— Замолчи, — Дин побледнел. — Я не спрашивал тебя о себе, и тем более я не спрашивал тебя о своих отношениях с женщинами. Кроме того, что он красив и загадочен, чем еще может похвастаться этот тип?
— Черные волосы, синие глаза, высокий, стройный. Выразительный нос и подбородок. Вы узнаете его, если увидите.
— Зачем ему жертвоприношение, да еще днем и такое жестокое и бессмысленное?
— Сама жертва, скорее всего, не нужна. Асфодели, вырастающие из капель крови правильно принесенной жертвы, должны покрыть брачное ложе, а на их белоснежные лепестки должна упасть кровь невинности невест, которая даст этому похотливому козлу еще больше сил.
— Что? — Дин нахмурился.
— Я что непонятно выражаюсь? Этот двойной бог хочет жениться на девчонках, чтобы стать еще сильнее, ну и отомстить, не без этого, а раз дурман сработал, то они все еще чисты. Правда, замужними дамами им не суждено побыть долго. Скорее всего, брачную ночь они не переживут. А вы с братцем дебилы, — Геллерт в очередной раз усмехнулся. — Подсуетились бы заранее и наслаждались сейчас каникулами.
— Почему он Андромеду зацепил?
— Подружку внучки Германа? — Гриндевальд задумался. — Вероятно, она какая-то родственница по отцовской линии. Капелька-другая родственной крови, но богам обычно этого хватает.
— Как его убить? Как убить этого навороченного Диониса?
— Никак.
— И почему я тебе не верю? — Дин посмотрел на Геллерта, внезапно ощутив, что тот врет.
— Я не знаю.
— Ты лжешь, ты сейчас просто издеваешься надо мной и лжешь.
— Ты не можешь этого знать.
— Только вот я почему-то знаю, — внезапно взвыло чувство опасности, и Дин выхватил пистолет, направив его на Темного мага, взводя курок. — Как убить эту чувырлу?
— А ты серьезно настроен. Сможешь? — Геллерт кивнул на пистолет.
— Доводилось, — Дин позволил себе улыбнуться напряженно сжатыми губами. — Рискнешь проверить?
— Пожалуй, нет. Вообще все древние божества в этом плане неоригинальны: кол из кипариса в сердце. Да, перед этим его нужно кровью целочки сбрызнуть, но с этим ингредиентом у вас проблем быть не должно.
Галеон раскалился так, что даже через ткань брюк начал жечь кожу. Дин медленно, стараясь не делать лишних движений, поставил пистолет на предохранитель и стукнул кулаком в дверь.
Когда дверь открылась, Дин вылетел в коридор, едва не сбив Ганса с ног, и бросился бежать к воротам, за которыми начиналась антиаппарационная зона.
Так быстро он не бегал никогда в жизни. Что-то случилось дома, что-то, что вынудило его родных предупредить его и вызвать на помощь. Дин старался не думать, что будет делать, если встретится с результатом извращенной фантазии больного на всю голову ублюдка, который потешался над ним в камере.
— Если с ними что-то случится, я вернусь, и тогда никто не сможет мне помешать прикончить тебя, — прошептал Дин и тут же почувствовал, как сбилось дыхание.
К счастью, ворота в этот момент остались позади, вместе с изумленным лицом их бессменного стража.
Дин сосредоточился и аппарировал.
***
Ганс заглянул в камеру, из которой выскочил охотник и, оглядев ее, пришел к выводу, что все в порядке.
— Вам принести новую чашку? — он указал на осколки.
— Не нужно, — Геллерт подошел к окну и заложил руки за спину. Ему нужно было подумать.
Ганс запер дверь и ушел, а Гриндевальд все еще стоял, глядя на небо сквозь решетку.
Затем он подошел к стене, возле которой валялись осколки, и провел над ними рукой. Через полминуты он держал в руках целую чашку.
— Интересно, а охрана знает, что я оставил для себя лазейку и вполне могу колдовать в камере? — Геллерт поднялся и поставил чашку на стол. — Конечно, знают, не совсем же они идиоты, — он провел по керамическому боку пальцем. — Ну вот, охотник, она и перешла в другую форму. Жизнь и смерть — понятия весьма относительные, нужно только иметь немного фантазии. Немного фантазии, и охотники выполнят за тебя грязную работу, которую ты в свое время не смог доделать. Надеюсь, им удастся уничтожить наш с Германом гибрид, а то обидно получится. Я и информацию им на блюдечке преподнес, и даже заплатил. Да нет, должны справиться. Такие никогда не сдаются, недаром магия охотничьих жетонов приняла их. Надо бы попросить Ганса свежие газеты мне приносить. Это событие тихим не должно быть, слишком уж силен этот новый бог из старых запчастей получился, — и Гриндевальд решительно направился к двери, чтобы вызвать Ганса.
Глава 23
Дин появился посреди комнаты и сразу выхватил пистолет. В комнате царил беспорядок, весь пол был завален битым стеклом, часть мебели представляла собой груду обломков. Окно было выбито вместе с рамой.
— Сев! — Дин побежал через комнату, чтобы попасть в коридор. — Сэм! Да где же вы?
Галеон в кармане больше не жег кожу, и от этого становилось еще страшнее.
С Северусом Дин столкнулся у самого выхода из комнаты. Мальчик был здоров, хотя бы внешне, исключая глубокую уже начинавшую затягиваться царапину на лбу. Признаков беспокойства Северус не выказывал, и Дин, сунув пистолет за пояс, схватил сына за плечи.
— Что с тобой, ты ранен? Что произошло? Где Сэм?
— Е...если ты перестанешь меня трясти, я отвечу, — Северус с облегчением привалился к плечу отца. — Я не ранен, меня стеклом зацепило. Ты прости, что я тебя позвал, но я очень испугался.
— Чего? Чего ты испугался?
— Люпина. Все очень быстро произошло и очень внезапно, мы не были к такому готовы. Он перекинулся, а зелье сегодня не пил, вообще до того момента без сознания лежал. Мы с Сэмом здесь сидели, и вдруг на пороге волк.
— Но ведь еще даже не вечер, — Дин растеряно посмотрел на царящий вокруг разгром.
— Ну вот так, — Северус позволил еще немного постоять рядом с отцом, затем отодвинулся и поднял выпавший из рук веник.
— Веник? Ты серьезно?
— О, да. Сэм тоже растерялся. Шарахнул волной, когда волк на него кинулся, Люпина и вынесло в окно, но здесь сейчас такой фон стоит, что малейшее Репаро способно в невесть что превратиться.
— Люпин-то не пострадал?
— Да что этой скотине сделается? Когда он приземлился, вскочил и куда-то убежал. Наверное, к тому божку, или что там в лесу засело. Вот Сэм пострадал немного, но не критично.
— Что с ним?
— Несколько порезов от стекла, и Люпин его лапой зацепил. Ничего слишком страшного, но порезы болезненные и неудобные. Меня он к себе за спину отшвырнул, так что я почти не пострадал, а на лбу царапина — небольшой осколок задел. Хорошо хоть не в глаз. Глаз заживлять то еще дело, да и возвращаться пришлось бы, чтобы в Мунго попасть. А нам возвращаться сейчас нельзя, если я ничего не путаю, иначе мы рискуем девчонок потерять, — Северус поежился, затем продолжил: — А так своими силами справимся.
— Ты что-нибудь узнал? — в комнату вошел Сэм, натягивая рубашку. Дин, нахмурившись, посмотрел на перебинтованную грудь брата.
— Да, эти мудаки проводили опыты над богами, которые, как ты знаешь, сильно ослабели после прихода, как там кто-то из них говорил: «Какого-то хиппаря из Вифлеема». Ослабеть-то ослабели, но все же не настолько, чтобы их считать совсем уж безобидными созданиями. Тем более если взять Пана, но, насколько я понял из архивных записей, не того Пана, который безобидный козлик, волочившийся за нимфами, а совсем другой Пан. Тот, кто сеет страх и ужас, способный заворожить даже Титанов, тот самый, который соблазняет игрой на свирели и усыпляет в полуденный час, — Дин помотал головой. — На редкость мерзкая мерзость.
— По преданиям, Пан сын Гермеса и какой-то нимфы...
— А по архивным записям, все-таки он сын Эфира — старший брат Зевса, который всех этих богов и божков пережил. Его-то древние христиане и принимали за дьявола, за беса, за черта и бог знает за кого еще. Лично я на месте старины Люци обиделся бы.
— А Дионис? Зачем такое древнее существо было спутником этого вечно пьяного божка?
— Я не знаю, зачем они таскались вместе, может, им так было веселее баб снимать? Но вот только сейчас они навсегда вместе. Я так и не понял, что эти козлы — Гриндевальд, Вирт и еще с полдюжины уже покойничков — сделали, но Пан слился с Дионисом, и на свет народилось новое божество, которое сильнее и гораздо злее тех, кого можно считать его прародителями. Однажды божок почувствовал, что с него хватит общения с друганами милахи Геллерта, и... Вирт стал сквибом, а остальные отбросили копыта. Темному лорду повезло, он в это время кулачный бой с бывшим любовником... — Дин замолчал и передернул плечами. — В общем, в это время Альбус рихтовал его мордаху и сопровождал в Нурменгард, из которого Геллерт разумно решил не бежать, узнав, что его изобретение вышло на тропу войны.
— Да, а ты в курсе, что у Пана есть такая маленькая особенность, просто изюминка? — Сэм поморщился от боли в свежих порезах и рефлекторно потер грудь. — Он может возрождаться.
— Очешуеть, — Дин рухнул в кресло. — И что нам теперь делать? Ведь если мы тварюку не прибьем, девчонки погибнут. Они как, держатся?
— Их состояние стабильно плохо, — Северус смел весь мусор к окну в одну кучу. — Завтра можно окно починить и убрать осколки. Пап, девчонки долго не продержатся.
— И зачем этому гаду оборотень? — Сэм подошел к окну. — Надо чем-то заколотить, а то как-то не по себе. Как думаете, когда он нападет?
— Завтра в полдень. И начнет он с игры на своей дудке.
— Да пусть свистит, — махнул рукой Северус. — На нас музыка вряд ли подействует. Все его примочки имеют эффект магии разума, включая панику. А вот то, что он еще и заведует зверями... сомневаюсь, что Ремус завтра снова в человека обратится. Что с нами будет, если он всякое разное по лесам соберет и на нас кинет? Мы, случайно так, рядом со Шварцвальдом сейчас находимся.
— И что будем делать-то, а? — Дин схватился за голову. — Нужно же еще к этому гаду подкрасться и кол из кипариса в сердце воткнуть, и молиться всем другим богам, чтобы он не возродился. Как мы через стаи зверья пробьемся? И кого нам следует ждать?