— Я переживаю, что мне достанутся вопросы по онкологии или гематологии, — произнесла она. — Этих опухолей — сотни! А уж диагностика лейкозов, лимфом и прочих болезней крови — это настоящая пытка.
В этом я был абсолютно согласен с Акико. Эти темы многим врачам даются с трудом. Если не работать постоянно с такими больными, не заучивать десятки различных схем химиотерапии, особенности мазков, пункций, анализов крови… Что ж, заплутать в таких вопросах можно запросто!
Мы с Акихибэ постарались вспомнить хотя бы часть интересующих нас тем, но допоздна засиживаться я девушке не позволил.
— Всё, Акико-тян, на сегодня хватит. Лучше выспись. Чем больше ты будешь мучить себя сомнениями в своих знаниях, тем более вялой придёшь на первый этап. И тогда точно получишь не самый большой результат.
Акихибэ, тяжело вздохнув, кивнула. Я помог девушке перенести её набор «студент на сессии» назад на второй этаж, но вернуться к себе в номер мне сразу после этого не удалось, поскольку на выходе из буфета мне встретился русский хирург — Игорь Щербков.
— Добрый вечер, доктор Кацураги! Вижу, вам тоже не спится? — произнёс он. — Я всё никак не могу избавиться от дурной привычки — наедаюсь на ночь, когда сильно беспокоюсь.
Учитывая, как он нервничал в тот день, когда я курировал проводимую им операцию, страшно, что он ещё не потолстел. Бывают такие люди с очень уж специфичным обменом веществ. Могут закидывать в себя жирную пищу, мучное и фастфуд мешками, но в конце концов их вес не меняется ни на грамм.
— А чего вы беспокоитесь? Хотите сказать, вы тоже записались на олимпиаду? — спросил я. — Я не видел вас в аудитории.
— Я до последнего сомневался, стоит ли мне участвовать. И Сидхарт Рам Рави колебался, поскольку хотел воспользоваться конгрессом, как отпуском! Представляете? — Щербаков рассмеялся. — Однако нас переубедил один местный терапевт. Австралиец. Сказал, что лучшего способа испытать свои знания мы можем больше и не получить. Кстати… Странно, он мне чем-то напомнил вас, доктор Кацураги. То ли внешностью, то ли манерой общения…
— Вряд ли австралиец внешне похож на японца, — улыбнулся я.
— Да, и вправду, слово не то подобрал, надеюсь, вы не обиделись, — замялся Щербаков.
— Ерунда, — махнул рукой я. — Желаю вам удачи завтра, доктор Щербаков.
— Взаимно, — улыбнулся Игорь Алексеевич. — Ой, точно, доктор Кацураги, подождите минуту. Касаемо этого австралийского врача… Я думаю, вам стоит с ним познакомиться. Он сказал, что у него возникли какие-то вопросы насчёт вашей статьи. Кажется, он не успел вас нагнать на сегодняшней лекции — вы с коллегами быстро исчезли после окончания мероприятия.
Конечно, Фукусима с Рэйсэем подорвались срочно искать ресторан, будто нас на лайнере не кормили. Хотя, учитывая, что происходило с желудком Рэйсэя в течение прошлой недели… Я могу его понять.
— Вы не помните его имя? — спросил я у Щербакова.
— Кажется… Погодите, имя прямо из головы вылетело. Оно мне показалось непривычным. Зато фамилию его я хорошо запомнил. Уайт. Доктор Уайт, — объяснил Щербаков. — Только в отеле вы его не найдёте. Ему тут нет резона останавливаться. Он ведь сам из Сиднея. Так что пересечься с ним получится только на конгрессе или на самой олимпиаде.
Попрощавшись с Щербаковым, я вернулся в номер и приготовился ко сну.
Уайт, значит? Меня не на шутку заинтересовал этот человек. Ведь с моей статьёй знакомы почти все прибывшие в Австралию врачи, но задать мне вопросы захотел только он.
На следующий день все врачи, которые записались на олимпиаду, встали раньше всех остальных, чтобы вовремя прибыть в Международный конференц-центр.
Как и говорилось в инструкциях, я взял свои документы, прицепил к груди бейдж и прихватил свою чёрную пластиковую карту. Уже в фойе нас радушно встретили организаторы и предложили пройти налево — в коридор, который вы конечном итоге вывел нас к небольшому залу… с компьютерами. Ну так я и думал!
Компьютерное тестирование. Причём зря, судя по всему, мы все разом ввалились в зал. Мест на всех не хватит.
— Видимо, мы будем сдавать его в несколько заходов, — будто прочёл мои мысли Рэйсэй Масаши.
— Маловероятно, — не согласилась Акихибэ Акико. — Сами подумайте, тогда первые сдавшие смогут рассказать своим коллегам, до которых очередь ещё не дошла. Это создаст последней партии участников преимущество.
— Но компьютеров всего двадцать, а нас — сто человек, — пожал плечами Рэйсэй.
— Вы плохо считаете, Рэйсэй-сан, — вмешался в наш разговор Фукусима Ренджи. — Компьютеров двадцать три, а нас сто тридцать восемь.
Терапевт загадочно улыбнулся. И до меня дошло, что он имеет в виду. Ровно шесть человек на компьютер…
Это — не тестирование в привычном смысле этого слова. Похоже, нас ждёт командная работа.
— Уважаемые участники, — произнёс один из организаторов. — Сейчас мы выделим для вас полчаса, чтобы разбиться на группы по шесть человек. Как мы уже говорили ранее, мы хотим проверить не только знания специалистов, но и их умение работать в команде.
— Точно, какие же мы невнимательные, — прошептала мне Акико. — Только сейчас заметила — стульев-то у каждого компьютера тоже шесть.
— Вам будет предоставлено шестьдесят тестовых вопросов, затем вы сможете сделать короткий перерыв и приступить ко второй половине первого этапа, которая будет представлять из себя набор из шести ситуационных задач, — продолжил объяснять организатор.
— Простите, а можно вопрос! — крикнул Хосино Мамору.
Его противный голос не спутаешь ни с чьим больше.
— Разумеется, — ответил организатор.
— А чем отличаются наши пластиковые карты? Почему одни белые, а другие чёрные. Это просто стиль такой или в этом есть какой-то смысл?
— Как раз к этому подхожу, доктор Хосино. Каждая карта соответствует десяти вопросам и одной задаче. Каждому предоставлен индивидуальный набор. Белые карты содержат общие вопросы терапии и хирургии. А каждая чёрная карта — углублённые вопросы по темам узких специальностей.
Я был готов поклясться, как Рэйсэй Масаши только что прошептал традиционное японское ругательство: «Кусо-о-о!»
Теперь всё понятно, никакого потаённого смысла в этом не было. Обычная тасовка вопросов. Вот только…
Стоит подумать, с кем нам объединяться в группу. Если мы наберём кучу чёрных карт, можем потонуть в каких-нибудь дебрях клинической фармакологии. А вопросы хирургии и вовсе находятся на белых картах. С нашим набором от Рэйсэя не будет никакого толку.
— Тридцать минут пошло! Дополнительные инструкции будут на столах около компьютеров, можете ознакомиться, — произнёс организатор, и врачи сразу же начали сбиваться в небольшие группы. Те, кто прибыл из своей страны коллегами, в основном именно с ними и оставались.
Однако нас было четверо. Я, Фукусима, Акихибэ и Рэйсэй. Три карты с узкими вопросами и лишь одна с темами общих профилей.
— Кацураги-сан, мы же будем вместе, правда? — испугалась Акихибэ Акико.
— Разумеется, какой нам смысл разделяться, — ответил за меня Рэйсэй Масаши. — Верно ведь, Кацураги-сан?
— Конечно, только нам не хватает ещё двух человек для полной команды, — подметил я.
Фукусима Ренджи взглянул на меня так, будто я произнёс какую-то глупость.
— Вам не хватает троих человек. Я не говорил, что собираюсь оставаться с вами, Кацураги-сан.
И с этими словами Фукусима растворился в толпе, ещё не составивших команду медиков.
— Вот ведь мерзавец! — вздрогнул Рэйсэй Масаши. — Он нас кинул… Этот урод нас кинул!
— Тише-тише, Рэйсэй-сан, успокойтесь, — прошептал я. — Мы же на олимпиаде, в приличном обществе. Только не начинайте…
— Я ему сейчас начну… — пропыхтел хирург, но я убедил замолчать, применив «харизму: покой».
Точно… А ведь у Рэйсэя вообще большие проблемы с играми и соревнованиями! По жизни он очень спокойный человек, но если дело касается азарта или игровой конкуренции — у него сносит крышу. В прошлый раз, когда мы играли с коллегами в «лото» при посещении горячих источников, Рэйсэй Масаши чуть весь стол не разнёс, кидаясь бочонками.
Я и подумать не мог, что на обычную олимпиаду он отреагирует точно так же.
— Нет, Кацураги-сан, ну вы вообще поняли, что он только что сделал? — продолжил ворчать Рэйсэй. — Он забрал с собой единственные «белые» вопросы, которые у нас были! У нас три чёрные карты, на которых может быть записано всё, что угодно, кроме хирургии!
Паника, которую развели Рэйсэй и Акихибэ меня совершенно не устраивала.
— А ну, тихо! — скомандовал я. — Я уже вижу двух человек, которые могут стать частью нашей команды.
К нам стремительно приближались Сидхарт Рам Рави и Игорь Щербаков.
— Коллеги, у вас ещё остались свободные места? — поинтересовался доктор Рави. — Из Индии и России участников больше нет. Нам бы хотелось объединиться с кем-то знакомым.
— Какие у вас карточки⁈ — не удержался Рэйсэй.
— Рэйсэй-сан, тише, — перебил его я. — Конечно, давайте проходить первый этап вместе, доктор Рави, доктор Щербаков.
— Нам нужно найти ещё одного человека, — напомнила Акихибэ Акико.
— У нас есть ещё пятнадцать минут. Найдём, — сказал я.
— Слушайте, только хочу сразу вас предупредить: некоторые коллеги объединяются не по принципу «знаком или незнаком». Там ваш терапевт… Запамятовал его имя… — напрягся Щербаков.
— Фукусима-сан? — напомнил я.
— Да, точно! — кивнул русский хирург. — Доктор Фукусима собирает врачей всех специальностей. У него там кого только нет в команде. А некоторые и вовсе пытаются набрать только участников с белыми картами.
А Фукусима Ренджи хитёр… Если в команде будут специалисты всех мастей, то никакие вопросы не будут страшны. Но отказываться от уже собранной команды я не собирался. По крайней мере, в знаниях этих людей я совсем не сомневаюсь.
Мы прошлись вдоль собравшихся групп, пытаясь найти одного человека. К этому моменту готовые команды уже начали занимать столы.