в этом бою в роли «шаров для боулинга», со смачным грохотом врезалась в строй «подрядчиков». Не думаю, что даже истинные профи с многолетним стажем выдержали бы такой удар, ведь каждый из тех, кого тренировал Эд, весил под сотню килограмм и это без доспеха! И строй не выдержал, прорвавшись в четырёх местах. Бойцы в готике не убили никого, они даже своими длинными флабергами ни одного врага не задели, но прежде чем упасть и быть затоптанными в общей свалке, они, по сути, решили исход всего сражения.
Потому как далее низко наклонив головы, так, что только кончики заточенных рогов на шлемах торчат из-за ростовых щитов, в эти пробоины ударили похожие на легендарных гномов низкие, коренастые бойцы. Они так же никого не пытались убить. Они просто давили всей массой своего тела, напирая на щиты, действуя как бульдозеры. Наши танки уверенно, с каждым шагом расширяли прорывы, их основным оружием сейчас являлся тяжёлыйщит, а не шестопёр, которым они только вяло отмахивались от самых настырных.
Когда подбежала остальная толпа нашихмушкетёров и копейщиков, то от строя остались только ошмётки. И плевать на то, что силы порядка почти вдвое превосходили родян числом. Это было не важно, строй пал, и они были обречены. Не много навоюешь с ростовым щитом и гладием в общей свалке, а если ты строевой копейщик, и твоё оружие длиной только минимум в три с половиной метра, то ты ходячий фраг. И не важно что вас сто тридцать человек, а врагов от силы семь десятков, зато эти враги, в отличии от вас, тренировались именно этому — бою в хаосе, сражению в общей бессистемной свалке!
Когда мы с Эдом и нашими магами подбежали к месту боя, происходящее на поле перед южными вратами вообще стало напоминать бойню на мясокомбинате…
Слайд сотый
Кто-то скажет, что добивать бегущих — это подло. Кто-то укорит, что удар в спину недостоин воина. Кто-то осудит убийство тех, кто бросает оружие и сдаётся. Мне на их мнение плевать. Хочешь жить? Тогда дерись! А показываешь спину, бежишь или сдаёшься, так значит просто трус! С этой мыслью я рубанул своей секирой по спине того, кого всё же умудрился догнать. Бегать в готике, не смотря на всю мою прокачку, всё же занятие на из лёгких!
Через пять минут после начала всеобщей свалки «подрядчики» побежали. Кто-то даже бросая оружие. Бежали кто куда, кто поумнее — в лес, кто поглупее — к вратам на верную смерть. Так как у ворот их уже ждали собравшиеся, по такому случаю, хаоситы. Хотя надо отдать должное арональцам — побежало не больше трёх десятков, остальные умирали, но не прекращали сражение. В конце учинённой нами бойни мой доспех был почти весь в крови. А у меня всего-то сильный ушиб левого предплечья в результате скользящего удара топором. Из-за того удара я, кстати, потерял левый наруч, руку мне не отрубило, наверное, только благодаря везению. В отместку своему обидчику я отрубил голову. Но это в прошлом, а сейчас я с трудом вытаскиваю глубоко застрявшее в теле труса лезвие. Но прежде чем с моих уст слетает многоэтажный мат, тело врага тает, выпуская моё оружие на свободу.
И вовремя, потому как я слышу за спиной хруст сухой ветки под чьей-то ногой. Резкий разворот, оружие в позицию защиты. А, чёрт!
— Ты что здесь делаешь, Джас? — вот кого я тут точно не ожидал увидеть, так это нашего растамана пацифиста.
— А где мне быть? Рядом с тобой оно как-то безопаснее, чем где бы то ни было вне стен столицы.
— Спасибо за комплимент!
— Какой комплимент? — его удивление настолько искренне, что я почти поверил этой неуклюжей лести…
Слайд сто первый
Я и Джастин быстрым шагом удаляемся от столицы.
— Вот, Джа! — раста в очередной раз споткнулся о корень. И это в третий раз за пару минут!
— Да что с тобой, под ноги смотри! Не в городе!
— Тогда стой.
— Зачем?
— Нам говорили, что любая травма через пять минут после выхода из боя проходит. Так?
— Так!
— Тогда стой на месте, за нами всё равно никто не гонится, потому как ты всех убил.
— Я был не один!
— Да плевать. Руку на виду с синяком держи. Мне любопытно посмотреть, как это заживление реализовано.
— Хм-м.
А ведь и правда, мой синяк от вражеского топорища должен по логике вот-вот пропасть. Оглядываюсь, врагов поблизости нет, можно и постоять на месте. И правда, как это будет? Как синяк пропадёт?
— Вот, Джа! — в сердцах бьёт себя по бедру раста. — Я моргнул! — и столько в его голосе сожаления.
Но вот беда, я только что моргнул тоже. И надо же, именно в этот момент все и произошло! Синяк исчез, вот он был, и вот его нет, за одно мгновение. Только что рука болела, а теперь не болит. На Земле с этой травмой я мучился бы больше недели, а тут раз, и здоров. Но вот что произошло за этот «раз», не увидел ни я, ни Джас…
Слайд сто второй
— Вот, что мы ищем?
— Как, что? Я — росу, ты — травки, вроде как, — мне и правда не понятен этот вопрос растамана. Ведь всё и так ясно.
— Ну я то понятно, а вот ты, что не знаешь, что магическую росу добывают утром, а не вечером! — произнеся это он указывает на небо, где светило явственно клонится к закату.
— А! Так Павел тебе что, не сказал?
— Не сказал, что?
— А он со смотрителями поговорил, в общем, то что урги верят в то, что магическая роса появляется только под утро — это миф, не имеющий ничего общего с реальностью. Приливы ада не зависят от космогоники местной пленарной системы.
— Но урги…
— Джас, ты кому больше веришь, этим серым теням или смотрителям?
— Кх-м, — такая постановка вопроса, сразу прочищает шаману мозги. — Конечно, смотрителям.
— Я рад, что этот нюанс мы прояснили, — я искренне веселюсь…
Слайд сто третий
— Эхо, у тебя уже по колено ноги погрузились!
— И что?
— Ты хочешь попасть в ад?
— Побоку, мы тут бессмертны, — не отрываясь от сбора магической росы, отмахиваюсьот шама.
— Но в ад!? — вокруг меня прыгает Джас и смешно размахивает руками, волнуется бедолага.
— А может я любопытный? — на самом деле мне немного страшно, и этот страх я прячу под маской безбашенной бравады.
— Вылезай!
— Не могу, прихватило так, что не выбраться, — и это правда.
Я стою уже по бёдра погрузившись в какой-то мутный кисель, что появился совершенно неожиданно. И именно в центре этого кисельного болота я и собираю ту росу, до которой могу дотянуться. Наши поиски увенчались успехом уже глубокой ночью. И то, искомое нашлось только благодаря тому, что в темноте слабое свечение магических кристалликов мы разглядели издалека.
Но теперь, после трёх минут усердно сбора этого ресурса, на поляне появился этот кисель. Я теперь думаю, что роса — это приманка для живых. Уж больно на ловушку всё это похоже! И ведь какой пакостный кисель, стоит ему только до тебя дотянутся, и всё, пиши пропало — не отпустит, сколько сил не прилагай, я уже попробовал и знаю это. Джастину повезло, его не зацепило, а вот я влип.
— Держись подальше, — останавливаю я готового рвануть мне на помощь расту. — Лови, — и кидаю ему свою пробирку, полную светящихся кристалликов. — Поймал!? А теперь кидай мне свою, да пустую! Я уже пропал, но нам нужно выжать максимум из ситуации.
— Держи!
— Грёбаный мир! — склянка скользнув по ладони упала в кисель и пропала сконцами. — Тьфу.
— Вот, Джа! — поддерживает меня шаман своим обычным восклицанием.
— Так, стой! Джастин, доберись до города целым!
— Постараюсь!
— Не «постараюсь», а доберись! Меня сейчас в ад затянет, и я не хочу чтобы это было зря. Ты понял!?
— Да понял я, Эхо, понял…
Слайд сто четвёртый
Я куда-то падаю. Но это сопровождается каким-то странным ощущением. Это падение — оно как во сне. Вот лечу, вроде, вниз, а кругом такая тьма, что даже рук своих не вижу. И ведь давно лечу, минуты три так, по субъективным ощущениям. А так как невидно ни зги, то сколько так ещё падать, вообще не представляю.
Но всему приходит конец, пришёл он и этому подобию свободного падения. Внезапно меня окутала вспышка ярко алого цвета, а по ушам ударил глухой и пробирающих до самых костей «Бум!». Когда я обрёл способность к ориентации в пространстве, то первое, на что обратил внимание, это на то, что я лежу свернувшись клубком, насколько вообще такая поза возможна в готическом доспехе.
Открыл глаза и дождался пока перед ними не перестанут бегать багровые отблески от пережитой вспышки. Но прежде чем ко мне вернулась способность видеть, мой нос учуял жгучий запах серы. Я, конечно, догадывался, и даже Джасу говорил, что знаю о том, что меня затягивает в ад. Но вот как-то не верилось. Ну какой к чертя… ой, ну какой вообще разумный человек в ад-то верит? И только этот характерный и резкий запах, он пробрал меня до самых пяток. И прежде чем вновь открыл глаза, я уже точно знал, где нахожусь.
Ад. А он совсем не такой, как его описывал Данте или представляло моё воображение. Хотя, может, дело в том, что эта преисподняя — она не земная и предназначена не для людей, а для ургов? Но, тем не менее, выглядит всё это странно для человеческого взгляда. Нет, для такого как Дали[27], наверное, тут дом родной, но у меня глаза в кучу собираются.
Первое, что бросается в глаза — это серый туман. Он тут повсюду, из-за него ничего толком не разглядеть дальше пятидесяти шагов. Второе — это багровая полутьма, которая в совокупности с туманом создает непередаваемо жуткую атмосферу. Страх, крадучись мурашками, начал подниматься по спине. И этот всепроникающий запах, что уже вызывает жжение в носоглотке.
Под ногами что-то похожее на болото. Ноги по щиколотку тонут в какой-то мутной жиже, от которой идёт лёгкий, на фоне серного, запашок разложения. В пяти метрах от меня из пола растёт что-то среднее между деревом или каким-то сюрреалистическим сталагмитом в три моих охвата. Его вершина скрывается в тумане, а поверхность вся состоит из острых граней каких-то зеркальных поверхностей. Поверхности, которые отражают то, чего рядом просто нет. В каждом осколке я вижу чьи-то мучения, страдания, разврат, убийства, насилие. В отвращении отвожу взгляд от этого образования. Бр-р-р. Аж до печёнок пробирает!