Он крайне выдающийся специалист. Могу даже сказать, что я сам многому у него обучился, хоть и пришёл в этот мир с приличным багажом знаний.
Просто порой знания играют против врача, когда дело касается его здоровья. Прямо сейчас он неверно интерпретирует свои симптомы. А молодняк неопытный ему верит. Лишь молча кивает. Такое тоже бывает. Неопытные специалисты не решаются спорить с врачом, имеющим многолетний стаж.
— Нагата-сан, предлагаю вам не спешить с выводами, — сказал я. — Поступим следующим образом: мы госпитализируем вас в терапию. Я быстро возьму все необходимые анализы и уже после этого определю, в какое отделение вас нужно перевести.
— Хорошо, Кацураги-сан, я полностью доверяю вам и вашим решениям, — кивнул Нагата Джиро, затем громко всхлипнул и вновь схватился за поясницу.
Медсёстры с санитарками помогли транспортировать Нагату Джиру в терапевтическое отделение. Я же быстро заполнил протокол госпитализации, после чего провёл Дайго Рэна и Кучики Акеми в ординаторскую, поскольку собирался провести им небольшой брифинг.
— Итак, стажёры, ситуация следующая. Нагата-сан полгода назад пережил массивную тромбоэмболию лёгочной артерии. В тот момент он работал в нашей клинике. Сейчас нам с вами предстоит разобраться, какой на этот раз диагноз ему предстоит выставить.
— Но ведь Нагата-сама сказал, что у него мочекаменная болезнь! — заявила Кучики Акеми. — Вроде всё совпадает. Разве нет?
— Кучики-сан, в данный момент он для вас не «-сама» и даже не «-сан». Он — пациент. Не думайте о том, что он был наставником вашего наставника. Это бы имело вес, если бы он не лежал на больничной койке. Сейчас нужно думать своей головой, независимо от его мнения. Понимаете? — произнёс я.
Дайго Рэн осознал их общую с Акеми ошибку первым.
— Точно, Кацураги-сан. Он может ошибаться. Простите, что поторопились с выводами, — произнёс он. — А ведь велик риск, что он будет упираться и доказывать, что мы неправы, когда будет выставлен диагноз, отличный от того, который он сам себе надумал.
— Именно, Дайго-сан! — закивал я. — Кучики-сан, запомните это, пожалуйста. Это очень важно. Врачам, фельдшерам и даже медсёстрам свойственно сочинять себе диагнозы, которых на самом деле нет. Не в том смысле, что они симулируют. Нет! Они просто не всегда могут здраво мыслить. А уж в данном случае мы и вовсе столкнулись с тяжёлой ситуацией. У Нагаты-сана интоксикация. Причину мы пока что не знаем. Но факт остаётся фактом. При сильной интоксикации пациентам свойственно бредить. А некоторым врачам свойственно пытаться сочинить самим себе диагнозы.
— Вы правы, Кацураги-сан, я не думала об этом с такой стороны, — произнесла Кучики Акеми и напряжённо провела ладонью по своей чёлке. — Но что же делать в таком случае?
— Уметь продавливать пациента своим авторитетом. Запомните раз и навсегда: в клинике вы — главные. В современном мире принято считать, что пациенты — это клиенты. Из-за этого больные часто наглеют и начинают диктовать свои правила. Но если вы позволите им захватить власть, некоторым из них станет хуже, а некоторые и вовсе умрут. Этого допускать нельзя. Врач знает лучше. Если не знает — идёт к старшему коллеге и спрашивает, как сделать так, чтобы пациент выздоровел. Понимаете, о чём говорю? Клиника — это поле битвы. Даже с пациентами в каком-то смысле приходится порой сражаться. Сражаться за их же здоровье. Дело в том, что у некоторых из них имеется опыт общения с некомпетентными врачами. С ними вы просто не имеете права иметь что-либо общее. Вы обязаны быть профессионалами. По крайней мере, здесь — в клинике «Ямамото-Фарм».
Я всего лишь сказал то, что думаю. Однако мои слова заставили Кучики Акеми и Дайго Рэна воспрянуть духом. Они тут же осознали, что перед ними по-настоящему сложный случай. И если им удастся с ним разобраться, то я сразу же начну относиться к ним несколько иначе.
— Я готов дать вам задания, — сказал я. — Кучики-сан, Дайго-сан, готовы приступить вы к выполнению в ту же минуту?
— Да! — хором воскликнули стажёры.
— Тогда ваша задача, Кучики-сан, ещё раз подробно опросить Нагату Джиру, игнорируя его собственные диагнозы, и следом же назначить ему спектр необходимых обследований. Приступайте прямо сейчас.
— Хорошо, Кацураги-сан! — кивнула девушка и быстро покинула ординаторскую
Как только мы с Дайго Рэном остались наедине, я смог сообщить ему суть задания, которое может выполнить только он.
— Дайго-сан, ваша задача будет иной. Изучите все органы пациента. Подсказок давать не буду. Мне нужен ваш предварительный диагноз. Если он совпадёт с моим окончательным, я вынесу вам одно предложение, от которого вы вряд ли откажетесь. Но если откажетесь, я не обижусь, — заявил я.
Дайго Рэн выпучил глаза. Слишком неестественно широко для японца. Как ни крути, а так поднять веки ввиду особенностей своей расы может не каждый азиат.
— Договорились, Кацураги-сан! Я сейчас же приступлю к выполнению задачи, — воскликнул Дайго Рэн. — Я вас не подведу.
Он тут же последовал за Кучики Акеми, а я присел на пару минут за свой компьютер, чтобы подытожить всю информацию.
На деле помощь Дайго и Кучики мне и вовсе не нужна. Пусть тренируются. Обучение — это единственная причина, по которой я гоняю этих двоих.
На деле же я пытался собраться с мыслями и сопоставить текущую историю болезни Нагаты Джиро с той, которая была описана полгода назад.
Я уже успел осмотреть его «анализом». Времени на этот процесс у меня было крайне мало. Но, разумеется, я сразу же исключил все самые тяжёлые заболевания.
Инфаркта, инсульта, повторной тромбоэмболии там явно не было. Сердечно-сосудистая, нервная и дыхательная системы были в безопасности. По крайней мере, временно. В одном только оказался прав мой бывший наставник Нагата Джиро. Патология явно находится в почках. И причина его мучений заключается в том, что главный орган выделительной системы пережил сильное повреждение. Или даже переживает его прямо сейчас.
Осталось только разобраться, что конкретно произошло с его почками. Я осмотрел их самым простым «анализом». Дальше углубиться не успел. Но даже за это время я понял, что Нагата Джиро ошибается. Никаких камней там нет. Но это я смог понять даже по описанию возникших симптомов.
Нагата прошептал мне кое-что. Только мне и никому больше. И я приблизительно понимаю, почему он так поступил.
Из всех молодых терапевтов он доверяет только мне. Видимо, несмотря на лихорадку, он подсознательно понимал, что один из симптомов не укладывается в придуманный им диагноз.
Нагата Джиро сказал, что у него перестала выделяться моча. Он уже не ходил в туалет два дня. И что самое любопытное, такого желания у него не возникало!
А желание возникает только в том случае, если идёт раздражение нервного треугольника в мочевом пузыре. Только рецепторы растяжения этого органа могут сообщить человеку, что пора избавиться от мочи. Почки, лоханки и мочеточники такой функцией не обладают.
И это объясняет, почему Нагата спутал диагноз и забыл об основных проблемах с мочеиспусканием. Поэтому решил, что у него именно мочекаменная болезнь.
Но на деле здесь нечто другое. Казалось бы, почки и лёгкие находятся друг от друга очень далеко, если смотреть на проблему в рамках организма.
Однако его прошлое заболевание напрямую связано с текущим. Я в этом уверен, и это докажу.
Я подождал ровно десять минут, чтобы дать моим ученикам шанс выполнить свою задачу. А затем тут же пошёл вслед за ними — в палату Нагаты Джиро.
К этому моменту Кучики Акеми уже убежала в лабораторию, чтобы одной из первых получить результаты анализов. В палате кроме самого пациента остался только Дайго Рэн.
— Что удалось выяснить? — спросил я коллегу.
— Кацураги-сан, уж простите за… — Нагата поморщился, вновь испытав приступ боли. — Простите за прямоту. Но мне кажется, вы ещё недостаточно обучили своих стажёров. Дайго-сан полагает, что у меня тромбоз почечных вен, но я уверен, что это не так.
Дайго Рэн смущённо опустил взгляд. Однако я не спешил верить Нагате Джиро. Перед тем как подвести итоги, я сам взглянул на его почки.
Чёрт бы меня подрал… А ведь там и вправду наблюдается острое повреждение почек! Преренального характера!
Если бы я захотел объяснить эту ситуацию человеку не осведомлённому в медицине, пришлось бы рассказать об этом следующим образом.
«Рен» по-гречески — это почка. Соответственно, повреждение почки бывает преренальным, ренальным и постренальным. То есть, место патологического процесса может находиться до почек, в самих почках или после почек. «До» — в сосудах, а «после» — в мочевыводящих путях. И Нагата Джиро подозревает, что у него именно постренальное повреждение почек. То есть — камни, которые застряли в мочеточниках или лоханках.
Но он ошибается. И я и Дайго Рэн уже осмотрели его мочевыводящие пути. И камней никто из нас там не обнаружил. На самом деле всё куда проще. Его диагноз очевиден.
— Подождите, Нагата-сан, строго сказал я. Окончательный диагноз выставлю я, и вам придётся с ним смириться. Заранее скажу, что вам, скорее всего, уже через десять минут предстоит переезд в нефрологическое отделение, — заявил я.
Нагата Джиро ничего не ответил. Видимо, ему было трудно смириться с тем фактом, что он оказался неправ. Но думать о его гордости у меня возможности не было.
Ведь сейчас самое главное — это спасти его. Ведь состояние, с которым он столкнулся, может оказаться таким же серьёзным, как и пережитая им тромбоэмболия лёгочной артерии.
— Озвучьте свой предварительный диагноз, Дайго-сан, — попросил я.
— Я уверен, что мы имеем делом с двухсторонним почечным тромбозом, — сказал Дайго Рэн. — Из-за него развилось острое повреждение почек, которое и стало причиной возникновения всех остальных симптомов.
— Ну бред же, Кацураги-сан! — вмешался Нагата Джиро.
— Тихо! — потребовал я.
А затем внимательно осмотрел сосуды почек пациента с помощью «анализа».