Время подходило к трём часам, и за десять минут до окончания приёма к нам зашёл пациент. Мой «анализ» всколыхнуло. Нехороший признак. Значит, больной пришёл с нешуточной проблемой. Одно «но» — я уже должен быть в телемедицинском кабинете. Но проигнорировать пациента, списав на окончание рабочего дня, я не могу. Тактика, с которой работает Савада Дэйчи, это не мой вариант.
— Простите, что так поздно, Кацураги-сан, — поклонился мужчина и громко чихнул.
Его зашатало, пациент с трудом удержался за край кушетки и, рухнув на неё, устало выдохнул.
— Несколько раз терял сознание, пока шёл к вам… — заявил он. — Людям на улице совсем наплевать… Никто даже скорую не вызвал!
— Что с вами случилось? — спросил я, и в этот момент пациент вновь чихнул и тут же схватился за голову.
Его глаза медленно закрывались.
— Чихаю… И теряю сознание… — прошептал он.
Я принялся спешно осматривать пациента. Включив «анализ», я обнаружил, что его бронхи резко спазмированы. Либо передо мной обострение бронхиальной астмы, либо сильная аллергическая реакция. Только почему он теряет сознание⁈
В это время Акихибэ Акико решила ответить на звонок, поступивший на мой мобильник, после чего сообщила:
— Кацураги-сан, связь с Россией уже установлена. Оставьте пациента мне и идите на четвёртый этаж. Вас уже ждут!
— Кацураги-сан, пожалуйста… — произнёс мужчина, с трудом удерживая себя в сознании. — Кроме вас, мне никто не поможет.
Если бы это была обыкновенная астма, я бы оставил пациента Акико. Но мой «анализ» на астму так резко не реагирует.
Придётся выбирать, что для меня важнее. Лежащий передо мной пациент или консультация русских коллег.
Глава 14
— Акихибэ-сан, позвоните Кацураги Казуме, — велел я. — Скажите, чтобы он передал нашим русским коллегам, что я задержусь на пятнадцать минут.
Совсем отменять телемедицинскую консультацию не стоит. А вот немного опоздать я имею полное право. В медицине постоянно возникают форс-мажоры, и это не для кого не секрет.
— Хорошо, Кацураги-сан, но… — напряглась она. — Вы уверены, что вам хватит пятнадцати минут?
— В самый раз, — ответил я и приступил подробному «анализу».
Терять сознание пациент может только в том случае, если в его мозг перестаёт поступать кровь. Обморок, или, как его правильно называют в медицинском мире — синкопальное состояние, и сейчас пациент вот-вот войдёт в это состояние снова. В целом потеря сознания — это кратковременное нарушение кровообращения, по угрозе его никак нельзя сравнить с инсультом, но всё же это опасно, особенно если человек падает в обморок по несколько раз за день.
Пока пациент всё ещё находился в сознании, я вновь принялся осматривать его лёгкие, пытаясь понять причину, почему ему становится плохо от чихания.
— Курите? — спросил я. — Страдаете бронхиальной астмой?
— Нет… — прохрипел он. — Я просто аллергик.
— На что аллергия?
— На пыльцу растений, на шерсть многих домашних животных… Но сейчас я с ними не контактирую, — объяснил мужчина.
— Акихибэ-сан, загляните в мою укладку экстренной помощи, достаньте дексаметазон и ингаляционный бронходилататор — эти препараты помогут расширить бронхи и убрать аллергическую реакцию.
Пока Акико искала необходимые препараты, я задал пациенту ещё один вопрос.
— Скажите, а чем вы питались в последние несколько дней? Что-то новое для себя пробовали? — поинтересовался я.
— Нет, — с трудом выдавил из себя мужчина. — Я только что был у врача. Я сейчас прохожу лечение от…
Мужчина закатил глаза, громко чихнул. И тут же его тело, расслабившись, растянулось на моей кушетке.
— Кацураги-сан! — испугалась Акихибэ Акико. — Скорую?
— Нет, стойте! — отказался я.
Я поддержу его состояние с помощью лекарской магии и параллельно разберусь, как конкретно чихание выводит его из строя.
Мой взгляд пробежался по сосудам головного мозга. Там никаких проблем не было, но скорость кровотока заметно упала. Консистенция крови ненадолго поменялась. Значит, что-то не так с сердцем. Я перевёл взгляд и успел заметить, что буквально несколько мгновений кровь из крупных вен очень медленно поступала в сердце, а после кровообращение начало восстанавливаться. И мне всё стало ясно.
Из-за чихания у пациента происходит резкое увеличение внутригрудного и внутрибрюшного давления. А эти показатели влияют на движение крови в венах. Вены — сильно отличаются от артерий по скорости тока крови и способами его ускорения. Если в артериях кровь хлещет за счёт ударов сердечной мышцы, то для вен, которые начинаются уже на выходе из органов и тканей, сердцебиение помогает слабо.
В венах существует множество вспомогательных структур, вроде клапанов, чтобы при подъёме с нижних конечностей кровь не падала обратно в ноги.
Но один из самых главных механизмов — это разница в давлении. Таким образом, чихание изменило этот баланс, кровь перестала возвращаться в сердце через вены. Из-за этого сердце стало выбрасывать меньше крови в артерии — и мозгу получаемого запаса стало мало. Этот орган очень чувствителен к недостатку питательных веществ и кислорода.
— Я… Кацураги-сан, вы меня слышите… — прошептал мужчина, возвращаясь в сознание.
Лекарской магией я искусственно загнал кровь в артерии его головного мозга, чтобы из-за гипоксии — недостатка кислорода — в нервной системе не началась необратимые изменения.
— Слышу вас, — кивнул я. — Всё в порядке, не беспокойтесь. Сейчас мы приведём вас в порядок. Скажите, как вас зовут?
Пока я расспрашивал пациента и держал его в сознании, Акихибэ Акико начала вводить в его вену дексаметазон.
— Фудзитару Комацу, — ответил он. — Кацураги-сан, я очень боюсь умирать… Ещё один чих, и мой мозг выйдет через нос.
— Не переживайте, такого точно не случится, — улыбнулся я. — Перед тем как потерять сознание, вы сказали, что проходите лечение у другого врача. Что вы принимаете?
— Я наблюдаюсь у гематолога… — произнёс он, стараясь сделать шумный глубокий вдох. — «В»-двенадцать-дефицитная анемия. Я прокалываю себе комплекс витаминов «В».
Вот оно! В этом и кроется основная проблема. На витамины группы «В» очень часто развивается аллергическая реакция. Обычно пациентов спрашивают перед тем, как назначать такие препараты, собирают аллергологический анамнез. Если ранее пациент подобные лекарственные средства не принимал, то проводят специальные пробы. Но это делают далеко не всегда и не везде.
В этот раз больному не повезло, и витамин, который должен был поднять ему уровень гемоглобина, вызвал мощнейший бронхоспазм и аллергическую реакцию. А если соединить всё это воедино, не сложно догадаться, как тяжело приходится его головному мозгу. Многие люди теряют сознание даже от самого факта наличия анемии, поскольку из-за сниженного гемоглобина в головной мозг поступает значительно меньше кислорода.
— К сожалению, продолжать лечение этим препаратом больше не получится, — сказал я. — Мы уже ввели вам сильное противовоспалительное. Теперь прошу, вдохните одну дозу через этот ингалятор. Буквально в течение минуты вам станет значительно легче.
Я приложил ингалятор к его губам. Фудзитару Комацу сделал глубокий вдох, затем задержал дыхание, и через несколько секунд с облегчением выдохнул. Его взгляд стал намного яснее.
— Спасибо, Кацураги-сан… — улыбнулся он. — И вправду, намного легче. Я, если честно, думал, что мне конец.
— И всё-таки я хотел бы предложить вам госпитализацию, — сказал я. — Сейчас доктор Акихибэ Акико оформит вас в терапевтическое отделение. Я загляну к вам позже, после четырёх-пяти вечера. Договорились?
Мужчина молча кивнул, наслаждаясь свободным дыханием. Я взглянул на Акихибэ Акико и сообщил:
— Я ухожу на телемедицинскую консультацию. Фуджитару Комацу кладите в терапию, передайте Накадзиме Хидеки в деталях всё, что мы с вами сделали. Скажите, что у пациента синкопальное состояние из-за рефлекторного снижения тонуса сосудов на фоне аллергической реакции на витамин В12. Запомните?
— Да, Кацураги-сан, — кивнула Акихибэ Акико.
Я взглянул на часы и обнаружил, что управился менее, чем за десять минут. Значит, я ещё толком не опоздал.
Быстрым шагом добрался до кабинета, где меня ждал Эитиро Кагами и Кацураги Казума.
— Наконец-то, Кацураги-сан, — выдохнул Эитиро. — Заставили нас волноваться.
— У меня был экстренный пациент, — объяснил я и уселся в компьютерное кресло.
Казума навёл на меня веб-камеру, и я увидел собственное изображение перед компьютером. Следом мой брат нажал пару клавиш, и вместо меня на мониторе появилось изображение другого японца. Всего на этой встрече у меня было запланировано две консультации. Один — японец, второй — русский. Наш медицинский представитель и коллега из Российской ячейки «Ямамото-Фарм» соответственно.
Эитиро Кагами и Кацураги Казума покинули кабинет в целях сохранения врачебной тайны. Я надел наушники с микрофоном и приступил к телемедицинской консультации.
— Добрый день, — поприветствовал пациента я. — Меня зовут Кацураги Тендо. Терапевт.
— Здравствуйте, Кацураги-сан, — улыбнулся японец. — Дзабимару Котоминэ. Вам меня хорошо слышно?
— Да, связь работает отлично, — кивнул я. — Вы можете рассказать, что вас беспокоит. А я, пока слушаю вас, изучу результаты ваших анализов.
Я получил доступ к нашей медицинской информационной системе в России. В списке появилось всего два пациента. Я нажал на вкладку «Дзабимару Котоминэ» и приступил к изучению информации. Придётся полагаться только на данные обследований. Уж что-что, а «телемедицинский анализ» не существовал даже в моём прежнем мире.
— Дело в том, Кацураги-сан, что в последнее время я постоянно простужаюсь, — произнёс Дзабимару Котоминэ. — Климат здесь немного отличается от нашего, я пока никак не могу к нему привыкнуть. Любое переохлаждение приводит в болезни.
— Вижу, — кивнул я. — Судя по вашим недавним анализом, у вас была вирусная инфекция. Заметно поднялся уровень лимфоцитов.