— Благодарю, Уёхара-сан, — кивнул я. — Когда я могу переезжать?
— Давайте для начала осмотрим её! — предложила женщина. — Вам же ещё предстоит выбрать. Всего там десять квартир. Один этаж целиком выделен под медицинский персонал. В основном все квартиры двухкомнатные. Есть и пара трёхкомнатных, но их выдают только семьям. Вы ведь один живёте, Кацураги-сан?
— Один, — улыбнулся я. — Но мне хватит и однокомнатной.
— Таковых нет, — развела руками Уёхара. — Только двушки.
Неплохой обмен. Избавиться от дорогущей однокомнатной квартиры и постоянных взаимодействий с Канамори Ринтаро и переселиться в служебную двухкомнатную. Не даром прошли мои труды.
— Пойдёмте, я подвезу вас до здания, осмотрим квартиры, — засуетилась Уёхара Ёсико.
— Уёхара-сан, а вам разве не нужно готовиться к заступлению на новую должность? — поинтересовался я. — Квартиры я могу посмотреть сам или с новым заведующим хозяйством. Вы не обязаны делать это лично.
— Кацураги-сан, не крушите мой чудесный план, — вздохнула Уёхара Ёсико. — Я искала любой предлог поскорее сбежать отсюда. Работа никуда не убежит. Завтра приступлю к своим новым обязанностям. Тем более, большую часть этих обязанностей я за Ягами Тэцуро и выполняла. Он полагал, что заместитель главного врача должен заниматься тем, чем и он сам.
Мы с Уёхарой покинули клинику, после чего проехали всего три квартала и оказались у широкого пятиэтажного здания. Выглядело оно совсем не так, как то место, где я снимал жильё. Крыша была выполнена из черепицы в традиционном японском стиле, да и всё здание отдавало каким-то старинным азиатским духом.
— Очень странно видеть такое здание в центре Токио, — подметил я.
— Здесь раньше был отель для туристов, — сказала она. — Потом «Ямамото-Фарм» выкупила это здание для себя и передала клинике пятый этаж.
Цены на номера здесь явно были немаленькими. А уж когда Ягами Тэцуро сдавал эти квартиры, мне сложно даже представить, какие суммы удавалось собирать за один лишь месяц. Десять квартир от сотни до двухсот тысяч иен в месяц… Да это здание дало ему миллионы!
За жилым домом находился небольшой дворик, окружённый металлическим забором. Двор тоже был оформлен под стать традициям. Бамбук, специфические японские фонтанчики, зоны для отдыха.
Что ж, это куда лучше, чем любоваться на парковку рядом с подъездом.
Ага, а вот и первый минус.
— Парковки здесь нет, Кацураги-сан. Поскольку клиника и корпорация находятся совсем рядом, сотрудники запросто могут добираться до работы пешком, — объяснила Уёхара.
— Машины у меня пока нет, — ответил я. — Этот вопрос меня не сильно беспокоит. Но если появится, здесь наверняка есть платные парковки неподалёку от дома.
— Да, есть, — кивнула женщина. — Если надо будет — я покажу вам, где они находятся. А пока — пройдёмте в дом.
Подъезд здания у меня даже язык не поворачивался назвать «подъездом». Передо мной предстало шикарное фойе, пол которого был выложен не самым дешёвым деревом. И что самое главное — вокруг было чисто. Даже захотелось разуться прямо у парадных дверей. Я тщательно вытер ноги и последовал за Уёхарой к лифту.
Вскоре мы оказались на пятом этаже, и ещё до того, как Уёхара Ёсико успела заговорить, я почувствовал лёгкие колебания жизненной энергии.
Да ладно? Неужели место силы где-то неподалёку? На первом этаже я его не чувствовал. Не могло же оно оказаться в воздухе?
— Кацураги-сан, на этом этаже в данный момент свободны все квартиры. Вы можете выбрать любую из них, кроме первой и пятой — они трёхкомнатные.
— Четвёртая квартира, — сказал я, осознав, что жизненная энергия идёт именно оттуда. — Я хотел бы посмотреть её.
— Э? — удивилась Уёхара. — Четвёртая? Вы уверены?
— Да, а что не так? — не понял я.
— Но ведь… Я думала, что её заселят в последнюю очередь. Всё-таки… Ну, сами понимаете.
Я ничего не понимал. Мне пришлось хорошенько пораскинуть мозгами, чтобы вспомнить, что японцы до одури боятся числа «четыре».
Странно, думал ёкаю такое число придётся по душе.
— Неужто вы настолько суеверная, Уёхара-сан? — улыбнулся я. — Вы ведь врач! Учёный!
— Ну и что? — надулась женщина. — Мне уже нельзя в приметы верить, раз я стала главным врачом?
— Теперь вам можно всё, — усмехнулся я. — Пойдёмте, посмотрим квартиру. Убедитесь, что в ней нет ничего страшного.
Уёхара подобрала ключ и отперла дверь. Как только мы вошли внутрь, я тут же ощутил приятный воздушный поток, насквозь пропитанный жизненной силой.
Точно — в этой квартире. Совсем слабое, но всё же место силы. Самое то, чтобы заряжаться во сне перед новым рабочим днём.
В квартире под номером «четыре» была спальня, гостиная, ванная, туалет, кухня и достаточно просторный балкон.
Куда просторнее, чем моя съёмная квартира. Пока Уёхара по-хозяйски изучала бытовую технику, я следовал за «запахом» жизненной энергии. Источник оказался между гостиной и спальней. Создавалось ощущение, что самый эпицентр находится прямо в стене, которая разделяет две комнаты.
Странно… Никаких храмов, никаких священных мест. Обычный пятый этаж. Обычная стена. Как работает магия в этом мире — непонятно. До сих пор обнаруживаю всё новые и новые открытия.
— Ну как вам, Кацураги-сан? — нахмурилась Уёхара. — Уверены, что хотите заселиться в эту квартиру?
— На все сто, — кивнул я. — Я готов паковать вещи. Могу переехать уже на этих выходных. Пойдёт?
— Поступайте, как считаете необходимым, — кивнула она. — Все документы оформим сразу после вашего переезда.
Мы попрощались, и Уёхара Ёсико направилась домой. Я, не спеша, добрался до своей съёмной квартиры, по дороге отправив смс-сообщение Канамори Ринтаро, проинформировав своего арендодателя, что хочу расторгнуть договор аренды.
Через несколько часов он ответил утвердительно. Видимо, он и сам не горел желанием контактировать со мной после всего, что произошло между нами в августе. Мы договорились, что оформим расторжение в пятницу.
А потому — самое время готовиться к переезду!
Вещей у меня было немного, но я решил озаботиться их сбором заранее, поскольку любая из следующих ночей может подкинуть мне незапланированное дежурство в стационаре.
Я оставил только необходимые комплекты одежды и ноутбук. Оставшиеся дни мне ещё предстояло проходить тесты по хирургии от «Хиджиката-Медикал».
Я приготовил крепкий кофе и уселся за учёбу. И до чего же приятно было открыть электронную почту и обнаружить, что «Хиджиката-Медикал» сообщили о моей сдаче экзамена. Диплом по специальности «Терапия» я могу получить в любое удобное время в их офисе.
Видимо, ситуация с отравлением мышьяком всё же убедила судей, что стоит пересмотреть работу их симуляционного стола. Если бы в тот день я действовал строго по протоколу, как того желает машина, Тонегаву бы спасти не удалось. Судья бы погиб или, как минимум, остался бы на всю жизнь инвалидом.
Благо этого удалось избежать.
Следующий день начался с того, что мои испытуемые Кушикабэ Тэцуя и Кишимото Мицузане отправились на плановые обследования. Вернуться они должны были к концу моего приёма. Но скучать до их прихода не приходилось. Ко мне заглянул пациент, которого сотрудники регистратуры провели без очереди.
Обычно это означает один из двух вариантов. Либо регистраторы хотят протащить без очереди своего родственника, либо у нас пациент с острой болью.
Когда я увидел, как мужчина держится за правую половину лица, я понял, что дело действительно не требует отлагательств.
— Кацураги-сан, — обратилась ко мне заведующая регистратурой Сакамото Фумико. — Мужчина с ваших этажей. Не смог дождаться своей очереди, очень просил его принять…
— Никаких вопросов, — кивнул я. — Присаживайтесь, пожалуйста.
Сакамото Фумико с благодарностью поклонилась, а пациент расположился напротив меня.
— Как вас зовут? — спросил я.
— Нагината Хитсу, — представился он.
Говорить мужчине было трудно. Каждое слово он чуть ли не выдавливал из себя через силу.
— Расскажите, Нагината-сан, что случилось? — спросил я. — И если не составит труда — уберите руку от лица. Я должен посмотреть, что там у вас.
Нагитана убрал руку и произнёс:
— Вы там ничего не увидите. Лицо чистое, не опухшее. Но боль с правой стороны просто невыносимая. Мне даже разговаривать больно. Я две недели наблюдался у Асакуры-сана. Он подозревал, что моя болезнь связана с неврологическими нарушениями, а точнее — с тройничным невритом.
— Очень может быть, — кивнул я. — Воспаление тройничного нерва часто так себя проявляет. Но вы так и не описали, что беспокоит вас кроме боли. И боль, пожалуйста, опишите подробнее. Мы докопаемся до истины, можете не переживать.
— Боль очень резкая. Вся правая сторона лица постоянно ноет, — начал объяснять Нагината. — Иногда отдаёт в шею или, наоборот, в висок.
— Вы сказали, что она резкая, — сказал я. — Но каков характер? Тупая или острая?
— Тупая, ноющая, Кацураги-сан, — ответил пациент.
А вот и первая неувязка. Тройничный нерв редко даёт тупую боль. Он почти всегда вызывает острый приступ. Как удар током.
— Вы не обращали внимания, бывает ли такое, что боль возникает из-за какого-нибудь провоцирующего фактора? — спросил я. — Или же она приходит сама по себе.
— Если шевелю челюстью, — ответил Нагитана Хитсу. — Особенно правой стороной.
— Вот как? — начал догадываться я. — А если жуёте еду или просто стискиваете зубы?
— Да, да! — закивал Нагината и вновь схватился за челюсть. — Всё верно, Кацураги-сан. Вот опять схватило…
Я услышал щелчок. Готов поклясться, что в тот момент, когда Нагината широко открыл рот и закивал — его челюсть издала характерный хруст.
Не знаю, допустил ли ошибку Асакура Джун. Вполне может быть, что у этого пациента были признаки тройничного неврита. Но теперь их не осталась, и мы наблюдаем совсем другую картину.
Я подключил «анализ» и посмотрел на правый височно-нижнечелюстной сустав — место, за счёт которого обеспечивается движение нашей нижней челюстью.