- Ничего особенного и ужасного не случится! Ты не убивал, не бунтовал, не подстрекал, тихо руководил себе... Ешь, пей, гуляй, «как бы Владимир», пока не истекло время! Не хочешь?! Ну, посошок, хотя бы...
Андрей не планировал продолжать мучения Аполлинария. Они выпили ещё по рюмке, и бывшему Главному Вершителю Княжества нестерпимо захотелось спать. Через четверть часа за грузным подсудимым пришли сразу четверо Блюстителей...
Самый сложный для себя процесс Князь оставил напоследок. Эмма так и вовсе захотела оставить мужа наедине с подсудимой, заявив, что предстоит не столько Суд Исхода, сколько непростое и трогательное прощание. Андрей согласился с женой, но попросил её остаться... Некоторое время после того, как подсудимую привели в стеклянную гостиную, он только наблюдал за ней через стекло. Фигура неброско, но изящно одетой, невысокой, худенькой светловолосой женщины напоминала облик танцовщицы Майи. Та выглядела моложе, но не могла похвастаться столь благородными, идеально очерченными линиями лица и выразительными светлыми глазами. Подсудимая скромно присела к столу с чайными принадлежностями, затем, глубоко вздохнула и пересела в кресло. У закурившего очередную сигарету Андрея складывалось ощущение, что женщина в зеркальной гостиной знает, куда и зачем попала, и не столько размышляет, сколько пытается почувствовать в динамике нюансы происходящего. Подсудимая неожиданно улыбнулась, пересела на диван и свободно расположилась на нём. Через минуту она открыла свою сумку, достала из неё диковинный головной убор и надела его. Эмма ахнула и вопросительно посмотрела на мужа, но, не сказав ни слова, он отрицательно покачал головой и отправился в зеркальную гостиную.
- Здравствуй, Валентина! Тебе удивительно к лицу этот убрус...
- Здравствуйте, Андрей! Простите, что без чинов и званий, зато от души... Я мечтала увидеть Вас здесь, потому и захватила Ваш давний подарок, и надела его, как видите!
- Вижу и радуюсь! – произнёс он и раскрыл объятья поднявшейся навстречу женщине.
- Ах, как я рада видеть Вас! – проговорила она в ответ, легко и нежно обнимая его. – Кого мне благодарить за то, что Вы нашли минутку, чтобы попрощаться со скромной подданной Её Величия?
- К счастью, теперь и моей подданной. А благодарить следует тебя, Валюша!
- Ох, я знала, что Вы далеко пойдёте и не измените себе... Но, Вы – Князь?! Или я сошла с ума?
- Удивительно, но я стал Князем, а ты в своём уме, – улыбнулся Андрей, усаживая Валентину за стол и разливая по чашкам красноватый чай, распространявший восхитительный аромат. – Мне и суждено стать последним существом, которого ты увидишь в тёмном Княжестве, которое я называю Ультра-Москвой.
- Невероятно вкусный чай и невероятная история! – восклицала она, в изумлении покачивая головой. – Жаль, что я появилась в Княжестве слишком рано. Самая интересная и радужная эпоха только началась, а мне уже пора...
- Валечка, в моей власти продлить удовольствие общения с тобой в Ультра-Москве, но это будет несправедливо по отношению к тебе, к свету в твоей душе.
- К свету? Но Ваше Величие...
- Если тебе необходимо называть меня официально, – прервал Валентину Андрей, – говори: Ваша Светлость.
- Как?! – подскочила на стуле подсудимая. – Но это же – чудо, настоящее Чудо!
- Чудо – это непрекращающаяся жизнь! Вскоре ты родишься в мире под Солнцем, и твоя светлая душа поведёт тебя по новой жизни в большом и неоднозначном мире вперёд и вверх, к Белому Свету!
- Даже светлому Князю произносить такие слова в тёмном Княжестве слишком смело, – Валентина поднялась из-за стола, подняла за руку Андрея и указала глазами на кровать, стоявшую в дальнем углу комнаты: – Может быть, добрый Господин потребует ласк от своей немолодой наложницы, а она отдаст ему себя на прощание?
- Конечно, я обниму тебя и поцелую, а ты меня, если захочешь, – он улыбнулся, вместо кровати усадил Валю на диван и расположился рядом с ней. – Знаешь, Валюша, если бы в своё время Господину Вершителю Андрею приспичило сделать тебя своей рабыней, сейчас ты числилась самой настоящей наложницей Князя, а не прощалась с ним.
- Ах, чудесный Господин, Ваша Валюша вроде бы не изменилась внешне, но Вы больше не желаете её?
- Хочу, – прошептал он прямо в женское ушко. – А ты?
- Я очень хочу тебя! – таким же, едва слышным шепотом ответила Валентина.
- Вот это ощущения радости и желания мы и сохраним в себе на долгую память, – произнёс Андрей, крепко сжимая Валю в объятьях, – а вместо нежных ласк...
- Подожди, пожалуйста, мой прекрасный Господин! Умоляю, исполнить два моих желания! Можно? Во-первых, обязательно загляни в мой дом: там лежит моё письмо к тебе, а ещё книги, картины и многое другое для тебя и твоей студии. А ещё сними с меня и оставь на память наш с тобой убрус... Вот так... А теперь целуй меня!..
Их поцелуй был долог и крепок, а затем Андрей расстегнул пуговицы на своей сорочке, извлёк заветный кулон и открыл его... «На твоём острове, в подземелье я видела отсвет этого Чуда!» – в полузабытьи проговорила Валентина, и эти слова стали последними, произнесёнными ею в тёмном Княжестве. Дожидаясь Блюстителей в зеркальной гостиной, Князь нашёл в комоде свежую, снежно-белую простыню и укрыл ею уснувшую Валю, оставив открытым только её светлое лицо. Он сидел за столом, курил и пил коньяк, а когда появились Блюстители, бережно уложил Валентину на их носилки, поцеловал её в лоб и прикрыл лицо женщины белой тканью.
Через минуту в стеклянную гостиную вбежала заплаканная Эмма. «Не плачь, девочка моя!» – тихо проговорил Андрей и налил жене полную рюмку коньяка. Она выпила его залпом, закашлялась и бросилась в объятья мужа.
- Я не знала, что смерть может быть такой светлой и красивой! – воскликнула Эмма и снова расплакалась.
- Смерть, смерть... Ты слишком часто говоришь о ней сегодня, хотя хорошо знаешь цену этой штуки. Смерть в тёмном мире и в мире под Солнцем – не одно и то же. Да и вообще, где бы это не происходило, один человек боится смерти до такой степени, что и не живёт толком. Другой видит в ней избавление от мук. Третий верит в смерть, как в перерождение. И каждый из них прав! Для себя любимого прав, но не для всех остальных. Отношение к смерти – вопрос веры, и в этом смерть сродни любви. Любимому человеку невозможно не верить! Можно спорить с ним до одури, ругать его, даже сиюминутно ненавидеть, но нельзя не верить, понимаешь?
- Пытаюсь понять... Почему ты не занялся с Валюшей любовью? Это было бы прекрасно, и стереть такую память никому не под силу: ни Блюстителям, ни самой смерти...
- Может быть, ты и права, Эммочка. Но тут уж одно из двух: либо память о любви, либо новая любовь, новая жизнь. А она у неё будет, я точно знаю...
- Люби меня, Андрюша, прямо сейчас, пожалуйста! Но только не здесь...
Глава 37. Торжество во Дворце
Глава 37. Торжество во Дворце
Инаугурация Князя и последовавшие за ней праздничные мероприятия оказались скромнее торжеств в Ультра-Петербурге. Во всяком случае, бал-маскарад предусмотрен не был. С другой стороны, приведение Андрея к присяге Центрального Княжества отличалось особенными, трепетными эмоциями просто потому, что на мероприятии присутствовали все близкие люди Князя, оказавшиеся на тот момент в Ультра-Москве.
Понимая растерянное состояние Княгини, её нерешительность, Андрей взял организацию мероприятия в свои руки и тем самым избежал излишней пышности и помпезности. Немедленно вызвавшаяся помочь ему Чёрная Графиня предложила доверить режиссуру праздника… Главному режиссёру студии «Альфа» и художественному руководителю Андреевского драматического театра Изабелле! Андрей потешался и шутил, Белла недоумевала и капризничала, но согласилась. В результате, к всеобщему удовольствию, праздник прошёл легко и свободно, а приведение к присяге Князя и его Маркиз оказалось чрезвычайно торжественным, но коротким эпизодом. Даже грозный голос Княгини произнёс весьма скромную речь, поразившую собравшихся гостей не многословной витиеватостью, а ёмкими и выверенными фразами. Властительница подтвердила необходимость обновления структуры власти, обрисовала открывающиеся перспективы развития Центрального Княжества и воздала должное Князю и его команде. Последовавший праздник превратился в вечер чествования вернувшихся героев и отличался свободой и радостью общения, что в стенах Дворца Её Величия казалось чудом.
Дворцовая атмосфера давила на непривычных к ней людей лишь в первый час торжества. Далее, благодаря дружеской обстановке и тонкой режиссуре Изабеллы, напряжение спало, уступив место непринуждённости и веселью. Главный оператор студии «Альфа» Павел поражался не только происходящему действу, но и возможностью снимать на ручную видеокамеру неофициальную часть торжества во Дворце! Свою помощницу и подругу Ирину он отправил веселиться, а она старалась находиться поближе к Андрею и чаще попадаться ему на глаза, словно проверяя, не забыл ли Хозяин о её существовании. Официальной хозяйки у праздника не было. Эмма в этот вечер предпочла оставаться в тени и довольно быстро покинула Дворец, выводя на первый план свою «сестру». Катрина блистала! Сегодня в ней проявилось утончённое изящество молодой на вид, но умудрённой жизнью, яркой женщины. Благодаря притягивающему взгляды, алому наряду Катя оказалась в одном гармоническом ряду с Красной Графиней. Временами они смотрелись двумя стильными подружками, но Катрина превзошла титулованную особу особым блеском глаз и, неведомо откуда взявшимся, шармом в манере поведения.
Известная многим, как знаменитая киноактриса, Нира старалась вовсе не привлекать к себе внимания. Озвученное Андреем приватно предложение стать хозяйкой его дворцовых покоев без постоянного отрыва от студии она восприняла с удивлением и… тихим восторгом. Впрочем, и Нира удивила Князя, предложив себе в компаньонки по обеспечению уюта в княжеских апартаментах Аоки. Маленькая японка была готова немедленно согласиться, словно заранее ждала подобного поворота событий, но в её больших, выразительных глазах, обращённых к Андрею, застыл немой вопрос.