Я решил разгрести скопившуюся за две недели медицинскую документацию. Уходить в отпуск нужно без долгов. Через час работы мой телефон зазвонил.
«Уёхара Ёсико».
Странно, только что ведь с ней общались.
— Да, Уёхара-сан, что такое? — спросил я. — Надеюсь, мой полёт в Индию не сорвался?
— Нет, как раз наоборот, Кацураги-сан, — сказала она. — «Ямамото-Фарм» связалась с коллегами из Индии, и у них возникло ещё одно предложение. Они бы хотели пообщаться не только с терапевтом, но и с двумя узкими специалистами. Так что полетите вы не один.
— И кто же ещё, если не секрет? — поинтересовался я.
— Только у двух сотрудников на этот период выпали отпуска, как и у вас, — ответила она. — Во-первых, полетит невролог — Асакура Джун…
О-о-о… Это будет поистине весёлый отпуск. Асакура не успокоится, пока не перепробует все виды индийского алкоголя. Главное, чтобы мне не пришлось потом искать его по всей стране.
— Во-вторых, Тачибана Каори — гастроэнтеролог и по-совместительству терапевт восьмого ранга, — сказала Уёхара Ёсико. — Думаю, вы уже с ними знакомы.
Неплохие варианты. По крайней мере, Тачибана Каори не показалась мне высокомерной, как многие терапевты, занимающие высшие ранги. Общий язык мы найдём.
— Спасибо, что сказали, Уёхара-сан, — кивнул я. — Асакура-сан и Тачибана-сан уже в курсе?
— Да, я только что им позвонила.
И стоило Уёхаре Ёсико положить трубу, как в мой кабинет влетел Асакура Джун. Причём в его руках уже была бутылка сакэ.
— Кацураги-сан! — воскликнул он. — Мы летим в Индию! Это определённо надо отпраздновать.
— Асакура-сан, ещё даже рабочий день не закончился! — удивился я.
— У вас, может, и нет, а вот я уже всё сделал, — заключил он и достал из кармана рюмку. — Таких отпусков «Ямамото-Фарм» ещё никогда не организовывала. Это же настоящее событие!
Асакура налил себе сакэ, и в этот момент дверь моего кабинета открылась вновь. Передо мной и неврологом появилась Тачибана Каори.
Девушка удивлённо посмотрела на Асакуру Джуна, замершего с рюмкой у рта, и к моему удивлению, произнесла:
— Мне тоже налейте!
— Эй! — воскликнул я. — Коллеги, не надо устраивать в моём кабинете корпоратив. Потерпите до отпуска.
— Алкоголь в дозированном количестве полезен для здоровья, — заявила Тачибана Каори.
— Тачибана-сан, вы же гастроэнтеролог, — рассмеялся я. — Уж вы-то должны понимать, что это — неправда.
— Да, я это прекрасно понимаю, — кивнула девушка. — Но мне нужно придумать оправдание, чтобы выпить. День сегодня был непростой, меня достали все — и пациенты, и коллеги!
— Вы точно не хотите сакэ, Кацураги-сан? — помахал бутылкой Асакура Джун.
— Нет, Асакура-сан, но если для вас это так важно, я обещаю, что испробую с вами что-нибудь из индийского алкоголя. Исключительно ради приобщения к их культуре, — произнёс я.
— Кстати, Кацураги-сан, а вы знакомы с теорией Томаса Винтерберга? — спросил меня Асакура Джун.
Странно, первый раз о ней слышу. Видимо, в моём мире такого учёного не было.
— Нет, Асакура-сан, не знаком, — ответил я. — Дайте отгадаю, эта теория тоже как-то связана с алкоголем?
— В точку! — подмигнул мне невролог. — Винтерберг утверждал, что все люди рождаются с патологией. Нам не хватает половины единицы промилле алкоголя в крови. И без этого количества мы навеки обречены быть несчастливы.
— Звучит очень неправдоподобно, Асакура-сан, — подметил я.
— Нет-нет, я тоже об этом слышала! — воскликнула Тачибана Каори. — Если следовать этой теории, человек должен поддерживать этот уровень алкоголя в крови, чтобы быть замотивированным и счастливым.
У меня такое ощущение, что Асакура Джун уже живёт по этому принципу.
— Вы ведь оба понимаете, что даже чисто теоретически человек не сможет поддерживать такой уровень алкоголя? — спросил я. — Когда организм привыкнет, такой экспериментатор начнёт увеличивать дозу и, в конце концов, сопьётся.
— Эх, умеете же вы, Кацураги-сан, всё испортить. А теория звучала так интересно… — вздохнул Асакура Джун.
Мой телефон вновь зазвонил. Я уже начал надеяться, что это вновь Уёхара Ёсико. Может, заместитель главного врача скажет, что с полётом Асакуры и Тачибаны всё отменяется. А то их настрой на предстоящий отпуск мне начинает нравиться всё меньше и меньше.
Однако звонила не Уёхара.
«Кикуока Горо»
Монах? Неужто опять с храмом что-то случилось?
— Да, Кикуока-сан? — ответил я.
— Кацураги-сан, — просипел старик. — Я прошу прощения, что снова вас отвлекаю. Но вы говорили, что я могу звонить вам, если будет такая нужда…
— Конечно, Кикуока-сан, всё в порядке, — ответил я. — Что стряслось?
— Я и ещё несколько монахов заболели. Причём в больницу они обращаться не хотят.
— Почему? Что их беспокоит?
— Я не знаю. Они дали обет молчания, — ответил Кикуока. — Без вас не справиться, Кацураги-сан. В них постепенно угасает жизнь.
— Понял вас, Кикуока-сан. Я уже выдвигаюсь.
Вопрос только в том, как собрать анамнез у человека, который отказывается разговаривать?
Глава 21
— Куда это вы так торопитесь, Кацураги-сан? — расстроился Асакура Джун, осознав, что распивать с ним сакэ я всё же не стану.
— Появились неотложные дела, — ответил я. — Друг неважно себя чувствует. Мне нужно его осмотреть.
— Неужели вы даже за пределами работы кого-то лечите? — удивилась Тачибана Каори. — Я вот стараюсь никому лишний раз не рассказывать о том, что у меня есть медицинское образование. Иначе телефон потом разрывается от звонков друзей и знакомых с просьбой проконсультировать.
— Понимаю, — улыбнулся я. — Но мне не трудно. Тем более, мой друг по некоторым причинам не может обратиться к врачу.
Хотя у Кикуоки Горо такая возможность была. Сложнее ситуация обстояла с другими монахами, которые никогда не покидали храм и держались обета молчания. С ними придётся особенно нелегко.
Я попрощался с Асакурой и Тачибаной и отправился в храм Дзодзёдзи. Обычно Кикуока Горо встречал меня у главных ворот, но на этот раз его там не оказалось. Я поспешил сразу к дому монаха. Старик оказался там. Дверь была не заперта, а сам Кикуока лежал на кровати в ожидании меня.
— Кикуока-сан! — воскликнул я, скидывая с плеча сумку. — Что случилось?
— Вы так сильно не переживайте, Кацураги-сан, — вяло улыбнулся он. — Со мной-то всё далеко не так уж и плохо.
Кикуока, поёжившись от боли, медленно поднялся и сел на угол кровати.
— Почему сразу несколько монахов заболело? — поинтересовался я. — До вас волна гриппа, что ли, добралась?
— Нет, Кацураги-сан, — помотал головой монах. — Просто совпадение. У меня не вирусная инфекция. Позвоночник жутко болит, двигаться толком не могу. Даже лежать больно.
Странно, а у меня сложилось впечатление, что все монахи заболели ОРВИ, поскольку одновременность ухудшения их состояние больше напоминает вспышку инфекции.
— Давайте я осмотрю вашу спину, Кикуока-сан, — предложил я.
Старик снял рубашку и повернулся ко мне спиной. Каждый поворот давался ему с трудом. Причём касаться кожи ему тоже было очень больно. Должно быть, развился крайне острый воспалительный процесс.
Однако, когда я включил «анализ», то обнаружил, что в пояснично-крестцовом отделе позвоночника монаха нет совсем никаких отклонений.
Так, интересно, и как же это понимать? Возможно, проблема вовсе не в спине.
Я усилил «анализ» и углубился, направился свой взгляд на внутренние органы монаха. И обнаружил, где на самом деле была скрыта проблема.
— Вас не спина беспокоит, Кикуока-сан, — подметил я.
— Правда? — удивился он. — А я думал, что во время ритуала сидел неудобно и защемил себе какой-нибудь нерв. Тогда если не позвоночник, то что пошло не так, Кацураги-сан?
— Это почечная колика, — заявил я. — Странно, как вы вообще держитесь с такими почками? Боль должна быть просто невыносимой!
— Вы, наверное, забыли, Кацураги-сан, но я, вообще-то, монах, — улыбнулся Кикуока Горо. — С большим стажем. Я знаю, как переносить любые невзгоды с помощью одной лишь силы духа.
— Это достойно уважения, — кивнул я. — Но, если я правильно вас понимаю, в больницу вы обращаться не собираетесь?
Кикуока Горо молча помотал головой.
— Хорошо, — заключил я. — Попробую решить вашу проблему своими силами. Сейчас просто расслабьтесь, процесс займёт какое-то время. Мне нужно лучше изучить состояние ваших почек и понять, чем было спровоцировано заболевание. Камни я у вас не нашёл, значит, колику вызвало что-то другое.
Остаётся надеяться, что это не опухоль почки. Хотя не так давно я осматривал Кикуоку Горо с помощью «анализа» и сделал вывод, что организм у старика даже здоровее, чем у большинства представителей современной молодёжи.
Почечная колика развивается из-за нарушения оттока мочи. Поскольку моча скапливается в верхних отделах мочевыводящих путей и в самих почках, это приводит к тому, что главный орган выделительной системы переживает мощную перегрузку, воспаляется, увеличивается в размерах. А капсула почки содержит огромное количество нервных окончаний. И любое её растяжение вызывает мощный болевой синдром.
Я внимательно осмотрел сами почки, их сосуды и мочеточники. Ни камней, ни опухоли. Даже спазмов никаких нет. Так в чём же проблема? Из-за чего почки так сильно перегрузились? Должна быть причина, из-за которой они пережили перегрузку.
Но стоило мне усилить внимание, и я обнаружил причину. Не удивительно, что даже с помощью «анализа» мне было трудно обнаружить, чем закупорило мочеточники. Обыкновенный комок слизи. Причём достаточно плотный. Он настолько крепко утрамбовался в просвете мочевыводящих путей, что по своей консистенции стал походить на камень.
— Кикуока-сан, а перед тем как всё это произошло, у вас не было ощущения, что с мочевыделительной системой что-то не так? — поинтересовался я.
— Например? — не понял монах. — Имеете в виду, было ли мне трудно ходить в туалет? Эта проблема у меня уже очень давно. Кажется, это называется простатитом.