Через пару минут медсестра принесла результаты общего анализа крови, и я убедился в своей догадке.
Уровень гемоглобина упал ниже восьмидесяти пяти. Эритроцитов тоже стало на порядок меньше. Цветовой показатель не изменился — проверил его на всякий случай, чтобы убедиться, что у Эитиро Кагами уже не было анемии другого рода.
Постгеморрагическая анемия средней степени тяжести. Лучше не стану рисковать и положу его в терапевтическое отделение. Дадим ему растворы железа и витамина В12, чтобы стимулировать гемопоэз — образование новых эритроцитов и гемоглобина.
И по-хорошему, не помешало бы, чтобы за Эитиро понаблюдали хотя бы некоторое время. Ему нужен больничный, успокоительные и качественный отдых. Он и так пережил много стресса на работе, а теперь ещё и землетрясение.
Я оформил Эитиро Кагами в терапию, предупредив Саваду Дэйчи и Накадзиму Хидеки о том, что к ним поступил особый пациент.
Поток пациентов закончился и наступило утро нового дня. Я пока что не имел ни малейшего понятия о том, как будет проходить приёмный день, но всё же, как и полагается, пришёл в свой кабинет.
Огавы Ханы на месте не оказалось. В клинике было пустынно — ни пациентов, ни сотрудников. Странно. Может быть, я что-то пропустил?
Я решил не мелочиться и набрал номер Уёхары Ёсико.
— Д-а-а-а, Кацураги-сан? — протянула женщина. — Я надеюсь, вы уже дома отдыхаете после прошлой ночи?
— Э-э-э… — удивился я. — Вообще-то, нет. Я у себя в кабинете жду начало приёма.
— Я же просила Эитиро Кагами, чтобы он передал всем терапевтам… Ох… — женщина вздохнула. — Он до вас не дошёл, да?
— Дошёл. Только уже не в том состоянии, чтобы кому-то что-то докладывать. Я положил его в терапию, Уёхара-сан. История долгая, скажу кратко — Эитиро-сан лучше взять больничный недельки на две.
— Не проблема, — ответила она. — Кацураги-сан, раз уже вы уже в поликлинике, пожалуйста, сообщите остальным терапевтам, что приёма до конца недели не будет. Плановых больных будет принимать клиника соседнего района, поскольку мы принимали их экстренных пациентов. Все, кто работал в приёмном отделении этой ночью, официально освобождены от работы до следующего понедельника.
— А кто же тогда будет дежурить в терапии и других отделениях? — спросил я.
— Терапевты с шестого по десятый ранг, — ответила она. — Они полночи бездельничали вместе со мной в заваленном конференц-зале. Так что пусть теперь хорошо поработают.
— Понял вас, Уёхара-сан, — сказал я. — Вы очень хорошо организовали работу этой ночью. Если бы вы не вызвали на подмогу других врачей, не знаю, как бы мы дотянули до утра.
— Не перехвалите меня, Кацураги-сан, — усмехнулась она. — А то ещё покраснею. Давайте, хорошо вам отдохну-у-уть.
Главный врач положила трубку. Я удовлетворённо потянулся, глядя на пустой кабинет, и мысленно прокричал: «Выходные!».
Покинув клинику через приёмное отделение, которое теперь напоминало мне поле боя, я направился домой. Как раз до понедельника в клинике должны будут устранить последствия от землетрясения.
Вспомнил, что остались ещё два человека, судьбу которых я так и не узнал.
Я набрал номер Лихачёвой Хикари.
— Тендо-кун, я только уснула, — сонно протянула она по-русски. Спросонья запуталась и вставила в русский язык «кун», где суффиксу явно не место.
— Алёна, профилактическому отделению удалось выбраться? Никто не пострадал? — спросил я. — Как Сакамото-сан?
— Да всё с ней в порядке, — зевнув, ответила Лихачёва. — Уколола ей дексаметазон, как ты и просил. Сразу пришла в себя, и мы покинули здание. Нагиса Йоко и Митсуси Коконе вообще сбежали раньше всех. Можешь не беспокоиться, Тендо.
— Хорошо, — улыбнулся я. — Тогда отдыхай. До понедельника нам на работу больше не нужно.
— Может, заглянешь ко мне? — спросила она. — Проведём выходные вместе.
— Возможно, чуть позже, — ответил я. — Мне нужно разобраться с переездом.
— Как… С каким переездом⁈ — оживилась она.
— Съезжаю в служебную квартиру. Пожаловался Уёхаре-сан, что за мной постоянно кто-то подглядывает из соседнего дома, — пошутил я.
— Да ну тебя, Тендо! — обиженно воскликнула Лихачёва. — Всего-то пару раз с балкона за тобой подсмотрела. И один раз, между прочим, увидела проникновение Канамори Ринтаро в квартиру!
— Да-да, — рассмеялся я. — Ты просто героиня, Алёна-тян. Я переезжаю на несколько кварталов в другую сторону от твоего дома. Придётся тебе покупать бинокль.
— Короче, — подытожила она. — Пятый этаж, двадцать шестая квартира. Если захочешь — приходи. А я дальше спать.
Я положил трубку и побрёл домой. Вообще-то, поспать нужно было и мне, но сегодня пятница, а я договорился с Канамори Ринтаро о расторжении договора аренды. Все мои вещи уже были готовы для переезда. А значит — нечего тянуть.
Я связался с Канамори и поторопил его, сообщив о том, что уже готов прийти на расторжение.
Процесс не занял много времени. Когда вся бумажная волокита закончилась, я вернулся в квартиру, забрал свои вещи и передал официальному представителю Канамори Ринтаро ключи от квартиры. Покинул здание и, вдохнув прохладный осенний воздух, ещё раз осмотрел бывшее место жительства. Однокомнатная квартира, кофейня и раменная.
Эх, прошла эпоха. Я буду скучать. Но недолго. Видел, что рядом со служебкой была такая же кофейня и более цивильный ресторанчик. Надо бы провести разведку. Но этим я займусь завтра.
А сегодня загляну к Хикари.
Я планировал покинуть Лихачёву ближе к ночи, но так уж вышло, что в себя я пришёл лишь в субботу ближе к обеду. Всё-таки накопившаяся усталость в сочетании с активным отдыхом порождает многочасовой сон, без которого организм никак не хочет являть себя миру.
Мы вместе пообедали, после чего я всё же взял свой скромный багаж и отправился к новому месту жительства. Переезд для меня никогда не составлял труда. Я не любил заводить много вещей и таскаться с ними по всей стране — туда-сюда.
Два чемодана, сумка на спине — вот и всё, что нужно для жизни.
Я опасался, что жилое здание, которое принадлежало «Ямамото-Фарм», могло пострадать после землетрясения, но никаких изменений я в нём не обнаружил.
Быстро раскидав вещи и напитавшись жизненной энергией у невидимого источника прямо в моей квартире, я направился на разведку. Субботу и воскресенье я потратил на изучение нового района и качественный отдых.
Разумеется, под качественным отдыхом я подразумевал спорт.
Новое место жительства пришлось мне по душе. Соседи тихие, все магазины рядом, да и до работы ходить лишь на пять-десять минут дольше, чем от прежней квартиры.
Утром понедельника я пришёл на работу и даже не заметил ни единого признака прошедшего землетрясения. За трое суток бригада рабочих, нанятых Уёхарой Ёсико, быстро привела в порядок все отделения, которые хотя бы частично пострадали от катаклизма.
Уверен, что, будь Ягами Тэцуро до сих пор главным врачом, вся клиника бы попросту обрушилась ещё при первом толчке. Уёхара — молодец, но на своих плечах она такой груз ответственности долго тянуть не сможет. Хорошо бы поскорее появился тот самый Акихибэ-сан, которого собираются сделать новым руководителем клиники. А то я с самого первого рабочего дня слышу, что Акихибэ-сан находится на длительном больничном.
Сколько уже месяцев? Три? Четыре? Что же с ним случилось? Болезней, приводящих к столь длительному периоду нетрудоспособности не так уж и много.
У моего кабинета было мало людей. Похоже, после землетрясения не все решились выбираться из дома. Возможно, многие решили проигнорировать свои болячки, поскольку возникло много проблем с жилищем или родственниками. Другими словами, город перешёл в режим самореабилитации.
— Не могу представить, как вы пережили такую тяжёлую ночь, Кацураги-сан, — вздохнула Огава Хана. — Я-то лично сразу убежала из клиники, когда всё началось. А потом рассчитала высоту небоскрёба и убежала ещё дальше — туда, до куда он бы не достал в случае своего падения.
— Короче говоря, вы решили нарушить вообще все принципы техники безопасности, Огава-сан, — вздохнул я. — Вы хоть понимаете, что, убегая от этих надуманных опасностей, вы подвергли себя реальному риску? Я, конечно, рад, что вы выбрались невредимой. Но, если честно, я удивлён, что этой беготнёй вы себя не убили.
— Я живучая, Кацураги-сан! — улыбнулась Огава.
И мы начали новый приём.
Один из утренних пациентов меня сильно удивил своим внешним видом. Молодой мужчина забрёл в мой кабинет словно зомби. Он чуть не промахнулся, пытаясь усесться на стул, но я вовремя поймал больного и помог ему верно приземлиться.
— Ох, простите, Кацураги-сан, я в последнее время сам не свой, — произнёс он, с трудом раскрывая слипшиеся веки.
— Напомните, пожалуйста, как вас зовут? — спросил я.
— Судзикава Рётаро, — представился он, с трудом выговаривая собственное имя.
И дело совсем не в том, что его имя было сложно произносимым для японца. Просто его язык еле шевелился, как, в общем-то, и все остальные мышцы в его организме.
Но что самое удивительное, мой «анализ» не включился автоматически. А значит, его состояние не требует экстренной помощи. Либо Судзикава Рётаро притворяется, либо он банально устал.
Я окинул его тело лекарским взглядом и не нашёл никаких серьёзных отклонений.
Значит, придётся извлекать информацию разговором.
— Что с вами случилось, Судзикава-сан? — спросил я. — Выглядите разбитым.
— Поэтому я и пришёл к вам, Кацураги-сан, — признался он. — Я представляю корпорацию на международном уровне. Акита Такехиро часто отправляет меня в другие страны и… — казалось, он на несколько секунд заснул. — И я перелетаю туда-сюда, бывает, по три раза в неделю.
Судзикава вновь потерял мысль.
И до меня дошло, что мне это не кажется — он действительно засыпает. Мужчина ловит, так называемые, микросны. Вырубается на пару секунд и вновь приходит в себя. Причём сам он вряд ли это замечает, а вот окружающие — очень даже.