— Алексей Петрович, вы не в том положении, чтобы требовать обещаний. Между тем, говорить другим о ваших проектах я не стану, если хоть бы что-то меня привлечет в них. У меня хватает верных людей, которые проверят ваши расчёты, но при этом станут молчать о них. Но ведь вы наверняка прекрасно знаете, что я мог бы стать единственным производителем сахара в России, однако ж продаю сахарные заводы всем желающим. Если мне не изменяет память, а она у меня ясная, вы сами купили такой завод для своего поместья, — сказал Бобринский.
Пришлось ещё произнести несколько витиеватых фраз по поводу того, что я не сомневался в честности графа.
— У меня определённо нет свободного времени. Уже через два часа я должен был отправиться в одно из своих имений под Белой Церковью. Если желаете, можете составить мне компанию, развлечь меня разговорами в пути. Думаю, что за день вы сможете объяснить, в чём состоят ваши проекты, какова их цель и что вы ждёте от меня. Говорить будем предельно откровенно, с использованием тех цифр, которые вы мне предоставили. С нами в карете поедет моё доверенное лицо, — Алексей Алексеевич посмотрел на меня с угрозой. — Если я сочту хоть один ваш проект прожектёрством, а вы не сможете объяснить мне и моему доверенному лицу выгоду… Я тогда поверю господину жандармскому подполковнику Лопухину, что вы — скверный человек.
Вот скотина этот Лопухин! Успел уже и Бобринскому напеть про меня всякой ерунды. Есть такие люди, которые, как потерпят фиаско, начинают в округе брехать и наговаривать. Не получилось у Третьего Отделения прижать меня к стенке — вот они теперь в губернии, где чувствуют себя более чем вольготно, наговаривают на меня. Так что в этом свете я должен в лепёшку расшибиться, но начать хоть бы один проект с Бобринским, чтобы у многих отпали все сомнения в отношении моей персоны.
Поразмыслив, я принял решение, что стану теперь же горячо убеждать его насчёт консервных заводов. Берегись, дорогая не в меру английская тушёнка!
Глава 10
— Венчается раб Божий Алексей рабе Божией Елизавете, — отлично поставленным басовитым голосом вещал батюшка.
Священник не пожалел ладана, складывалось впечатление, что я находился в горящем доме, столько было дыма кругом, да и жарко так же. Натопил батюшка, видимо, по принципу «жар костей не ломит». А мне всегда больше нравилось в холодке.
В храме народу — не протолкнуться. Но не количеством людей будет славиться наша с Лизой свадьба, а высоким статусом многих приглашенных. Сам Андрей Яковлевич Фабр, губернатор Екатеринославской губернии, держал надо мной венец — был, выходит, моим дружкой. Но присутствовал здесь и человек, который мог бы быть приглашён и на венчание самого наследника российского престола. Алексей Алексеевич Бобринский с удовольствием прибыл на мероприятие. Я отнюдь не наивный человек и не предполагал, что такой человек, как граф Бобринский, приедет в Екатеринослав только лишь для того, чтобы поздравить меня со заключением брака, словно мы с ним давние друзья. Нет, он приехал, скорее, для того, чтобы я, вероятный его партнёр по бизнесу, имел меньше преград и притеснений при реализации наших общих дел. А в том, что бизнесу этому быть, я уже полностью уверен. И пусть пока начинаем мы с малого, но проект на строительство первого совместного предприятия по производству консервов и сейчас активно готовится к воплощению в жизнь.
Для графа была в новинку мысль, что Луганский завод вполне может выдавать консервные банки, запаивать которые не представляет особого труда и на месте производств консервов. Как мне стало известно, он пожурил своих управляющих, что они не обратились на Луганский завод и не предоставили анализа, как можно было сотрудничать с этим предприятием. Ничего, ведь сегодня на свадьбе был и директор завода Фелькнер, так что будет еще возможность обсудить подробности.
Более того, с мясом проблем тоде не предвидится. В Причерноморском регионе очень даже удачно расплодились красные коровы, получившиеся в результате селекции из европейских и местных пород. Это мясо — относительно дешевое, по крайней мере, здорово дешевле, чем такая же корова, пусть и не красная, где-нибудь под Москвой. То есть, если мы будем гонять стада из Херсона, Одессы в Екатеринослав или ко мне в поместье, то продавать тушенную говядину на севере страны можно с такой маржой, что чистая прибыль составит не менее двухсот процентов. И это при том, что наша тушенка будет дешевле, чем английская, в два раза.
Заинтересовался Бобринский и тем, что можно в Екатеринославской губернии, используя местные ресурсы, наладить производство цемента. Он сам немало строился, и, по его же словам, столкнулся со сложностями в доставке этого материала из самой Англии.
Что же касается трёх обязательных направлений нашей деятельности, на которых я настаивал, то и они также в процессе согласования. Так, планируется строительство железной дороги от Киева на Екатеринослав, но пока рассматриваются вопросы, связанные с производством рельсов. Луганский завод оказался не способен к этому направлению, но граф Алексей Алексеевич Бобринский, ярый поборник строительства железных дорог в России, обещал в ближайшее время выписать, пусть это будет и недешево, специалистов из Англии.
Между прочим, именно Бобринский стал инициатором строительства первой железной дороги в России — из Петербурга в Царское Село. Он же стал одним из соучредителей строительства железной дороги на Москву и Варшаву. Правда, с последними проектами вышла существенная пробуксовка. Но если получится наладить производство рельсов, а Бобринский имел связи и на Тульских заводах, то дело может, наконец, сдвинуться с мёртвой точки. В конце концов, кое-какой опыт строительства подобных дорог в России уже имелся, а некоторые иностранные специалисты, которые не прочь за изрядное вознаграждение работать, есть и в России.
Нужно для этого либо очень много денег и рельсы из Англии, либо же просто много денег, но наладить собственное производство. Как это ни странно, но первый путь быстрее, несмотря на логистические издержки. Вот и думай!.. А успеется ли построить железную дорогу до начала Крымской войны?
— Согласен ли ты, Алексей, взять в жёны Елизавету? — спрашивал батюшка.
Я, пребывая в собственных мыслях, чуть не пропустил один из важнейших вопросов в моей жизни. Впрочем, это же все символически. Если говорить грубо, отринув эмоции, но контракт на мою женитьбу уже подписан, остается только банкет, как это часто бывает после удачной сделки.
— Согласен! — после короткой паузы, решительно ответил я, взглянув на свою почти уже жену.
Елизавета была в изысканно украшенном белоснежном платье. Это какое-то извращение, но платье одной Лизе шили под чутким руководством другой Лизы — то есть Эльзы. Было в этом что-то из проявлений мазохизма. Я знал, что Эльза, пока руководила пошивом платья моей невесте (по фасону, что был при венчании у английской королевы Виктории, но несколько измененному), нередко рыдала. Да, Виктории еще только предстоит выйти замуж за бельгийского принца, но я видел в фильмах то платье, что было на этой знаменитой королеве во время венчания. Ну а Лизу я просто попросил надеть такой наряд, что я предложу, а она не отказала. И правда красиво получилось, с жемчугом и с золотой нитью, а белые плечики Лизы казались ещё более хрупкими рядом с объёмными буффами из шёлка и кружева. Невеста чуть стеснялась в необычном платье, каких пока ещё никто не носил, но я оценил — мы обязательно используем этот фасон на нашем совместном с Эльзой производстве, слегка опережающем время.
— Согласна ли ты, раба Божья Елизавета, взять себе в мужья Алексея? — продолжал церемонию священник.
— Да, — словно мышка пискнула Лиза.
И куда только делась та Снежная королева, которая замораживала меня своим холодом ещё на подлёте? Лиза сейчас более всего напоминала боязливую девчонку, сломленную гордячку, которую приговаривают к вечному рабству. Этот настрой мне не очень нравился, но не мне нужно было находить слова для успокоения Елизаветы Дмитриевны. К сожалению, у неё так и не нашлось той подруги или родственницы, которая бы успокоила бы и утешила девушку. Свои слова я, конечно, скажу, но тут нужна опытная матрона, та бы знала, чем убедить и подбодрить сопливую девчонку, только-только вступающую во взрослую жизнь.
Корона, которую держали над моей головой, чуть коснулась зализанных волос. Перед свадьбой менять имидж я посчитал лишним. А вот у губернатора Андрея Яковлевича Фабра руки, видно, слабоваты, и к концу церемонии держать над моей головой венец ему было уже тяжело. Я попросил, а Фабр согласился быть моим поручителем, это так называют в этом времени свидетелей-шаферов. Губернатор — человек неженатый, ему бы самому на моем месте постоять. А что если?.. Да нет, не срастётся… А жаль…
Мы выходили из церкви под всеобщее ликование толпы, большей частью стоявшей за церковной оградой. Да, я уже работал с общественностью и стал создавать себе образ трудяги и благодетеля. Неприятно было начинать работу в этом направлении с наиболее низменных инструментов.
К моему венчанию все рестораны Екатеринослав ещё поутру стали раздавать хлеб, колбасу, а также каждому желающему подносили стограммовую чарку водки. Людям с более серьёзным достатком и положением, если те заходили в любой из четырёх ресторанов, открывшихся сегодня раньше обычного, предлагали в подарок бутылку шампанского с непременным требованием выпить его за молодых Шабариных. Такие популистские меры, уверен создадут почву и для того, чтобы я рос в чинах. Мне бы скинуть Климова, а то он только под ногами возится.
Мы вышли из храма и сразу получили в лицо и на голову шрапнели. Это я так о том, что нас закидывали зерном. Лиза то и дело поглядывала на меня, пытаясь увидеть… не знаю, что. Интересно, что сейчас творится в её голове. Может быть, девушка прощается с собственной жизнью, считая, что поступает в рабство? Зря она так, если мои догадки верны.
Всё-таки я — человек из будущего, где феминизм если и не победил, то очень сильно наследил. И я не собираюсь держать свою жену вз