Фантастика 2025-127 — страница 76 из 1101

(в прошедшем времени)


— Я думала, ты не успеешь, — шептала Юми, и ямку за ключицей тепло щекотало ее дыханием, — я думала, ты не успеешь…

Он узнал последним. Строго говоря, он ничего еще толком не знал, и некому было рассказать, все источники информации надежнее, чем катастрофой, заблокировало паникой — всеобъемлющей, неуправляемой, дикой. Что-то, наверное, слышала и могла рассказать Юми, но сейчас она повторяла ему самое главное: что осталась жива. Что он все-таки успел… сюда, к ней.

В остальном же он опоздал. Окончательно, безнадежно.

Связи с лабораторией не было, не осталось вообще никакой связи, ничего прочного и внятного, что могло бы сделать возможным нормальное взаимодействие между людьми, как-то структурировать их, придать направление и смысл взбесившемуся хаосу. Все метались, все искали друг друга, все вопили от ужаса, истошно плакали потерянные дети, бились в истерике взрослые, гудели белым шумом пустые табло и мониторы, — а там, за плексигласовой стеной, на равных расстояниях друг от друга пылали громадными свечками самолеты и рдели искрами разбросанные взрывной волной догорающие трупы. Дым уже проник и сюда, в здание, и это был вопрос недолгого времени — когда станет совсем невозможно дышать. Никто ничего не тушил, никого не спасал, не пытался организовать и эвакуировать; Такоси вообще не видел ни одного человека в форме, занятого делом. В двух метрах от них с Юми, сжавшись в комочек, рыдала стюардесса, и он скользнул по ней взглядом с легкой брезгливостью.

И понял, что сейчас надо делать. Лично ему — в надежде хоть кого-нибудь и что-то спасти.

Отстранил Юми и посмотрел в упор ей в глаза:

— Идем. Я знаю, куда идти.

Она кивнула с готовностью, ничуть не удивившись. Он, ее мужчина, и не мог не знать.

Они взялись за руки и побежали.

Толпа, как штормящее море, тормозила их бег. Под ногами постоянно возникали подводными камнями какие-то сумки, кофры — тела? — и встречные течения обезумевших людей едва не сбивали с ног, заворачивали в сторону, и становилось все труднее не разомкнуть руки. Стоя на кресле у стены, тонко и оглушительно плакала маленькая девочка, совсем одна, словно скальный островок, захлестываемый волнами — и Юми бросилась было к ней, но Такоси не пустил, увлек дальше, не теряя направления. Это было — вон там. Он хорошо помнил.

Коридор оказался сплошь задымлен, и Такоси предположил с высокой вероятностью, что они сами организовали этот спецэффект, бросили дымовую шашку-обманку, ограждаясь от внешней угрозы… от людей. Эта структура поступает так всегда. Для них не существует приоритетов превыше собственной безопасности, пока не поступило иного соответствующего приказа — а когда он еще поступит, этот приказ…

Такоси притормозил, повернулся к Юми и быстрым движением обмотал ей лицо ее же шелковым шарфом, чьим-то подарком к свадьбе: над графическими сакурами и птицами слабо улыбнулись испуганные глаза. Поднял повыше ворот свитера и, зажмурившись, бросился в дым, удушливый, ядовитый. Ничего, здесь недалеко и недолго. Он запомнил дверь.

О том, что она может оказаться запертой, Такоси не подумал. Просто исключил этот вариант как несовместимый с реальностью, в которой было необходимо выжить — ему и Юми.

И он молотил в эту дверь со всей сокрушительной уверенностью и силой, собранными в пучок, в лазерный луч, во взрывную волну, сносящую все на своем пути. Если б они не открыли, он, конечно, вынес бы с ноги эту железную дверь со всеми кодовыми замками и многоступенчатой защитой. Он был прав, ему было надо!!! — и мир, подчиненный законам физики, ничего не мог выставить в противовес.

Они открыли.

И демонстративно, преувеличенно удивились:

— Якутагава-сан?

Прежде всего он втолкнул вперед Юми, затем, отодвинув с дороги попятившегося военного, вошел сам. Дверь затворилась автоматически, клацнули несколько раз в сложном ритме многочисленные замки.

Разговаривать в проходном помещении, замаскированном под кабинет начальства средней руки с конференц-столом посередине, было нельзя. Такоси сразу прошел дальше, в их просторную диспетчерскую, под завязку набитую оргтехникой. Разумеется, они знали, что это мы, у них просматривается весь аэропорт, в подробностях, поквадратно. Они знали обо всем происходящем — и отсиживались тут, в своем бункере, как крысы.

Конечно, здесь можно было свободно дышать. Юми сдвинула на шею шарф и глотала воздух жадно, как золотая рыбка.

Они смотрели. Уже не четверо, а шесть человек, и все, естественно, в штатском. Замершие в нелепых позах фигуры на фоне ярких мониторов, с которыми явно было что-то не то, но Такоси не стал отвлекаться:

— Что? — спросил отрывисто и глухо. — Небольшая ошибка? Все-таки не мальчишка-хакер?!

— Какой, к черту, мальчишка… — пробормотал один, ближе всех к двери.

Если б у меня был пистолет, я бы сейчас перестрелял их всех, подумал Такоси; никогда раньше он не ощущал в себе такой концентрации гнева и злости, зашкаливающей, превысившей максимальный лимит. Они же знали! Они отслеживали с самого начала, владели всеми вводными, отвратительные в своей уверенности, будто держат ситуацию под контролем. Их перехитрили, развели, сделали, как мальчишек, — и к тем, кто придумал, организовал и реализовал тот ад, даже запах которого не мог просочиться сюда, в бункер, он испытывал куда менее сильные чувства, чем к этим, не сумевшим предотвратить.

Почувствовал на локте тонкие пальцы Юми. Взять себя в руки, да. Заманчиво было бы изничтожить их всех на месте — но в любом случае это не помогло бы никому. Надо с ними говорить.

— Что там сейчас?

Такоси удивленно обернулся. Вопрос задал тот, самый главный из них, наверняка и вправду генерал, если б они носили знаки отличия. А так — серо-желтые обвислые щеки, набрякшие мешки под глазами, усталость в надтреснутом голосе. Тьфу.

Сглотнул, скрадывая сарказм:

— Вам неизвестно?

Генерал указал на ближайший монитор, не рукой даже, а безнадежно-слабым движением подбородка:

— Какое… система висит.

Их система висела. Все это нагромождение сверхтехнологий, запредельный цифровой кич на деньги налогоплательщиков — тупо мерцало неподвижными картинками на мониторах, кое-где уже битых разноцветными кирпичиками или выкинувших бесполезные аварийные окна. На сохранившихся более-менее четкими изображениях еще не было пламени, дыма, паники и трупов: стоп-кадры первых неловких движений, неправильных жестов, страха в глазах.

Такоси обвел взглядом их лица, всех шестерых, тоже подвисшие, вышедшие из строя. Нет, они не стоили его ненависти, максимум презрения, уничижительного, стирающего в пыль. Но других нет. А что-то делать необходимо.

— В аэропорту паника, много жертв, — ровным голосом сказал он. — Я хотел бы знать, что уже предпринято. Ваша структура располагает ресурсами. Почему до сих пор…?!

— Система висит, — с нажимом, будто втолковывая ребенку, повторил генерал. — Совсем. Нет ни связи, ничего. Я не уверен, что там, снаружи, что-то вообще осталось… Якутагава-сан.

Его имя прозвучало, как ругательство.

— Он не в курсе, — бросил кто-то из них.

— Не в курсе чего? — звеняще спросила Юми.

До сих пор она держалась за его спиной, женщина, приученная молчать, когда говорит ее мужчина. Но теперь ступила на полшага вперед, готовая принять на себя какое-то новое знание, неведомое и страшное, — и он никак не мог ей позволить.

— Что произошло?! — спросил слишком громко, слишком поспешно, отменяя ее вопрос своим, задвигая ее назад напором и звуком.

Они переглянулись, все шестеро. Кажется, кто-то даже криво усмехнулся.

Молчали.

— Синтез-прогрессор, — наконец выговорил генерал. — Нам неизвестны все детали, но последнее сообщение, до того, как пропала связь, было оттуда. Сбой при попытке запуска. Чрезвычайная ситуация мирового масштаба… то, что происходит здесь — только слабый отголосок и вряд ли кого-то волнует. Вы же, кажется, имеете отношение к тому проекту, Якутагава-сан?

Последние слова Такоси расслышал мутно и гулко, будто сквозь вату или толщу воды. Я имею отношение, да. Я имею отношение.

Он знал. Бывает информация, которую не приходится воспринимать и обдумывать, критично проверять на достоверность, с болью пропускать сквозь себя. Ты просто знаешь с самого начала, что это правда, что иначе и быть не могло, это знание было записано в каких-то резервных уголках памяти — а сейчас просто активировано, извлечено оттуда и сделано всеобщим очевидным достоянием. Он знал, давно знал, что без него все непременно пойдет не так, сбой наложится на сбой и кончится катастрофой. Знал!.. Он должен был тогда разнести в щепы стойку регистрации и взять в заложницы улыбающуюся девушку — но все-таки сесть на самолет.

Какой бред, какая глупость… да просто заранее прилететь туда, на проект, хотя бы за несколько дней. Элементарная, необходимая мера ответственности. А вовсе не отправляться, как влюбленный идиот, в свадебное путешествие с Юми…

— Это неправда, — сказала она, и он звука ее голоса зазвенело в ушах. — Вы не смогли предотвратить теракт и теперь сочиняете неизвестно что в свое оправдание…

Она отчаянно пыталась поверить в то, что говорила.

— А теперь слушайте, Якутагава-сан.

Это сказал не генерал. Другой, неприметный человек в углу, отсутствовавший раньше, когда их было четверо. И по тому, как в относительной тишине вдруг разительно установилась абсолютная тишина, становилось понятно, кто здесь командует на самом деле.

— Ситуация действительно катастрофическая, — негромко заговорил он, — и, к сожалению, повлиять на нее уже не сможете даже вы, не говоря уже о нас. Однако вы были правы, утверждая, что наша структура располагает ресурсами. Эти ресурсы небезграничны, однако их должно хватить для вашего спасения, Якутагава-сан…

Рассчитанная пауза.

— …и вашей жены.

В его словах крылась какая-то неправильность, системная ошибка, которую в другое время и при других обстоятельствах он, Такоси, без труда бы вычленил, сформулировал, предъявил и заставил пояснить. В его словах бесстыже и явственно сквозила откровенная, неприкрытая, демонстративная подлость, и в другое время, при других обстоятельствах…