— О! Так вы прошли? — искренне удивился он. — Тогда не понимаю, почему вы взбесились! Я-то думал, что вы решили обвинить меня в своей неудаче.
— Очевидно, вы ничего не поняли, — вздохнул я. — Ладно, Фукусима-сан, у меня нет желания продолжать этот разговор. Но учтите, вряд ли кто-то из наших общих коллег ещё захочет с вами объединиться.
— А вам это и не удастся, — пожал плечами он. — По крайней мере, во втором этапе. Открою вам тайну, Кацураги-сан. Если правила не изменились, в нём нам придётся действовать в одиночку.
Я не стал отвечать Фукусиме и прошёл мимо него к выходу из здания.
Странный он всё-таки тип. Кажется, будто для него эта олимпиада — обычное развлечение. Но я вижу в ней нечто большее, чем просто соревнование. Далеко за пятым этапом скрывается особая цель, которой задалась «ВОЗ». И мне искренне хочется добраться до самого конца, чтобы выяснить, зачем миру понадобились самые способные врачи.
— Я уж думал, что вы вернулись в отель, — бросил Купер Уайт, когда я вышел из здания.
— Пришлось задержаться.
— Видел. Фукусима Ренджи, да? — неожиданно спросил он.
— Откуда вы знаете доктора Фукусиму? — удивился я.
— Я был с ним в одной команде, — пожал плечами Купер. — Между прочим, он показал неплохие лидерские качества. Но… Скажу честно, я бы не стал работать под его началом. О… доктор Кацураги! Наше такси подъехало!
— Тендо, — поправил его я, когда мы сели в машину. — Можете звать меня по имени, Купер.
— Отлично, так даже проще, — обрадовался он.
— Погодите… — неожиданно осознал я. — Выходит, раз вы были в одной команде с Фукусимой… Напомните, сколько вы набрали баллов? Восемьдесят?
— Да, — кивнул он. — Еле-еле перешли порог. Как я понял, это случилось из-за того, что Фукусима Ренджи собрал команду только с белыми картами. Мы чуть не вылетели из-за этого решения!
Ага… В этом есть логика. Фукусима — не идиот. Он бы не стал тратить баллы почём зря. Логичнее было бы собрать трёх человек с белыми картами и трёх с чёрными. Ведь за чёрные дают больше баллов, но вопросы там сложнее.
Вывод отсюда один: в прошлой олимпиаде за чёрные карты баллов не начисляли. Вот тут-то мой коллега и проиграл, поскольку увлёкся гонкой за простотой.
— Купер, а как вы оказались в команде Фукусимы? — поинтересовался я. — Ведь он собирал только узких специалистов. Зачем ему понадобился терапевт?
— Я не только терапевт, но ещё и инфекционист, — ответил он. — У нас в Австралии много разных инфекционных болезней. Сами понимаете — тропики, субтропики. Специальность очень актуальная.
— Не подумайте, что это лесть, но мне всегда нравилось это направление. Инфекционист — сложная специальность, но крайне интересная.
— Не то слово! — воскликнул Купер Уайт. — Запомнить сотни сыпей, пару десятков разновидностей лихорадок и целый букет симптомов, которые могут говорить почти о чём угодно… Согласен! Это очень увлекательно, — он выдержал паузу, а затем добавил: — Особенно если знать, как убить инфекцию. Если вы понимаете, о чём я.
Я внимательно посмотрел ему в глаза. Не могу понять, он играет со мной? Нет… Купер сомневается. Да что б меня! Он говорит так, будто обладает антисептической магией. Умеет уничтожать инфекции. Просто не знает, как заговорить со мной об этом.
И со мной точно такая же проблема. Я не уверен, что могу поинтересоваться у него, владеет ли он какими-то экстраординарными способностями. Для обычного врача это прозвучит, как полнейший бред!
— Кажется, я вас понимаю, Купер, — уклончиво ответил я. — Продолжим разговор за ужином.
— Разумеется, — улыбнулся он. — Тем более, мы уже приехали!
Мы остановились у небольшого здания с вывеской «Манта Ресторан». Район, в котором располагалось это место, носил чудное для русского ума название «Вуллумулу». А уж если упомянуть, что на английском это слово пишется в два раза длиннее… Получится весьма забавно, особенно для человека, который не очень хорошо владеет иностранными языками.
Мы расположились на улице за столиком на самом краю пирса, откуда открывался невероятный вид на залив. И самое главное — отсюда легко можно было рассмотреть Сиднейский оперный театр.
— Что, Тендо, нравится вам в Сиднее? — спросил Купер, заметив восторженный блеск в моих глазах.
— Да, я впечатлён. У вас очень красивый город, — сказал я и тут же мысленно провёл сравнение с Индией. Обе страны могут предложить целый перечень впечатляющих достопримечательностей. Но кое-что сильно отличает Сидней от того же Нью-Дели. Пока что мне не удалось почувствовать ни одного места силы. Мы проезжали различные храмы и прочие культурные места, но в плане течения жизненной энергии везде было глухо.
Если Купер Уайт действительно лекарь, живётся ему, скорее всего, очень туго. Ни одного источника подпитки, кроме собственного тела. Хотя… Возможно, он знает особые места, которые трудно найти простому туристу. Тот же самый храм Дзодзёдзи я нашёл далеко не сразу.
Мы заказали два стейка, тарелку с устрицами и бутылку вина на двоих. Разумеется, в самом дорогом районе Сиднея скидки для участников конгресса предусмотрены не были. Но я мог себе позволить разок поужинать здесь ради разнообразия.
— Что ж, теперь, когда нас никто не подслушивает, мы можем перейти к делу, — сказал я. — Пусть вам мои слова не покажутся странными, Купер, но доктор Щербаков сказал, что отметил между нами серьёзное сходство. Сначала я отнёсся к его словам со скепсисом, но… Теперь и сам вижу эту любопытную деталь.
Купер взволнованно проглотил сухой ком, но ничего не ответил. Ждал, когда я закончу свою мысль. Понимаю, он опасается. Боится, что я сочту его сумасшедшим, если он заявил о своей лекарской принадлежности.
Но меня эта игра уже утомила. Скажу прямо, а если он начнёт отнекиваться, выкручусь, объяснив, что перепутал слова из-за плохого знакомства с языком.
— Вы ведь не просто врач-инфекционист, Купер, верно? — произнёс я. — Вы — лекарь, не так ли?
Купер Уайт шумно выдохнул и уронил вилку на стол. Затем устало провёл рукой по волосам, и лишь после этого воскликнул:
— Я так и знал, Тендо! Ещё до того, как встретился с вами. Ваша статья расписана так, будто вы… Не обследовали больного, а попросту «прочли» его тело.
— Значит, я могу трактовать ваши слова, как признание? — усмехнулся я.
— Если я скажу, что в одном микролитре вашей крови прямо сейчас ровно пять миллионов эритроцитов. С погрешностью в две-три сотни тысяч, — заявил он.
Я тут же перепроверил и убедился, что Купер Уайт не лжёт. Но если он смог так быстро подсчитать количество моих клеток… Боже! Да до какого же уровня он уже разогнал свою магию?
— «Клеточный анализ»? — коротко спросил я.
— Какой-какой? — не понял он. — Вы про эту способность? Я называю её рентгеновским зрением.
Ага… Значит, он не совсем такой, как я. Другими словами, он — местный. Из этого мира. У меня абсолютно все лекари именовали свою диагностическую силу «анализом» и классифицировали её в зависимости от глубины осмотра.
— Я тоже владею подобным навыком, — произнёс я. — Но пока что остановился на клеточном уровне. Скажите, а что насчёт молекул? Подсчитать количество глюкозы в моей крови не сможете?
Если у него уже открыт «молекулярный анализ», то получится, что он уже превзошёл мои способности.
— Нет, Тендо, так глубоко я смотреть не могу, — усмехнулся он. — Шаг право, шаг влево — и сила больше не работает. Только клетки. Молекулы не вижу, как и ткани, в которые собираются клетки.
— Стоп, погодите… — нахмурился я. — Как это — не видите ткани? А органы? Весь организм в целом?
— Говорю же, только клетки, — уточнил он.
Вот с таким феноменом я ещё точно никогда не сталкивался! Обычно лекари открывают одну ступень за другой. А Купер сразу заполучил «клеточный анализ», но не имеет возможности пользоваться куда более простыми версиями диагностической магии.
Будто, у него магическая пресбиопия — сочетание одновременно и дальнозоркости, и близорукости.
— А вы что же, Тендо, можете вообще все уровни просматривать? — удивился он.
От волнения у Купера Уайта тряслись руки.
— От организменного до клеточного включительно, — сказал я. — Но это — не предел. Можно заглянуть дальше. Как минимум, в молекулярный.
— Ну вот… — усмехнулся он. — А брат ещё меня называл суперменом! По сравнению с вами, у меня совсем слабое зрение.
— Суперменом? — рассмеялся я. — Из-за рентгеновского зрения?
— Не только, — помотал головой Купер. — Я ведь ещё и «Летающий врач».
— Ч-чего? — удивился я.
— Вы никогда не слышали про «R. F. D. S»? — поинтересовался он. — Понимаю, в Японии такого точно нет… Это специальная служба. Расшифровывается, как «Королевская Служба Летающий Доктор». Континент большой, до некоторых мест приходится добираться на самолёте.
Тьфу ты! А я уж и вправду решил, что он летать умеет. А чего удивляться? В моём мире были такие маги. Раз здесь всё же встречаются лекари, то почему же тогда не может быть и других?
— Но я сейчас уже там не работаю, — помотал головой он. — Изначально я выбрал это направление, поскольку у моего отца ранчо находилось в очень большом отдалении от всех крупно населённых городов. Сами понимаете, Австралия — страна не маленькая. Обычная машина скорой ни за что не доберётся до самых отдалённых уголков вовремя. А если учесть, сколько у нас обитает аборигенов… Они, знаете ли, тоже иногда обращаются за помощью.
Вот теперь я вспомнил. Мне уже доводилось слышать об этой службе очень-очень давно. У меня в мире была такая же. Кажется, эту организацию в начале двадцатого века создал молодой священник Джон Флинн. Его тревожило, как много людей умирает по всей Австралии, не имея возможности получить медицинскую помощь.
Правда, организация эта весьма бедная. Существует в основном за счёт пожертвований. Однако всех «Летающих докторов» причисляют к героям Австралии.
— Почему вы ушли? — решил узнать я. — Из-за низкой заработной платы?