнит. В крайнем случае, напомнишь ей что-нибудь личное о вас двоих...
- Спасибо, я понял, – кивнул новоявленный Вершитель, розовея, как красна девица. – У меня есть ещё один… нескромный вопрос... Что я должен сделать для того, чтобы Тина была официально признана моей?
- Надеть заранее подготовленный для неё ошейник рабыни, разумеется! – заулыбался Князь. – Всё остальное ты с ней уже проделал, даже юную попку не пощадил!
- Андрей, прекрати вгонять нас с Колей в краску своими… княжескими шуточками! – возмутилась Эмма.
- Ну, извините, своего гадкого Князя, стыдливые мои! – засмеялся он, целуя щёку жены и, будто ненароком, касаясь её груди. – Я же любя... Кстати, Николай, отдай мне или уничтожь свой ошейник. Вершителю он ни к чему, к тому же официально у меня нет больше рабов. Вы все – свита Князя!
- Извините, Ваша Светлость, но свой ошейник я сохраню. Пусть в тайне, но он будет служить мне напоминанием...
- Как знаешь, спорить не буду, – махнул рукой Андрей. – Но для того, чтобы ты помнил не только старое, налей-ка ещё по рюмке и выпьем на «ты»!
Николай наполнил три рюмки, мужчины поднялись на ноги, чокнулись с Эммой, а затем переплели руки и выпили брудершафт, после чего искренне по-мужски расцеловались. «Не представляю, как ты воспринимаешь наши нынешние отношения... Но знай, Коля, что я отношусь к тебе, как к сыну! – воскликнул Андрей и добавил: – Я горжусь тобой, сынок!» Напоминавшая Андрею светлую Ма, улыбка Эммы добавила в мужское общение домашний уют и умиротворение. К тому же, Эмма очень удачно заметила, что возмужавший Николай и вправду становится похож на её мужа внешне. В глазах Коли стояли слёзы, когда он решился на ответную речь: «Мой любимый Господин! Мой Отец! Мой Учитель! Мой Друг до конца дней моих! Это – всё… ты, Андрей! Я благодарен судьбе, что оказался рядом и...» Большего новый Вершитель произнести не смог, да и не надо было. На прощанье Эмма расцеловала окончательно смутившегося Николая, а Князь перевёл разговор на другую тему. Он завёл беседу о деятельности Коли в ближайшей перспективе, когда Служба Вершителей полностью восстановит ритмичную работу, а у Николая появится время пользоваться своими новыми, большими возможностями. Заглянувшу