— Ямагучи-сан, — спокойно произнёс я. — Если не верите, можете прямо сейчас открыть официальный сайт клиники «Ямамото-Фарм» и посмотреть список терапевтов. Там и фотографии врачей есть — быстро меня найдёте.
— «Ямамото-Фарм»? — удивился он. — Серьёзно?
Однако постановщик не стал верить мне на слово и полез в свой мобильный телефон. Я терпеливо ждал, поскольку не мог перейти к следующему этапу своего плана, пока Ямагучи не убедится, что я его не обманываю.
— Ладно… — вздохнул он, обнаружив мою фотографию. — Кацураги Тендо, терапевт шестого ранга. Хорошо, Кацураги-сан, вы меня убедили. Сценарий вы украсть не хотите. Наверное. Но что дальше?
— А дальше, прошу заметить, что ни одна актриса не сможет заменить Томимуру Сайко, — заявил я.
— Это ещё почему? — хмыкнул он.
— Я уже давно наблюдаю эту женщину, — солгал я. — У неё невероятные голосовые связки. Другую такую вы точно найти не сможете. Её голос неповторим, это я вам, как врач говорю.
На самом деле, несмотря на то, что я использовал эти слова для манипуляции постановщиком, ложью это не было. Связки у Томимуры Сайко действительно великолепные. С её голосом можно выступать где угодно. Эластических волокон в тканях гортани очень много. Это одна из причин, по которым я так старательно борюсь за её здоровье.
Ведь я мог бы принять сторону Ямагучи и убедить Сайко перейти в другой театр, играть в других сценах — да можно было сказать что угодно, лишь бы она сохранила своё здоровье.
Но в данном случае ситуация иная. У неё просто колоссальный потенциал, который ей только предстоит раскрыть. Если я буду настаивать на том, чтобы девушка отказалась от этого спектакля, есть риск, что я загублю её карьеру.
Она может выступить, может спокойно пережить эту сцену. Но для этого нужно избавиться от дыма, либо заменить его на другой.
На другой… Точно!
— Ямагучи-сан, — обратился к постановщику я. — А используется ли дым в других сценах, в которых играет Томимура-сан?
— Конечно! У меня же здесь настоящее дымное шоу! — воскликнул он.
— Какого цвета дым в других сценах с её участием? — спросил я.
— Ну… Белый, синий, чёрный, жёлтый.
Но реагирует она так только на красный…
— Томимура-сан, может быть, я и не специалист вашего профиля, но могу сказать, что отказываться от дыма не стоит. Можно просто заменить красный на белый.
— Глупости! — воскликнул он. — Красный хорошо сочетается с демонами! Это — их цвет!
— Не соглашусь, как зритель, — заявил я. — Их пугающие маски плохо видно из-за красного дыма. Цвет сливается. Будет лучше, если вы используете мертвенно-белый.
— Мертвенно-белый… — задумался он. — Контраст будет хороший! Красный с белым неплохо сочетаются. Это будет очень стильно! И Томимура Сайка сможет выступить без своих приступов. Но всё-таки, Кацураги-сан, с чего мне вас слушать? Вы ведь не критик и даже не настоящий зритель. Откуда врачу знать, понравится ли людям такое сочетание цветов?
— Ямагучи-сан, поверьте, именно потому, что я врач, я очень хорошо знаю людей. Знаю, как работает психика и нервная система. Поверьте мне на слово — людям понравится. За консультацию денег брать не буду. Просто позвольте Томимуре-сан выступить. Будьте уверены, она вас не разочарует.
— Умеете же вы складно говорить, Кацураги-сан, — усмехнулся Ямагучи. — Хорошо! Ваша взяла! Томимура-сан, ну-ка докажите мне, что ваш голос ещё не поглотил дым!
Томимура Сайко тут же протянула высокую ноту, от которой у меня завибрировали барабанные перепонки, а затем эхо гулко отозвалось в пустом желудке.
— По-моему, весьма убедительно, — сказал я своё мнение Ямагучи.
— Не стану спорить, — кивнул он. — Хорошо. Значит, решено. Дым в сцене с демонами заменяем на белый, а Томимура Сайко остаётся.
Я улыбнулся Томимуре и произнёс:
— Всё, моё дело сделано, Томимура-сан. В следующий раз увижу вас на мюзикле, обязательно приду посмотреть. Всё-таки, я тоже частично смог вложиться в него.
— Ох, но билетов ведь больше не осталось… — напряглась Томимура.
— Томимура-сан, выдайте доктору один из наших билетов для особых гостей. А ещё лучше — перешлите мне его данные. Я договорюсь, чтобы ему выделили место.
— Благодарю, — поклонился я им и направился к выходу из театра.
Однако уже на ступенях у главного входа Томимура Сайко меня догнала.
— Кацураги-сан! — воскликнула она. — Стойте, пожалуйста, подождите!
— Томимура-сан! Вы… Вы чего⁈ — удивился я, увидев её внешний вид.
Девушка надела пальто и сапоги, но осталась в том же гриме. Абсолютно белое лицо и традиционная японская причёска прямиков из средневековья.
— Кацураги-сан, что вы там устроили? — спросила она. — Я… Я не ожидала от вас такого!
— Что? — переспросил я. — Вы недовольны моим решением? Я ведь разобрался с вашей проблемой.
— Как это — не довольна? Вы шутите? Да я на седьмом небе от счастья! — рассмеялась она. — Просто… Вы ведь не только обязанности врача выполнили, вы ещё… Ох, да о чём я вообще говорю? Вы и как врач не обязаны были сюда идти. Так ещё и убедили Ямагучи-сан оставить меня в спектакле. Да так ловко, что… Простите, у меня слов нет, эмоции захватывают.
— И эти эмоции — не актёрская игра? — улыбнувшись, спросил я.
— Нет, это искренне, — ответила Сайко. — Я всё время пробивала свой путь в театр сама. За меня ещё никто никогда так не вступался. Я в какой-то момент подумала, что вы с ума сошли! Правда! А оказалось, что вы тоже очень хороший актёр.
— Да ну? — усмехнулся я. — Вот уж чего точно за собой не замечал. В любом случае я прекрасно провёл время. Эта небольшая ссора с Ямагучи для меня привычное дело. Коллеги и некоторые пациенты иногда доставляют мне куда больше дискомфорта, чем ваш постановщик. Так что я очень рад, что мне удалось совместить приятное с полезным. И с театром познакомился и вам помог.
— Кацураги-сан, я — ваша должница, — сказала Томимура Сайко.
— На этот счёт не беспокойтесь, — усмехнулся я. — Мне достаточно одного билета на мюзикл. Больше ничего не нужно. А теперь я, пожалуй, пойду, Томимура-сан. Глаза уже слипаются после двух суток работы.
— С-стойте, Кацураги-сан! — вновь остановила меня она. — А вы… Может…
— После мюзикла? — перебил её я. — Свободен.
— Отлично, — улыбнулась она.
— А вы не будете слишком заняты купанием в лучах славы? Можем отложить на потом, — предложил я.
— Нет-нет, не буду, — помотала головой она. — Ровно через неделю. Нет… Уже через шесть дней. Придёте на мюзикл, а после окончания ждите меня на том самом месте, где мы встретились сегодня.
— Договорились, — кратко поклонился я. — До встречи, Томимура-сан.
Возвращаясь домой, я вновь задумался о словах Накадзимы Хидеки. И вправду, как же всё-таки здорово порой просто — жить. Правда, отстраняться от работы я всё равно не собираюсь. Более того, именно медицина привела меня в этот театр. Если бы Томимура Сайко не решила притвориться моей женой тогда — в приёмном отделении — я бы, наверное, весь сегодняшний вечер убил на изучение очередной статьи.
Стоп… Статья. Я ведь собирался описать случай Арджуна Манипура Кириса! И лучше это не откладывать. У меня на почте висят все его анализы и результаты других обследований. Надо бы показать миру, какое сочетание редких заболеваний может затруднить постановку правильного диагноза.
Однако нарушать режим из-за этого дела я всё равно не стал. Вернувшись домой, потратил всего лишь пару часов на составление костяка для статьи, а затем отправился спать.
Перед сном меня посетила воодушевляющая мысль о том, что мне, несмотря на мой сумасшедший график, очень повезло. В мире не так уж много людей, которые относятся к своей профессии, как к хобби, как к любимому делу.
И среди врачей таких примеров тоже не очень много. По статистике огромное количество медиков переживают синдром выгорания уже на старших курсах медицинского университета. А потом ещё больше людей подвергаются этому психологическому недугу на рабочем месте.
Так что я с гордостью могу сказать, что живу счастливую жизнь. Как, в общем-то, и Томимура Сайко. «Анализ» не даст соврать — девушка испытывает невероятное удовольствие от игры на сцене. Приятно всё-таки видеть людей, которые так увлечены своей профессиональной деятельностью.
Размышляя об этом, я вырубился. И чуть не проспал начало следующего рабочего дня. Впервые за долгое время меня не растормошил первый будильник.
Видимо, я испытал слишком много эмоций. Мозгу понадобилось чуть больше времени на восстановление.
На работу я выдвинулся вместе с Кондо Кагари и Акихибэ Акико. Они всегда выходили позже меня. Акико до сих пор смущалась и старалась лишний раз со мной не заговаривать. Видимо, ей было стыдно из-за событий, которыми закончилась наша прошлая вечеринка в честь моего возвращения из Индии.
— Задолбал уже, сил никаких нет его терпеть! Скотина! — восклицал Кондо Кагари.
— Кагари-кун, ты это о ком? — удивился я.
Впервые видел Кондо таким озлобленным.
— Про Ватанабэ Кайто! — продолжил пыхтеть он. — Зараза, он замучил меня проверять. До сих пор помнит, как плохо я учился в университете. Все до единой мои оценки, все ошибки, всё помнит!
— Мне сначала показалось, что, сбрив усы, он стал менее страшным, — добавила Акихибэ Акико. — Но нет. Теперь он ещё страшнее. Я раньше не замечала, как трясётся его верхняя губа, когда он злится.
— Вот-вот! — кивнул Кагари. — Я думал, что у него какие-то мышечные волокна в волосах есть, из-за чего усы могут сами двигаться. Оказывается, это у него мимика такая пугающая!
— Да чего он вам сделал-то? — спросил я. — Кагари-кун, Ватанабэ Кайто, может, и ведёт себя вызывающе, но обычно он делает это, чтобы мотивировать наш рост.
— Не согласен, — помотал головой он. — Сейчас он хочет меня проверить, потому что думает, что я не достоин столь быстрого продвижения по рангам. Тебе Казума-кун разве не рассказывал?
— Казума-кун? А он-то тут при чём? — не понял я.