- Прости? – наморщила носик Катрина.
- Андрея убили, – глухо произнесла Эмма. – Сорок дней его бездыханное тело неподвижно лежало в больнице... Правда, в смерть Андрея поверили далеко не все, но… торчащий из его груди толстый металлический прут...
- Какой ужас... – пробормотала Катя. – Теперь я понимаю, откуда такие ужасные шрамы... Думаешь, они исчезнут? Что-то не верится... И никак я не могу привыкнуть к этим смертям и… возрождениям! Знаю, что так устроен мир, только память у большинства людей короткая, но...
- Не пора ли, Андрюша, рассказать своим жёнам, куда ты сбежал из своего израненного тела на целых сорок дней? – заговорила Эмма. – Катя совсем ничего не знает, да и мне до сих пор немногое известно. Не забыл же ты...
- Ну, сорок дней – это по здешнему времени прошло, – улыбнулся он, – а там… намного больше получилось, а с памятью у меня всё в порядке. Случилось мне побывать на Белом Свете, но об этом чуть позже. Добрые люди позволили мне побывать кое-где ещё... В общем, выполнил я просьбу одной юной особы и… передаю вам от неё привет!
- От Машеньки?! – в унисон ахнули Катя и Эмма...
Глаза Андрея осветились далёким солнышком, когда он начал свой рассказ о дочери. Две женщины в гостиной замерли и превратились в слух, впитывая и пропуская через сердце каждую подробность жизни в Москве. Андрей говорил о Маше, её работе и стремлениях, её быте и общении, переживаниях дочери о судьбе тяжело больной мамы Кати... Катрина не удержалась и всплакнула, размазывая слёзы по гладким розовым щекам. Повествуя о встрече и общении с Машенькой, поездках, беседах и откровениях, Андрей не утаил и знакомство с подругой дочери Полиной. Он не ограничился поверхностным описанием этой истории, а с открытым сердцем поделился своими сомнениями и переживаниями. Кто лучше Эммы и Кати мог искренне прочувствовать и понять его мысли, чувства и поступки, не передёргивая факты и не осуждая?
- Так значит, мечта Маши о сестрёнке сбудется? – заулыбалась Катрина.
- Уже сбылась, – кивнул Андрей и пояснил: – По моим подсчётам, Полина родила и… Томочке уже четыре месяца, не менее...
- Сестру Машеньки зовут Тамарой? – подняла брови Эмма. – Ты убедил… эту женщину назвать дочь в память о нашей погибшей подруге?
- Так получилось, – вздохнул он и вскинул горящий взгляд на Эмму: – Но ты не поняла, Эммочка: новорождённый младенец – и есть наша Тамара!
- Что? Как?! Она же...
- Защищая Илью, Тома погибла во время инцидента у Дворца в Ультра-Петербурге, так же как и я, – без всяких эмоций произнёс Андрей. – Но мы с ней встретились...
- Где?! – снова ахнули женщины одновременно.
- На Белом Свете, – улыбнулся он. – Не решусь предполагать, совпала ли оценка наших «подвигов» у тех, кто поднял нас из Тьмы на самый верх многоэтажной конструкции мироздания, или вмешались другие замыслы Провидения. Одно могу сказать точно: мы с Тамарой встретились, много разговаривали о прошлом и будущем. Она подумывала о том, чтобы остаться на Свете Белом, но позднее решила заново воплотиться в нулевом мире.
- Сама решила? – продолжала изумляться Катя.
- Да. Обитающие там существа имеют свободу воли, а право на выбор у человека должно быть везде и всюду...
- О чём ты не устаёшь повторять нам и здесь, – согласно кивнула Эмма.
- Верно. Тома выбрала новую жизнь, но очень хотела сохранить ниточку связи со своим прошлым, с нами, – голос Андрея зазвучал с трогательной теплотой. – Машенька знает о своей сестрёнке немного больше, чем положено человеку в нулевом мире, но я уверен, что это не помешает ей непредвзято любить Тамару, помогать ей и её маме...
В третьей и последней части своего повествования Андрей рассказывал о событиях, происходивших в Ультра-Петербурге после его возвращения к жизни в мире номер минус два. Если Эмме эти события были хорошо известны, то глаза Катрины округлялись и округлялись до такой степени, что готовы были выскочить из орбит.
- Мне даже страшно спрашивать, – тихо проговорила она, когда Андрей умолк, – кем же Вы стали теперь, мой Господин?
- Наш муж – Князь Северо-Запада, – вздохнула Эмма.
- Князь?! Я не ослышалась? – схватилась за голову Катя. – И тамошняя Княгиня поделилась с тобой властью, Андрей?!
- Да, Катюша, – спокойно ответил он, – но и это ещё не всё. Если не случится ничего чрезвычайного, через несколько дней я стану Князем и в Ультра-Москве, в Центральном Княжестве...
- Как бы я этого ни боялась, другого пути нет, – опустила голову Эмма.
- Какой пассаж, – всплеснула руками Катрина и саркастически заявила: – Теперь мною будет обладать Его Величие...
- Его Светлость, – без улыбки поправила её названная сестра.
- Светлость в тёмном Княжестве?! – прищурила глаза Катя. – Признайтесь: вы оба решили выставить меня полной дурой! Его Светлость с порядком израненным, но, несомненно, человеческим телом – Властитель двух Княжеств?! Бред... Княгини, Графини, их приближённые, часть Советников и даже простых Вершителей – демонические сущности, не правда ли? Наш муж и Господин – Демон в человеческом обличье?
- Демон сидит в каждом человеке, – задумчиво произнёс Андрей, – а тело – не показатель... Впрочем, если не веришь – загляни в мои глаза, ведьмочка моя рыженькая!
Катрина нахмурилась, внимательно посмотрела на известное ей до мелочей лицо мужа, сфокусировала взгляд на его зрачках и… замерла... Терпение Кати быстро иссякло, она зажмурилась, и в этот момент Андрей положил ей на лоб ладонь, которой только что сжимал свой заветный кулон. Падающую в обморок Катрину они поймали вместе с Эммой...
- Почему так, Андрюша? – с тревогой спрашивала его «старшая жена», глядя на то, как медленно и трудно приходит в себя Катя. – Почему твоя… инициация произошла для меня и доктора Клэр довольно легко, для Ники и Евы – гораздо тяжелее, а для Катюши, по-моему, сложнее всех?
- Эммочка, это вопрос веры, – не слишком доходчиво ответил Андрей, но Эмма его поняла. А он, поглаживая тёмно-рыжие волосы лежащей у него на коленях кукольной головки Катрины, тихо проговорил: – Просыпайся, Катюша, всё хорошо...
- Как же мы теперь жить-то будем? – прошептала она, ловя губами тёплую ладонь Андрея...
Риторический вопрос Катрины не остался без ответа. Эмма, пережившая происшествий и перемен в жизни мужа куда больше, чем Катя, тихо и уверенно объясняла ей, что при всей сложности новых поворотов, неизменно главное – бережно хранимое в сердце тепло их отношений, доверие и любовь. Да и сама Катрина хорошо понимала это. Иначе ей не хватило бы душевных сил взвалить на себя ответственность за студию «Альфа», которую по настоятельной просьбе Изабеллы Катя возглавила в отсутствие Андрея и ежедневно доказывала свою состоятельность на деле.
До визита во Дворец Княгини Ультра-Москвы Андрею было необходимо заглянуть в ЦПКВ. Впрочем, он понимал, что поверхностной инспекцией Центра дело не обойдётся. Там велась интенсивная работа по выпуску очередного ускоренного курса кандидатов в Вершители. Главная задача Центра под руководством Юлии успешно выполнялась, но клубок непростых взаимоотношений и внутренних хитросплетений, сложившихся там после отъезда Владилены, Василия и Андрея в Ультра-Петербург вызывал беспокойство Князя. И более всего его волновало состояние самой Юли, Советника Службы Вершителей Княжества.
Особняк Юлии на территории коттеджного посёлка Центра подготовки кандидатов в Вершители давно использовался, как учебно-методическое помещение. Сама руководитель Центра проживала в аналогичном особняке, формально принадлежащем Андрею. Там они и встретились. Несмотря на высокий статус Советника Вершителей и пост руководителя ЦПКВ, Юля встречала Андрея в состоянии тревожного возбуждения. Причиной тому стал подчёркнуто официальный визит Господина в сопровождении Евы. Со спутницей Андрея Юлия была едва знакома и не могла понять, отчего сегодня Ева одета исключительно утончённо и представительно, под стать Господину, и не отходит от него ни на шаг? Впрочем, удивление не помешало руководительнице Центра сделать чёткий и деловой доклад о работе по обучению кандидатов, экзаменах второй группы выпускников и наборе нового пополнения.
- Я наслышан об успехах ЦПКВ под Вашим руководством от заместителя Главного Вершителя Княжества, – спокойно и негромко проговорил Андрей, выслушав доклад. – Ваши пояснения только подтверждают имеющуюся у меня информацию. К деталям обучения новых кандидатов мы вернёмся позднее, а сейчас мне хотелось бы услышать о некоторых людях, чью судьбу на некоторое время я доверил Вам персонально. Начнём с Киры и Татьяны...
- Анд… Мой Господин! – воскликнула Юля, чьё красивое лицо побледнело и застыло в гримасе непонимания: – Частный разговор мы могли бы провести наедине, а Ваша подруга...
- Присутствие здесь Леди Евы нисколько меня не смущает.
- Леди? – ахнула Юлия. – Прошу прощения, но я не знала...
- Оставим разговор о титулах напоследок, – немедленно сменил тему Андрей. – Итак, ЦПКВ под твоим руководством чётко выполняет свою задачу. Но Испытуемые, Вершители, их помощники, обслуживающий персонал Центра, все мы – люди, прежде всего. Ты прекрасно знаешь, Юля, мою однозначную позицию по принципиальному вопросу: даже если отдельно взятый человек не заслуживает нашего уважения, он имеет право на тщательное, непредвзятое разбирательство своего дела, на наше внимание. Выбирать себе любимчиков и жертв, как среди помощников и кандидатов в Вершители, так и среди Испытуемых, мы себе позволить не можем. Среди собственных рабов – пожалуйста! Но и только. Юля, почему ты решила, что Татьяна, Кира и другие работники Центра должны жить по твоим шаблонам, испытывать схожие с тобой эмоции? Если кто-то из них, как и ты, напрямую связан со мной определёнными отношениями, это вовсе не значит, что Советник Юлия – начальница, навязывающая свой образ жизни.
- Уже наябедничали, – пробурчала себе под нос Юля, но Андрей услышал.
- Следует сделать вывод, что за время моего отсутствия твой интеллект снижается, пропорционально росту похоти и властных полномочий? – жёстко произнёс он. – У меня не было времени на обсуждение работы ЦПКВ со своими людьми до разговора с тобой, да мне этого и не требуется.