— Как ты управляешь силой Уводящего? — Пришлый, точнее прим-лорд Кезон, снова задал свой вопрос, как и все дни до этого.
Анрир с трудом отдышался и попытался подтянуться в фиксаторах, чтобы уменьшить боль в растянутых связках. Почему, почему только-только начинает что-то налаживаться, как сразу происходит нечто подобное? Он так хорошо жил с Кейташи, потом вернулся в столицу, расправился с давними обидчиками, решил немного отметить это в дорогом борделе, а очнулся уже здесь, на станции “Вита-Нова”. Лорд Кезон был настолько любезен, что провел небольшую экскурсию, показал все помещения лабораторий, смотровую площадку, шарик Трокса, вращающийся вокруг Лучезарного. Вряд ли по доброте, скорее из желания убить последнюю надежду на побег. Он считал, что так Анрир быстрее ответит на вопрос.
— Никак, — кое-как проговорил он. — Будь у меня такая сила, да хоть какая-нибудь, уже бы сбежал отсюда.
— Но во дворце Уводящий послушался и исполнил твой план в деталях. План твой он исполнил, понимаешь, ублюдок? Твой план!
Кезон кричал почти в лицо Анриру, наверное, тоже устал тратить время на “объект четыреста тринадцать”.
— Наверное, это просто был отличный план, — голос звучал хрипло, тихо, жалко. И сам Анрир казался себе таким же. Больше не кот, не помощник Кейташи Вада, а жалкий кусок скулящего мяса, разбитый и сломленный, самым большим желанием которого было упасть на пол и умолять о пощаде. Или о том, чтобы ему просто дали несколько минут без боли. Бессмысленное занятие, его все равно не отпустят и не пощадят. Те самые предтечи, обитатели легенд, герои прошлого, недостижимый идеал и пример для подражания, на деле оказались обычными тварями, безжалостными и злыми.
— План был идиотский! — Кезон не стал сдерживаться и ударил Анрира по лицу. Щека сразу же онемела, затем начала гореть и ныть, но это было такой мелочью по сравнению с ожогами, что казалось почти лаской. Прим-лорд же продолжал допрос, а несколько его ассистентов следили за показаниями множества приборов.
— Тебе нужно было убить их по одному, как я велел, а не устраивать спектакль с отрезанием и сожжением членов! Что за придурком нужно быть, чтобы придумать такое?
Он злился, тряс кулаками, бросался заклинаниями, а то и попросту расшвыривал предметы, но за столько дней стало ясно — у лорда Кезона нет никакой власти над силой Уводящего Во Тьму. Считавшийся уничтоженным бог не отвечает на молитвы прима, не насылает видений и не вытащит из посмертия, если переступить черту. И это бесило Кезона.
— Придурком, которого божество смерти выбрало своим аватаром, — Анрир не выдержал и рассмеялся. Скорее от нервов, чем от самой ситуации.
Кезон так хотел себе эту силу, столько сделал, чтобы ее заполучить, а в результате остался ни с чем. В первые же часы на “Вита-Нове”, вместе с очередным прозвищем, заменившем не положенное коту имя, добрый лорд раскрыл Анриру секрет его происхождения.
Примы хотели создать немыслимой мощи артефакт, способный победить саму смерть, но один из них вмешался и проклял его так, чтобы никто не мог воспользоваться. С тех пор с каждым, кто пытался активировать “Сердце тени” случалось что-то плохое. Но этого мало, ни разу кристалл не сработал так, как ему было положено: он сбоил, менял цели, норовил выйти из-под контроля. Тогда примы нашли выход: разделили “сердце” на две части, чтобы в каждой оставить только одну сторону божественной силы. “Светлую”, созидающую, ту, что принадлежала Приводящему В Свет — использовать на благо общества, “темную”, разрушительную и проклятую — спрятать ото всех.
Позже первая породила некросов, вторая же так и осталась на Авроре, под защитой храма водных богов. Затем ее переправили на "Вита-Нову". Огромная сила, невероятное оружие, которыми нельзя воспользоваться. Пока не родился план "сделать рукоять под это лезвие": использовать посредника между силой Уводящего и тем, кто отдает приказ. Анрир не знал, сколько попыток было до него, цифры так и не желали складываться в нечто понятное, осознаваемое, но только четыреста тринадцатая увенчалась успехом. Так и появился живой носитель силы Уводящего Во Тьму, абсолютно неспособный использовать ее. И сейчас это злило Анрира не меньше, чем лорда Кезона.
Тот же размахнулся и изо всех сил ударил. Затем бил до тех пор, пока не устал. Анрир не помнил, кричал он от боли или нет, вообще ничего не помнил, кроме бьющегося в голове “Твари, твари, они все твари”. Наверное, не стоило злить прима, но тогда бы Анрира отправили на новый круг пыток.
Ведущий По Пути свидетель, он уже пытался быть примерным, тихим, послушным, не злил никого и не раздражал, а лучше не становилось. Вся жизнь теперь состояла из боли и забытья, когда он видел прошлое незнакомых примов и будущее, множество вариантов будущего.
Он видел свои смерти, смерти близких и смерть всего их мира. Не от нашествия некросов, так от ползущей силы Уводящего или от невероятных, ужасающих снарядов неведомой Федерации. Раз за разом его выталкивали за границы жизни, в надежде добраться до божественной силы, а вместо этого Анрир все сильнее и сильнее погружался в воспоминания Роука Веден Рей. Теперь он знал его имя, частично — биографию и почти полностью — будущее, ждущее всех. И свое собственное, рваными обрывками, ни один из которых ни сулил долгой и счастливой жизни.
— Так, — Кезон успокоился и повернулся к ассистентам. — Приготовьте все для реанимации. Чувствую, наш разговор будет долгим.
Затем навис над Анриром, поднял его подбородок, заставляя заглянуть в глаза и почти по слогам произнес:
— Как. Ты. Используешь. Силу. Уводящего.
От боли хотелось орать, выпрашивать себе хоть немного покоя, в неизвестно какой раз объяснить, что понятия не имеет, как призвать эту силу, и что божество само решает, кому помогать и как.
— Я. Отказываюсь, — он перевел дыхание, мысленно желая Кезону испытать все то, через что прошли они с Ичиро. Говорить с паузами было тяжело, поэтому окончание он выпалил на одном дыхании: — говорить без чашки кофе, тупая ты тварь. Давай, убей меня ещё разок.
По нервам пробежала острая боль, как при разряде, и Анрир потерял сознание. Знал, что ненадолго. Скоро прибегут врачи, подключат его к приборам, сердце снова начнет стучать, вернётся боль и чувство, что он — всего лишь болванка, случайно выбранная для божественной силы. А вокруг одни твари. Почему они такие? Анрир помнил леди Айвен, она была совсем иной, наверное.
… Он только прибыл в этот мир, а уже хотел вернуться в резиденцию. Воздух слишком разрежен, безжалостные лучи светила обжигают кожу, а ветер такой сильный, что вдохнуть сложно. А ещё здесь почти не было магии, не такая большая проблема для прим-лорда, но неприятно.
Зато окопавшимся зеленофлажникам раздолье. Неблагодарные скоты, отступники, проклятые борцы с режимом! Убили местного прим-лорда, добрались до его оружия и организовали еще один очаг сопротивления власти Союза Равных. Над их поселениями реяли флаги с мирной зеленой лужайкой, как символ свободы от власти примов. Их защищала давняя оплошность примов, та, после которой они потеряли возможность творить заклинания для массового убийства людей. Две-три цели — вот их предел.
Поэтому сюда и согнали несколько армейских подразделений, тысячи имусов и другого оружия: испытать в реальном бою и избавиться от излишков, которые слишком накладно кормить и обслуживать. Собственно, ради имусов Роук сюда и прибыл. Он руководил созданием котов — самой последней и совершенной разработки, идеальной для ведения боя в подобных условиях. Но и у них нашлись недостатки, требующие коррекции и отбраковки неудавшихся особей.
А еще здесь была Айми. Роук чувствовал ее, осязал, внутренне дрожал от предвкушения, что скоро увидит леди. Воплощенное совершенство и запертая в женском теле мощь, которой хватило бы на десяток мужчин. Ей и здесь было комфортно, с таким запасом энергии, Айвен, скорее всего, даже не замечала недостатка магии в мире.
Она издали послала ему приветствие, равнодушное, с самыми легкими нотками радости от встречи. Роук надеялся на большее, но то, что Айми не попыталась покалечить его в первую же минуту — уже неплохо. В прошлый раз они расстались так себе. Роук называл ее фригидной сучкой и демонстративно обнимал нынешнюю фаворитку.
Выглядела Айвен также хорошо, как и при последней встрече, грязь и чуть растрёпанные волосы только придавали ей очарования. Делали не такой идеальной. И живой, похожей на человека. Айми коротко кивнула Роуку и встала напротив. Вроде рядом, но с четко обозначений дистанцией. Попытайся подойти ближе — никакого разговора не будет, и плевать, через сколько миров Роук сюда добирался.
— Попытаешься задвинуть бред про то, как соскучился, ударю. Любя, в четверть силы.
Айми хлопнула его по плечу, совсем как в детстве, без малейшего намека на то, что их раньше связывали отношения.
— Нет, я по делу. Что тебя так расстроило?
Рядом кружились коты, не меньше десятка, из новой, экспериментальной партии. Бестолочи с опаской принюхивались к Роуку, ждали реакции Айми и одновременно пытались ее загородить. Она же отпихнула ближнего, чтобы не мешал и тяжело вздохнула.
— Мальцы совсем сдулись. Сегодня пришла их коллективная жалоба, что, цитирую, из-за этой войны они не успевают вовремя ужинать и пропустили открытие театрального сезона. Бездна, я даже не могу поверить, что они это серьезно пишут. Что же мы тогда станем делать, если встретим настоящего противника, а не этих партизан?
Она потерла виски, будто в самом деле устала. Роук хотел притронуться, утешить Айми, обнять, объяснить, что не стоит так волноваться, все равно во всей обитаемой вселенной не найдется серьезного противника для примов, если только того не решат слепить Создатели. Но ему навстречу метнулся кот. Встал на пути, ссутулился и зарычал, прижимая уши.
— Пошел! — Айвен ударила по его спине плетью и прогнала. — В следующий раз, когда решите делать новый подвид имусов — добавьте им хоть немного мозгов!..