— Что это слишком хорошо для правды. А я пока не могу найти подвох.
Ответа не последовало, но Айвен и не ждала, слишком много всего впереди и не стоит тратить время на препирательства. Подвох она ещё найдет, позже.
Дом Вада не поражал убранством или размерами: совсем небольшой для правителя, два этажа и дерево с камнем в качестве материалов. Архитектура же во многом повторяла резиденцию рода примов, которому раньше принадлежал Монтис. Как знамёна повторяли эмблему, а одежда — ту, что была принята у рода Гокт. Примы исчезли, память о них перемололась в труху, но на ней выросла целая культура со своими обычаями и ценностями.
Раньше здесь тоже был сад. Больше, живописнее и цвел он круглый год, а не только весной. Однажды Ниро сказал, что альтеры ценят жизнь больше примов. Потому как то, что даётся на время, всегда ценнее постоянного. Так и здесь: разве хочется любоваться садом, когда он цветет без остановки? Другое дело — несколько дней в году, тогда и розоватые цветы обыкновенных деревьев кажутся особенными.
Как особенным кажется кот, когда знаешь, что так или иначе, но скоро он исчезнет из твоей жизни. Максимум год — и Айвен закончит свой механизм. А дальше ее ничто не удержит на Троксе. Только насчет “никого” она не была уверена.
Встречать их вышла сама Руоки, жена Кейташи и мать раздражающих Хиро и Каны. Она улыбалась вполне приветливо и мило, не бросалась сомнительными шутками и не играла в свое превосходство, будто эти двое генетических сбоев не родные ей. Не молодая, с лёгкой сединой на висках и сетью намечающихся морщин вокруг глаз, наверняка красавица в прошлом. И мужчины до сих пор провожали ее долгими взглядами. А ещё слушались с полуслова: воины, слуги и сам великий князь, будто в хрупкой и тихой женщине была скрытая магия.
Руоки угостила их обедом, скромно упомянув, что из всего этого приготовлено лично ей, ни разу не влезла в разговор мужчин, но настолько мастерски между делом высказывала свои замечания, где поставить установку для щитов, как договориться с хозяевами наделов, что Айвен ненадолго засомневалась, кто здесь истинный князь. После чего Руоки забрала бумаги у вошедшего секретаря, просмотрела все, часть приказала сжечь, другие же отдала на подпись мужу.
А когда должны были начаться переговоры с прочими хозяевами наделов, предпочла удалиться и увела с собой Айвен.
— Они будут болтать о ерунде, меряться властью и пить. Воины с трудом выносят Анрира из-за его происхождения, леди из предтеч переполнит их чашу терпения. К тому же мои розы совсем разрослись, пора бы привести их в порядок пока есть время.
И в самом деле переоделась, достала большие ножницы и ушла в сад. Айвен же ещё немного побродила по дому, несколько раз наткнулась на слуг и широко улыбающегося Хиро и решила присоединиться к Руоки, только ради здоровья ее сына.
В обычном сером платье жена князя рыхлила землю и подрезала отмершие побеги, немало не беспокоясь о грязи, что пачкает руки. Айвен бродила вокруг, наблюдала, а после заклинаем привела в порядок все розы в саду, заодно и прочие кустарники, поднесла ближе один из валунов и села так, чтобы смотреть Руоки в глаза.
— А почему ты не правишь? Зачем отдала всё Кейташи?
И как можно спокойно возиться с кустами, когда там, в доме, решается судьба всего княжества, а, возможно, и Трокса.
— Я могу править. И Кейташи может. Но хорошо мы это делаем только вдвоем, — мягко улыбнулась Руоки. — А ещё мне не хочется постоянно договариваться с болванами, мнящими себя не меньше, чем императорами и заниматься прочей рутиной. Розы в этом плане куда интереснее. А болванов оставлю Кейташи.
Руоки осмотрела ближайший побег и подрезала его у корня. Потом разрыхлила землю у корней и смахнула с бордюра белые лепестки и только тогда повернулась к Айвен.
— Сила не всегда проявляется напрямую. И не всегда власть у того, кто носит корону. Я сижу здесь, но знаю, что ни одно важное решение Кейташи не примет, не посоветовавшись со мной. Но и он знает, что я поступлю также, если его не будет рядом. За столько лет мы привыкли доверять друг другу больше, чем себе. Попробуй повозиться с цветами, простая физическая работа успокаивает и помогает взглянуть на все в ином свете.
— Пожалуй, садоводство — это не мое. Лучше буду и дальше играть в фаворитку.
— Фаворитка, которая не спит со своим господином — тоже не состоялась в жизни.
Лучезарное припекало почти по-летнему, но от земли пока тянуло холодом, поэтому Руоки быстро встала на ноги, разогнувшись с лёгкостью и грацией молодой девушки, а не той, чей возраст подбирается к девяти десяткам.
— Мне просто в диковинку, — ответила Айвен. Все же к обсуждению своей сексуальной жизни с вроде бы матерью Котенка нужно как-то подготовиться. — Я блудница со стажем в пять тысяч лет, пока еще не освоилась на новой должности.
— Глупо, — только и ответила Руоки. — Себя прежде всего наказываешь. Страшно представить, что заставило бы меня отказаться хорошо провести время с внимательным, симпатичным и выносливым любовником, готовым на все ради моего удовольствия. Который, к тому же, мне очень и очень нравится.
Конечно, какого еще ответа можно ждать от “мамы” Рира. Она точно на его стороне, и нахваливает точно владелица борделя лучшего из своих мальчиков. Но во взгляде Руоки не было превосходства или недовольства происходящим, только обеспокоенность и сочувствие.
— Прежде всего я думаю о том, как бы не попасться на его уловки и не превратиться в послушную куклу Анрира, — Айвен тоже встала, хотя разговаривать, нависая над Руоки было некомфортно. Да, она из альтеров, но в ней чувствовалась какая-то сила и мудрость, которые набираются только с опытом. — Ты должна понимать это. Рядом с ним таешь, растворяешься в его чарах, теряешь собственную волю.
— И поделом.
Айвен почти поперхнулась и склонила голову в любимом жесте котенка. Руоки же улыбнулась и еще раз придирчиво оглядела сад, выискивая, куда бы еще приложить свою энергию.
— Это территория женщин. Стыдно отдавать здесь мужчине поводья. Это он должен мечтать о близости с тобой, пытаться угодить и плавиться от одного только взгляда. Анрир же в этом плане проще многих: он не станет манипулировать тобой через постель. И откровенно теряется, если сталкивается с доверием и симпатией. Если не хочешь использовать его в каких-то целях, то смело откройся перед ним.
— Он уже предавал меня. И предаст ещё, если нужно будет для его целей.
Руоки все же нашла какой-то куст с не обрезанными ветками и дала ножницы Айвен.
— Попробуй сама, а я тебе кое-что расскажу.
От Руоки это звучало намного проще, чем вышло на самом деле. Они встретились с Котенком через несколько часов, когда он вымотанный вернулся с переговоров и всучил Айвен исчерченные карты и схемы и скрылся в душе. Причем так быстро, что она не успела озвучить ни одной достойной шутки про героическую борьбу с водой. Или даже стихотворение.
Доблестный воин
Не вышел на битву.
Забыл помыться.
Кейташи уже много лет изводит Котенка плодами двухминутных поэтических потуг, почему бы ей не перенять опыт? Или нужно придумать что-то свое? В худшем случае получит материал для еще одной брошюры. Все же легендарный растлитель девственниц, преступно не делиться наработанным материалом.
Мысли о всевозможных вариантах мести вяло кружились в голове, пока Айвен разглядывала бумаги с обозначенными на них точками будущих установок. Многовато тактических ошибок, есть неучтенные факторы и кое-где полностью игнорируются условия среды и помехи, которые те создают в работе сложных механизмов. В результате Айвен разложила листы на столе так, чтобы они более или менее точно складывались в карту Монтиса, склонилась над ними, вытащила карандаш и взялась за правки, делая почерк максимально похожим на то, как Нерон рисует буквы. Писать, в значении обдуманно воспроизводить нужную информацию, он так и не научился.
Внезапно это растянулось во времени, стоять было не тяжело, а вот идти за стулом откровенно лень. Котенок успел вернуться в комнату, побродить по ней, подбирая себе одежду, и подкрасться со спины.
— Что-то потеряли, леди? — он почти прижал ее к столу, вынуждая немного наклониться вперед. Неудобная поза, неправильная, волнующая. И его тело оказалось таким горячим, что ощущалось и через ткань костюма.
— Или просто воруете государственные секреты?
Говорил Котенок почти на самое ухо, с какой-то странной интонацией.
Всерьез подозревает ее в воровстве? И это тот человек, которому важно доверие?
Нет, не то. Он же сам отдал ей бумаги. Айвен шумно и нервно вздохнула в притворном испуге и прогнулась в спине, чтобы оказаться еще ближе к Риру.
— Как вы могли подумать, ваше величество? Я простая девушка и абсолютно не смыслю во всех этих картах и планах.
— Да? — он одной рукой собрал все листки и сложил их в папку, все еще нависая над Айвен.
Самое время сделать вид, что устала и облокотиться о стол одной рукой. Пусть Анрир сам решает, куда двигать игру.
— А может быть уже успели что-то прихватить?
И провел рукой по ее спине, будто ощупывая тонкую ткань пиджака, перевел ладонь на живот, затем к пояснице и спустился вниз по наружной поверхности бедер. Абсолютно и совершенно неправильная техника обыска, профессионал внутри Айвен собирался высказать все и указать на ошибки, но здравый смысл и те самые бабочки в животе, которые уже трепетали от нетерпения, были против.
Рир неторопливо и обстоятельно обследовал каждый сантиметр ее тела, в какой-то странной последовательности, когда нельзя было предугадать, где его руки окажутся дальше, потом резко развернул Айвен лицом к себе и так, чтобы самому оказаться у стола.
— Не сомневаюсь в вашей хитрости леди, поэтому придется раздеться, хочу перетряхнуть все ваши карманы.
— Вы смущаете меня, ваше величество. Не подобает раздеваться на глазах у посторонних. Я приличная женщина.
Но сама уже тянулась к пуговицам пиджака. Анрир смотрел на нее заинтересованно, тер рукой подбородок, не притрагивался и не торопил. Но и отсюда Айвен видела его расширившиеся зрачки, дергающиеся ноздри и слышала, как стучит сердце, а лёгкие загоняют внутрь все новые порции кислорода. Самая граница контроля. Ещё немного — и может превратиться в дикого зверя. Но Айвен знала, что ее Котенок никогда не переступит черту, а значит, можно ещё немного поиграть.