— На Северных скалах барьер, чужакам туда хода нет.
Мужчина кивнул и проговорил, протянув мне открытую ладонь:
— Вы не чужаки. Вы из наших. Я Елис Беговой, командир боевого отряда измененных. Усилена физическая выносливость, умение лазать, прыжки.
— Андрей Мечников, — немного обалдев, ответил я, пожимая руку. — Усилено обоняние.
— Добро пожаловать, Андрей Мечников, — поприветствовал Елис.
Катя высунулась из под моего плеча и вскинулась и указала мне за спину.
— Ой, — выкрикнула она, — это же вояки командира Бора.
Мы оглянулись. Трое затянутых в кожанные доспехи воина подняли Лютецкого. Руки ему связали, голова свесилась, а ноги вяло тащатся по траве в жалкой попытке шурудить.
Васа довольно хмыкнула:
— Батя отправил разведотряд за мной, а они нашли Лютецкого. Теперь мир точно от него в безопасности.
Васа подошла к соплеменниками что-то долго им объясняла.
Елис, глядя на это, проговорил со смешком:
— Уходим. А то сейчас тут их станет много.
Стоя посреди поляны в лесу папоротников где-то далеко на севере, где о песке только слышали, я обнимал теплую Катю и укладывал по полкам мысли. Не верилось, что я не только добрался на край мира и привел сюда друзей, но и встретил себе подобных, и обезвредил Лютецкого. Мотор в груди стучал быстро, но уже не только от боя. Теперь там бьется радость победы.
Небо над головой расчистилось, тучи уползли на юг, кто знает, может они принесут в пустыню долгожданную влагу. А нет, так мы позаботимся об этом.
Я обернулся на Миху, который все еще широко улыбается воительнице и незаметно поигрывает мускулами.
— Слушай, Миха, — проговорил я, — ты же мог этими ножницами Лютецкому голову отхватить.
Детина кивнул.
— Мог.
— Так чего не отхватил?
— Это был твой бой, Мечников, — с неожиданной глубокомысленностью ответил он. — Я просто помог тебе победить.
Эпилог
Запахи травы, свежести и влаги, перемешанные с чем-то незнакомым, приближались постепенно, и благодаря встречному ветру у меня получалось их детально раскладывать в уме и запоминать. Мы двигались через папоротниковый лес верхом на лошадях. Размерами они чуть больше верблюдов. Елис объяснил, что это северная порода, которая получилась сама после коллапса. Крепкая, выносливая, неприхотливая, очень лояльная к людям и при этом крупная, что удобно при переходе в брод.
В отряде измененных, так сами себя назвали люди с геном-мутантом, на помощь на пришли пятнадцать человек. Когда я спросил, Елиса, как они решились такой небольшой группой выступить против армии служебников, командир измененных хмыкнул и проговорил с гордостью, плавно управляя поводьями:
— Тут каждый измененный стоит десятка служебников.
У меня ехать верхом получалось не так умело, поскольку впервые сел на лошадь. Но зверина послушная, чувствует, что наездник слабоват и ступает мягко, топча копытами хрустящий соком папоротник.
Стараясь держаться в седле уверенно, ведь позади прижалась к спине и обнимает теплыми руками Катя, я заметил:
— Все же рискованно.
Пожав плечами Елис ответил:
— У тебя пассивная мутация. Хорошая, но в бою скорее вспомогательная. А у меня в боевом отряде измененных только активные мутации. Причем отточенные и отработанные тренировками. Вон, сам гляди.
Он с довольным лицом кивнул назад, где едет четырнадцать человек, не считая самого Елиса. Я покосился за спину и глянул поверх головы Кати и за Миху с Васой, детина покачивается в седле с уверенной физиономией, но в глазах беспокойство, поскольку он тоже верхом на лошади, не ездил. Только показать этого не может, чтобы не упасть в грязь лицом перед воительницей. А та едет сзади в седле держится за его пояс.
В отряде и правда не вооруженным глазом видно — все мутанты. Тот, что сразу за Михой, с массивными руками, тело будто увеличено, мышцы раздуты, такого только эти громадные кони и унесут. Следующий с когтями, сейчас они втянуты, но пока они гонялись за служебниками, я видел, как блестящими лезвиями вытягиваются сантиметров на тридцать. Дальше идет девушка. Идет, потому что высотой она в три моих роста и ей проще пешком, чем верхом. Еще видел паренька в чешуе, женщину с клыками, близнецов, которые дрались, как один. И остальных с явными внешними отличиями.
— Как вы здесь выжили? — наконец спросил я, равняясь с конем Елиса, когда мы, спустя минут двадцать выехали из папоротникового леса на поле, которое ковром зеленого пырея убегает в горизонт и сливается с чистым небом.
Командир измененных с прямой спиной мерно покачивается в седле.
Он ответил:
— Эти земли куда благодатнее, чем ты думаешь, парень. Когда случился коллапс сюда рванули группы ученых и с собой забрали всех мутировавших, каких смогли. Они умные люди, и рассчитали, что из-за потепления климат здесь станет комфортным. Так и случилось. За северными скалами начинаются берега великой Печоры. Она несет свои обильные воды с Каменного пояса в Великие воды…
— Это я уже знаю, — проговорил я. — Только не понятно, почему вас в первый раз не нашли служебники Лютецкого? У них здесь была база, оснащение, артефакты.
Угол рта Елиса приподнялся в довольной улыбке, он ответил:
— Сам все увидишь.
Спустя час резвого галопа, во время которого я отбил себе все филе, мы оставили позади Северные скалы. Они оказались именно скалами, а не руинами былых зданий. Солнце переползло на вторую половину неба, но день все еще ясный, хотя на юге в это время свет уже приобретает оранжевые оттенки. Катя прижималась к моей спине животом, я непроизвольно выпрямлялся, чтобы выглядеть перед ней молодцом, а не тем, кто не знает, как скакать галопом. Езде это не помогало, но сохраняло достоинство.
Несмотря на галоп, я успевал смотреть по сторонам. Миху тоже телепало в седле, но он с суровым лицом стоически переносил каждый шлепок пятой точки о него. Васа позади держалась куда уверенней, видимо, с ездой верхом знакома. Высокой девушке повезло куда больше, она неслась наравне с лошадями.
Прошло еще около часа, снова началась папоротниковая роща, и Елис дал указание замедлить ход, а когда кони перешли на шаг, он проговорил:
— Смотри, Андрей Мечников.
Пару минут мы ехали в тишине, и я только чуял, как обилие знакомых и незнакомых запахов щекочет нос. А потом воздух колыхнулся, видимость расплылась, тело обтянуло чем-то, будто я въехал верхом в густой, мутный кисель. Открыл рот, чтобы спросить, но, когда начал говорить, звук получился низким и зажеванным, а язык защекотало. Пришлось сомкнуть губы.
Сквозь кисель мы двигались метра четыре, пока с хлюпающим звуком лошади не вынесли нас на поросший сочной травой обрыв. Вид с него открылся такой, что захватило дух: внизу в долине раскинулись заросли папоротников и каких-то растений, названий которым я не знаю. Среди них вьется выложенная камнем дорога, и упирается в поселение. С высоты обрыва его видно, как на ладони. Дома в один и два этажа, в основном каменные, с металлическими крышами. У каждого дома огород, я такие видел на изображениях на этаже обучения. Коновязи, колодцы, какие-то красивые здания с колоннами. А левее вдалеке блестит вода, она тянется с юга на север к самому горизонту и теряется в небе, где облака уже начали окрашиваться в оранжевый.
Я присвистнул:
— Вот это да!
Миха слева хлопнул себя по лбу и выдохнул:
— Это что?
Подняв подбородок, Елис ответил, удовлетворенный нашей реакцией:
— Добро пожаловать в Печору. Город измененных на великой реке. Здесь вы в безопасности, собратья.
Катя позади меня высунулась и таращится во все глаза, я и сам без стеснения открыл рот. Миха и вовсе схватился за лоб и что-то шепчет.
— Благодаря способностям некоторых наших жителей мы создали вокруг этих земель непробиваемый заслон, — продолжил Елис. — Найти город снаружи нельзя. Как и пройти сквозь заслон без допуска в силовое поле. Оно настроено на измененных.
Мы с Михой обернулись на Васу в седле позади детины, я спросил:
— А как она проехала?
— С ним, — пояснил командир измененных. — Сама бы не прошла.
Брови Михи набрякли, он прочистил горло и поинтересовался:
— Я эт самое… За все благодарен. Но с ней-то что будет? Она вроде как не измененная.
Сдвинув плечами, командир ответил:
— Захочет — уйдет. У нас никто не неволит. Правда вернуться сама не сможет.
Миха развернулся в седле и посмотрел на воительницу так, что та покраснела и хлопнула его по спине широкой ладонью.
— Да сиди уже, — пробормотала она, пряча улыбку. — Разберемся.
Потом мы спускались по каменной дороге и спокойно ехали до самого города. В то, что Никифор не выдумал затерянную землю в долинах загадочной реки Печоры до сих пор не верилось. Но вот она, мерцает вдалеке серебристым светом среди темно-синей воды. А вокруг земля, плодородная, жирная, которая вскормила не одно поколение растений. Так почему ей не вырастить заново то, что возродит многообразие природы во всей палитре?
Пальцы Кати пошевелились у меня на животе и сомкнулись плотнее, а ее теплое дыхание коснулось уха.
— Мечников, — шепнула она, — а ты расскажешь им про пчел?
— Обязательно, Катенька, — ответил я, прощупывая через ткань одной рукой колбу на дне рюкзака, который уложен передо мной в седле, а второй накрывая ее тонкие пальцы. — И про семена расскажу.
Встречали нас, как родню, которую долго не видели и очень ждали возвращения. Глава города, когда узнал о семенах цветковых растений и пчеломатке с пчелами, прослезился и расчувствовался так, что его пришлось успокаивать какой-то девушке с голосом, который нагоняет сон. Потом закатили праздник в честь нас, спасенных и новоприбывших.
Елис пустил нас пожить к себе, пока всем городом нам строили дома. Местные единодушно решили, что мы с Катей пара, мы спорить не стали. Васа остаться, не повидавшись с суровым отцом, не могла, Миха убивался два дня, пока она клятвенно не пообещала вернуться.