олнять приказы вопреки желанию, и не навязывал своё мнение. «Правду говорили, – подумала она, – Князь совсем не похож на то, что говорят о Княгине – огромная, могучая и ужасная. Он, конечно, особенный, ни на кого не похожий, но – человек! Мужчина, создающий вокруг себя необычную ауру. С ним и его другом удивительно легко, уютно и… светло!» Через час Иван покинул Башню, в дверях поцеловав руку Бэкки, чем привёл девушку в полный восторг. Вернувшись в зал, дежурная поинтересовалась у Князя, не требуется ли ему что-то ещё. Улыбнувшись, Андрей отрицательно покачал головой, и Бэкки порывисто чмокнула его в щёку и выбежала из зала.
За час до полудня ожил мобильник Андрея. Вероятно, Ивану как-то удалось наладить локальную связь. Звонила Юлия, взбудораженная и рассерженная. Впрочем, Князь заранее предполагал такую реакцию Главного Вершителя Княжества на начавшееся контрольное Испытание. Самые мягкие слова, которые употребляла Юля были «показуха» и «профанация». Андрей отреагировал своеобразно:
- Если ты считаешь Ревлена дураком, подсовывающим тебе очевидную липу, то ошибаешься, – заговорил он. – Мы проверяем местную Службу Вершителей, а её Председатель со своей командой пытается прощупать нас, понять, насколько тонко ревизоры разбираются в сути процесса, и что будут делать дальше?
- И как мы поступим? – моментально успокоилась и сосредоточилась Юлия.
- Ты – Главный Вершитель Княжества, Юля! Для Службы каждое твоё слово – закон. Выбирай любого имеющегося в наличии Испытуемого, назначай любого Вершителя для нового контрольного Испытания...
- Правильно! Но Вершителя менять не стану, я ему устрою такую показуху...
Князь попросил Юлию прислать к нему Жёлтую Графиню, если в её присутствии на второй серии контрольного Испытания не будет необходимости. Главная Вершительница оказалась столь возбуждена и решительна, что представитель верховной власти для продолжения проверки ей уже не требовался. Через час Инга прибыла в Башню Красной девы.
Она уже знала, с какими проблемами столкнулся Андрей. Понимала Жёлтая Графиня и то, что Князь позвал её для того, чтобы определиться с будущим постоянных обитателей Башни и их помощников из «пионерского отряда», возглавляемого «комсомольцами». Разумеется, мнение Княгини по этому поводу было Андрею хорошо известно. Но Инга должна была озвучить его официально и разделить с Князем ответственность за принимаемые решения. В компании Леди Евы выслушав короткое предисловие Андрея, Жёлтая Графиня произнесла:
- Во-первых, озвучу вывод, который не вызывает сомнений. Всех людей, имеющих отношение к этой Башне, следует вывезти из старого слоя Княжества на дворцовую территорию. А это целых пятьдесят два человека!
- Так много? – удивилась Ева.
- Да, Миледи! – улыбнулась Инга. – Помимо семи женщин, проживающих в самой Башне, есть ещё тридцать шесть так называемых пионеров и девять комсомольцев обоих полов. Руководствуясь буквой Закона, можно констатировать, что сорок два человека отправятся во Дворец для прохождения своеобразного карантина, поскольку, в отличие от десяти других, до Суда Исхода им ещё далеко.
- Одну минуту, Инга, – вступил в разговор Андрей, – одна из десяти – это Наставница Красной девы Стелла, как я понимаю? Но она предстанет перед Судом Исхода только в том случае, если будет лишена статуса Советника Вершителей. Ты видишь предпосылки для такого шага?
- Нет, – развела руками Жёлтая Графиня, – но не исключаю ситуации, при которой Стелла добровольно сложит с себя полномочия наставницы и откажется от статуса Советника.
- Так почему бы нам сейчас же не спросить об этом саму Стеллу? – хмыкнул Князь.
Наставнице Красной девы не доводилось попадать в подобную ситуацию. Мало того, что она оказалась в компании Князя, его Маркизы и Жёлтой Графини Княжества. Обличённые высочайшей властью существа интересовались мнением Стеллы о её собственной судьбе. Впрочем, за последние сутки мнение по этому вопросу у наставницы сформировалось, и она его высказала:
- У меня не возникает сомнений в том, что перемены в Службе Вершителей назрели давно. А значит, Башня Красной девы прекратит своё существование в нынешнем виде, изменится жизнь моих воспитанников. Что же касается меня лично... Единственное моё желание – служить Его Величию в той мере и в том качестве, которое он посчитает нужным избрать для своей подданной Стеллы...
- Ваша Светлость, – прервала паузу Ева, – Вы можете высказаться по этому вопросу или время для решения ещё не наступило?
- Светлость? – ахнула Стелла. – Как я глупа! Ну, конечно же...
- Я выскажусь сейчас, – не обращая внимания на всплеск эмоций наставницы, задумчиво проговорил Князь. – На мой взгляд, не использовать огромный опыт Стеллы и её желание приносить пользу Княжеству – недопустимая глупость. Наставница, в данном случае – не должность, а призвание. Мы лишь дадим её деятельности новый толчок и более широкое применение...
- Вопрос закрыт, – воскликнула Жёлтая Графиня, – и это не только моё мнение, но и мнение Её Величия Княгини.
- Сомнений и возражений не имеется, – неожиданно произнесла Леди Ева, впервые почувствовавшая себя не только «тенью» Андрея, но и полноправным представителем его власти. Она мысленно призвала в свидетели Веронику и Клэр, кивнула и подтвердила вслух: – Я выражаю консолидированное мнение трёх Маркиз Его Светлости Князя.
- Какое изумительное единство мнений! – усмехнулся Андрей и выдвинул неожиданное предложение, больше походившее на приказ: – В таком случае особая комиссия, в состав которой мы и войдём, немедленно приступает к работе. Цель: провести собеседования с упомянутыми Жёлтой Графиней людьми в количестве пятидесяти человек и распределить их по группам. Почему пятьдесят? Вопрос со Стеллой решён, а Красную деву я не отдам вам на растерзание. Искра – слишком тонкое существо для таких энергичных барышень, как вы...
- По-нят-но, – растягивая слоги, проговорила Инга. – С Князем не поспоришь, правда, Миледи?
- Правда, – иронично хмыкнула и кивнула Ева. – Однако нам предстоит долгая и кропотливая работа. Ваша Светлость считает, что к ней следует приступить немедленно?
- Прошу прощения, – тихо произнесла Стелла, – а какова моя роль в работе Вашей комиссии?
- Во-первых, ты хорошо знаешь своих людей и сможешь нам их представить, – рассудительно заговорил Князь. – Во-вторых, у тебя будет право голоса, в процессе обсуждения. В-третьих, у любой приличной комиссии должен быть секретарь, следящей за правильной организацией работы и фиксирующей итоговые решения. Думаю, для тебя подобная роль не станет проблемой...
Изумлённая внезапностью перемен, но сохраняющая видимое спокойствие наставница Стелла уточнила у Андрея формат и порядок представления участников собеседования, попросила час времени на подготовку и ушла готовить своих «учеников». Инга и Ева заинтересовались, на основании каких критериев Князь желает распределить людей по группам. Впрочем, и без того было ясно, что Андрей решительно не желал единолично нести ответственность за всех сотрудников Башни Красной девы, планировать и контролировать их будущую жизнь.
Собеседование началось в помещении, находящемся над обеденным залом. Достаточно просторная и тоже круглая комната предназначалась отнюдь не для чревоугодия. Оформленный в привычных для Башни, красных тонах, этот зал буквально источал запах похоти. Мебель, аксессуары, хитроумные устройства – всё здесь предназначалось для ублажения гостей Башни. Живописные полотна кисти Красной девы, развешанные на стенах зала, подтверждали эту мысль. Князь, Маркиза и Графиня заняли кресла, почти без промежутков установленные вдоль полукруглой стены. Наставница расположилась в аналогичном кресле, немного в стороне от титулованных особ. Лицам, вызванным на собеседование, предлагалось расположиться на обитом красной кожей, странном круглом ложе, находившемся посередине комнаты. Присесть на него – значит, оказаться в трёх шагах, лицом к лицу с комиссией, прилечь – проявить неуважение к титулованным особам. Людям приходилось располагаться в крайне неудобных позах, некоторые вставали на колени в центре столь специфического дивана.
Первой и второй в списке людей, вызываемых на собеседование, оказались уже знакомые Князю и его Маркизе Дудоня и Бэкки. С ними проблем не возникло. Стелла представила девушек весьма доброжелательно, а личный разговор с каждой только убедил комиссию в том, что пусть они и предстанут перед Судом Исхода, но после него вряд ли покинут Княжество. Условия жизни в старой Ультра-Москве не дали им возможности в должной мере проявить себя. Возможно, им удалось искупить свои прежние проступки, но казалось правильным дать обеим девушкам время, чтобы раскрыться в изменившейся обстановке. Кроме того, в мысленном обмене мнениями с Князем и Жёлтой Графиней Центрального Княжества неожиданную инициативу проявила Леди Ева. Она выразила желание взять под свою опеку и Дудоню, и Бэкки после Суда Исхода. В общем, будущее двух девушек вырисовывалось более-менее ясно.
С тремя следующими по очереди «подружками Красной девы» всё было куда сложнее. Блонди предпочитала, чтобы её называли Белянкой, а ещё лучше – Беляночкой. Она оказалась девушкой фигуристой, но, с точки зрения Князя, скучноватой. Впрочем, подобное мнение Андрея, разумеется, не могло стать определяющим. На вкус и цвет, как известно, товарища нет. По крайней мере, Жёлтая Графиня после короткого раздумья отобрала Белянку в свою группу. Со следующей «подружкой», Рыжиком вышла и вовсе драматичная история. Стелла характеризовала её, как девушку с характером, упрямую и целеустремлённую. Но Андрей, в отличие от остальных членов комиссии, имел возможность заглянуть глубже и… устроил жёсткую провокацию.
- Как ты думаешь, красавица, – заговорил он, когда дежурные вопросы от Инги и Евы подошли к концу, – не пора ли заменить Красную деву в Башне?
- Не мне судить, Ваше Величие, – смешалась огненно-рыжая красотка, – но все, даже самые красивые девушки приедаются нашим дорогим и крайне разборчивым гостям.