— Ты уже очень далеко прошла, — отметил я. — До третьего этапа даже Фукусима Ренджи в прошлый раз не добирался. Чувствую, что дальше будет ещё труднее. Так что не унывай. Кто знает, может, мы ещё всё вместе окажемся на финальном раунде?
Когда Акико ушла, я присел за свой ноутбук и пробежался взглядом по статье, которую написал чуть больше месяца назад. Но не спать целую ночь, как моя коллега, я не собирался.
На следующий день мы вновь собрались в международном конференц-центре. Пока что никакой информации о будущем третьем туре ещё не пришло. Как я уже догадался, он состоится лишь через три дня, когда в нашем расписании будет числиться пробел. Видимо, его там оставили специально для очередных испытаний.
Заседание конгресса началось с весьма неловкого момента. Организаторы несколько раз вызывали Хосино Мамору, уже включили подготовленную им лекцию, но терапевт так и не появился. Значит, он не солгал Акико.
Действительно, улетел… И всё-таки это печально. Он довольно способный парень, но страдает из-за массы тараканов в своей голове. Не знаю, почему он решил, что мы с ним теперь должны соревноваться до последней капли крови, но в итоге он это соревнование начал и сам же присудил себе второе место. Что ж, будем надеяться, что его это чему-то научит.
— Рэйсэй-сан, вы сегодня выступаете? — поинтересовался я, пока к выходу на сцену готовились другие сотрудники Центральной больницы Осаки.
— Нам выделили всего несколько мест, — сказал Рэйсэй Масаши. — Все, к сожалению, выступить не смогут. Поэтому я позволил Макисиме Сакуе занять моё место. Он очень сильно настаивал, сказал, что у него интересный случай, которым он срочно хочет поделиться. Вот, смотрите, Кацураги-сан, у меня есть расписание выступающих.
Я пробежался глазами по списку. Сначала выйдут три сотрудника из Осаки, потом Макисима Сакуя, затем Фукусима Ренджи, и уже после него Акихибэ Акико, и в заключении — я.
Интересно, кого представят мои коллеги.
— А вам не жаль было отдавать своё место? Помню, ещё на корабле вы говорили мне, что подготовили интересный случай разлитого перитонита, который возник сразу по нескольким причинам, — напомнил хирургу я.
— Ничего страшного, — улыбнулся он. — Я так перенервничал на втором этапе олимпиады, что сейчас не отказался бы отдохнуть. А мою лекцию можно будет отправить в электронном виде, организаторы это уточнили. Так что, если найдутся желающие пообщаться со мной на эту тему, они смогут задать вопросы в электронном виде. Или лично! Всё-таки мы все живём в одном здании.
Наконец, лекцию ушедшего Мамору Хосино убрали, и к микрофону вышел Макисима Сакуя. Но не один. Вместе с ним вышла уже знакомая мне девушка — француженка, которую поразил приступ мегалофобии.
— Да ладно… — прошептал Рэйсэй Масаши. — Это же Сюзен, которая ехала с нами в одном поезде. Неужели он собрался озвучить её проблему?
— Видимо, она всё же воспользовалась моим советом и обратилась к Макисиме-сан. Вот только не понимаю, что он сейчас собирается сделать, — произнёс я.
— Уважаемые коллеги! — обратился к присутствующим психиатр. — Меня зовут — Макисима Сакуя. Я — психиатр из Токийской клиники «Ямамото-Фарм». Моё выступление будет немного отличаться от остальных, поскольку со мной согласился выступить мой пациент. Очень смелая девушка, наша коллега. Она обратилась со своими жалобами ко мне ещё вчера, поэтому мне пришлось экстренно изменить тему своего рассказа. Стоит отметить, что она сама настойчиво изъявила желание выступить вместе со мной. Доктор Сюзен Мари Дебурон.
И вправду, это та самая Сюзен. Удивлён, что она сама решила выйти перед коллегами. На её месте не каждый бы смог это сделать. Но раз Макисиме разрешили выступать вместе с ней, значит, она подписала согласие. Врачебную тайну в таком случае мой коллега не нарушает.
— Доктора Дебурон беспокоят приступы, связанные с мегалофобией. По её словам, это происходит уже десять лет, — начал свой рассказ Макисима Сакуя. — Однако здесь — в Австралии — панические атаки участились. У неё вызывают стресс корабли, самолёты, большие здания, скульптуры. Вчера я уже провёл первый сеанс когнитивно-поведенческой терапии. И мы планируем заниматься этим вопросом дальше, даже после конгресса. Благо в наших клиниках имеется возможность для дистанционных консультаций посредством телемедицинских технологий.
Макисима ещё несколько минут кратко описывал, что из себя представляет мегалофобия, после чего передал слово Сюзен.
И до чего же я был удивлён, когда обнаружил, что она неплохо владеет английским. Хотя до этого она не произнесла ни слова. Видимо, смогла перебороть свой страх. А, может быть, Макисиме уже удалось ей хотя бы немного помочь.
— Первые симптомы появились, когда мне было четырнадцать лет, — начала она. — У меня начиналась одышка, в груди возникала сдавливающая боль, из-за чего мои родители провели меня через несколько кардиологов. Но никаких пороков сердца и прочих заболеваний сосудистой системы не обнаружили. Потом на какой-то период эти приступы прекратились, но возобновились вновь, когда я устроилась на работу терапевтом. Холодный пот, тремор, чувство страха и полной отрешённости от реального мира. Мне следовало сразу обратиться к психиатру или психотерапевту, но с моим рабочим графиком это было практически невозможно. Однако мне хватило одного разговора с доктором Макисимой, чтобы понять, в чём всё это время крылась причина моего недуга.
— Как оказалось, первый приступ этой болезни возник значительно раньше, чем думала доктор Дебурон, — продолжил Макисима. — Когда ей было десять лет, ей родители взяли Сюзен в ресторан, который располагался на Эйфелевой башне. Именно тогда и возник первый приступ, который связали с обычной боязнью высоты.
Следующие полчаса Макисима Сакуя рассказывал о том, что причиной возникновения этого заболевания, как правило, является комбинация генетики и сильного травмирующего события. Под конец он представил схему лечения, расписал план когнитивно-поведенческой терапии и дозировки успокоительных препаратов, которые девушке предстоит принимать в течение следующего года.
Эта лекция произвела фурор. Большинство врачей были не столько удивлены самим материалом, сколько тем фактом, что Сюзен решила объявить о своём недуге. И тем, что ей уже стало значительно лучше после первой консультации Макисимы Сакуи.
— А он здорово придумал, — прошептал мне Рэйсэй Масаши, когда лекция психиатра подошла к концу. — Такое выступление здорово поднимет его авторитет среди других врачей. Макисима-сан — такой тихоня, но на деле он знает, как хвататься за хорошие возможности.
Следующим выступил Фукусима Ренджи. Он рассказывал о своём пациенте c Сахарным диабетом типа «МОДИ». Это довольно редкое, но всё же встречающееся заболевание, которое, если объяснять простыми словами, представляет из себя смесь диабета первого и второго типов.
Неопытные терапевты и эндокринологи часто впадают в ступор, когда сталкиваются с такими пациентами. Ведь они имеют признаки сразу двух диабетов и отвечают на лечение очень нестандартно.
Первый диабет — наследуется генетически, а второй — приобретается с годами. А «МОДИ» хоть и наследуется, но перенимает некоторые черты сахарного диабета второго типа.
Не стану спорить, лекция вышла интересная. Сразу видно, что Фукусима Ренджи хорошо разбирается во многих узких специальностях, несмотря на то, что сам является обычным терапевтом.
Подошла очередь Акихибэ Акико. Девушка заметно волновалась. Ей в целом и конгресс, и олимпиада давались с большим трудом. Видимо, она боялась, что не оправдает имя своего отца, которой, будучи главным врачом клиники «Ямамото-Фарм», уже успел достичь больших успехов в медицинском сообществе.
Однако справилась Акихибэ очень даже неплохо. После окончания выступления, онкологи, как я и ожидал, задали ей пару вопросов, но быстро успокоились.
Однако кое-кто отпускать Акихибэ совсем не хотел.
— Доктор Акихибэ! — поднял руку Фукусима Ренджи. — Я так понимаю, в конечном итоге пациента излечили от метастазов с помощью химиотерапии, но… Неужели никто так и не нашёл первичный очаг? Как-то странно.
Вот ведь вредный засранец! Его никто не пытался засыпать вопросами. А он, похоже, решил потопить свою коллегу.
— Нет, результаты ПЭТ-КТ не дали достоверных данных о наличии опухоли, — ответил Акихибэ Акико. — Я обсуждала этот вопрос с онкологами. Они подозревают, что опухоль очень быстро распалась на метастазы, и в результате от неё ничего не осталось.
— Очень странно, — подметил Фукусима Ренджи. — А с гематологами вы общались?
— Н-нет… — заикнулась Акико.
Я заметил, как на лице Фукусимы появилась улыбка. Нашёл за что зацепиться!
— Ну как же так, доктор Акихибэ? — пожал плечами он. — В таких случаях имеет смысл брать пункцию из костного мозга. Бывает и так, что метастазы появляются оттуда. А что, если ваш пациент вскоре будет вынужден пережить ремиссию? Повторной химиотерапии он может и не пережить.
— Но ведь… — Акихибэ Акико замялась, а Фукусима, пользуясь этим, продолжал наступать.
— Кроме того, на будущее, вы всегда можете обратиться за помощью ко мне, доктор Акихибэ. Всё-таки мы работаем в соседних кабинетах, — он тихо рассмеялся.
Акихибэ Акико, опустив голову, поблагодарила присутствующих за внимание и вернулась в зал.
Настал мой черёд. Но я даже думать не мог о своей лекции, поскольку Фукусима Ренджи вывел меня из себя. Зачем он взялся изводить молодую специалистку? Ради чего? Чтобы в очередной раз самоутвердиться?
Что ж, нет, я этого так не оставлю.
Я вышел на сцену и начал описывать историю Арджуна Манипура Кириса, которую большинство присутствующих и так уже очень хорошо знали. Однако вопросов у коллег накопилось крайне много.
Как только я завершил представление краткого пересказа своей статьи, на меня обрушились десятки вопросов. В зале поднялось множество рук, и в конечном счёте мои ответы заняли даже больше времени, чем сама лекция.