Понимаю, почему Сергеев так подумал. Это логичное умозаключения для обычного врача без лекарских способностей. Пункция обычно берётся из грудины и, как показывает опыт, не всегда операция проходит безболезненно даже с учётом анестезии. Врачам приходится проделывать в кости отверстие, чтобы извлечь оттуда костный мозг, отвечающий за кроветворение.
Рана образуется приличная, с ней уже не поработаешь. Но, думаю, я быстро заживлю её с помощью магии и продолжу трудиться. Понимаю, что нужно себя восстановить, но уж больно хочется позаниматься русскими пациентами. Тут случаи порой бывают куда интереснее, чем в Японии. Русский народ умеет попадать в приключения, из которых выбираться получается только через больницу. И такое свойственно не всем странам. Далеко не всем.
Тем более, мне ещё Дорничева лечить. А обещание я сдержать обязан, как и всегда.
— Нет, Алексей Георгиевич, пункцию я хочу сделать в ближайшие дни и продолжить работу. Это не обсуждается, — твёрдо сказал я. — Договаривайтесь.
Я не стал выслушивать возражения и сразу же направился в седьмую палату, где лежала старушка с жалобами на давление.
— Доброе утро! — поприветствовал её я. — Не пугайтесь, я — помощник доктора Сергеева. Пришёл ещё раз вас осмотреть.
— Здравствуйте, — прокряхтела она, держась за голову. — Простите, доктор, подняться никак не могу. Давление совсем уже в покое не оставляет.
— Расскажите, что не так с давлением? — спросил я. — Как оно вас обычно беспокоит?
Может показаться, что артериальная гипертензия — это невероятно типичное заболевание, которое беспокоит чуть ли не половину человечества. Обычно его лечение для любого врача проще, чем «два» на «два» помножить. Но бывают и особые случаи. Индивидуальные особенности течения этого заболевания, к которым требуется особый подход.
— Да замучилась я, доктор. Летает давление то вверх, то вниз! — заявила она. — Просыпаюсь утром, а давление уже выше ста пятидесяти. Пью таблетку. Совсем чуть-чуть принимаю, минимальную дозировку. А оно уже через пару часов падает ниже сотни.
— А без таблеток происходит то же самое? — поинтересовался я.
— Да, порхает оно из стороны в сторону, — ответила она. — Таблетки иногда помогают, а иногда делают ещё хуже.
Всё ясно. Теперь я понимаю, что имел в виду Сергеев, когда говорил, что в седьмой палате лежит пациентка с его самой нелюбимой патологией.
Неофициально некоторые врачи называют это состояние нестабильной артериальной гипертензией. В данном случае даже препараты назначать сложно, поскольку давление постоянно меняется, и есть риск сбить его вплоть до шокового состояния.
— Я бы не стала ложиться в больницу, поймите меня правильно, — сказала Зинаида Николаевна. — Терпела бы себе спокойно дома. Всё равно помру рано или поздно. Но с внуками ещё посидеть хочется, понимаете? А тут ещё и правнучка недавно появилась. Ну как в такой ситуации можно себя запускать?
— Понимаю вас, — кивнул я. — Себя вообще запускать не стоит. Ни в какой ситуации. Обещаю, что с внуками вы ещё посидите. Сейчас со всем разберёмся.
На самом деле ситуация и вправду опасная. Из-за таких скачков давления происходит нарушение тонуса сосудов. Это может привести и к инфаркту, и к инсульту, и даже к нарушению работы почек.
Я заранее знал, что происходит с женщиной. Пришлось включить «анализ» всего на пару секунд, чтобы убедиться в своей правоте.
Хроническое нарушение мозгового кровообращения. Сосуды, питающие головной мозг, ослабли. Сосудистый центр в продолговатом мозге работает со сбоями. Из-за этого давление скачет то вверх, то вниз. Обычные препараты от гипертонии тут не помогут.
— Я составлю список лекарств, — сказал я. — Если вдруг мне вы не доверяете, можете потом обсудить со своим лечащим врачом. Он его изучит. Ещё недельку полежите — и вам станет легче. Но важно, чтобы вы и дальше продолжали принимать эти таблетки, уже после выписки. Тогда ситуация с давлением станет гораздо лучше.
— Я вас раньше здесь никогда не видела, — сказала она. — Но я вам верю. Составлю себе списочек, обещаю. Буду принимать все таблетки в строго назначенные часы!
Присев напротив женщины, я принялся составлять список. Ей понадобится несколько препаратов для улучшения мозгового кровообращения. В основном ноотропы. Многие врачи спорят, что эти таблетки не имеют доказательной базы, но я много раз убеждался, что эффект от них есть. Порой даже очень внушительный.
Кроме того, нужно будет принимать статины — препараты для снижения холестерина. Атеросклероз сосудов — одна из главных причин нарушения работы многих органов, в том числе и головного мозга.
Перед тем как покинуть палату, я всё же поделился с ней своей жизненной энергией и восстановил проходимость нескольких артерий. Без моей помощи простыми таблетками она будет ещё очень долго приводить себя в порядок.
Но так процесс пойдёт гораздо быстрее. Уже после выписки почувствует себя другим человеком.
Вернувшись в ординаторскую, я заметил, что на мой телефон пришло несколько смс-сообщений. И все они были от генерального директора «ВОЗ». Теодор Авраам Гебреус сделал обращение ко всем членам группы «Двенадцать».
«Уважаемые коллеги, с большой радостью спешу вам сообщить, что наш проект достиг своей цели. С этого дня группы „Двенадцать“ больше официально не существует. „Фебрис-12“ уничтожен. Наши микробиологи и инфекционисты провели контрольные исследования по всему миру. После того как мы разобрались с ядром неподалёку от города Владивостока, принадлежащего Российской Федерации, все вирусные частицы исчезли. Мы продолжим изучать причину этого феномена, но больше ваша помощь нам не потребуется. Я хочу от души поблагодарить каждого, кто внёс свой вклад в борьбу с этой инфекцией. В течение двух недель вам будут перечислены деньги за помощь в этом нелёгком деле. Более того, я обещаю, что все члены проекта „Двенадцать“ могут в любой момент обратиться ко мне через мессенджер, и я помогу с любым вопросом. Напоследок я хотел бы пожелать, чтобы вы не теряли связь друг с другом. Как показала практика, группа „Двенадцать“ — это не просто объединение людей для борьбы с потенциальной пандемией. Это — группа лучших врачей мира. Возможно, ваша помощь нам ещё понадобится когда-нибудь. Но мы все будем молиться, чтобы причин для этого больше не появилось».
Прекрасная речь. У меня аж сердце дрогнуло, когда я вспомнил всех тех, кто боролся с вирусом плечом к плечу со мной. И врачи, и учёные, и военные — все внесли свою лепту.
— Доктор Кацураги! — отвлёк меня от размышлений влетевший в ординаторскую Алексей Георгиевич. — Вы уже закончили с пациенткой Звонарёвой?
— Да, конечно, — кивнул я. — А что случилось?
Сергеев выглядел встревоженным.
— В приёмное отделение поступили два пациента, — сказал он. — Синие!
— В смысле — пьяницы? — уточнил я.
— Нет, вы не поняли! — помотал головой он. — Они — пьяные, да. Но я имел в виду другое. Они буквально синие. Кожа — синяя!
Глава 16
Работа в областной клинической больнице Владивостока оказалась в каком-то смысле даже интереснее, чем в клинике «Ямамото-Фарм». Тут из ряда вон выходящие ситуации происходят почти каждый день. Прошло всего двое суток с того момента, как я стал сотрудником этой клиники, но за это время я успел увидеть такие ситуации, с какими уже не работал очень давно, либо не сталкивался вовсе.
Мы с Алексеем Георгиевичем вновь спустились в приёмное отделение, и перед нами предстала просто умопомрачительная картина.
На скамье перед дежурной медсестрой сидят двое мужчин. Правда, «сидят» — это неподходящая формулировка. Им даже сидеть толком не удаётся. Покачиваются, падают друг на друга, но пока что ещё возвращаются в исходное положение.
А насчёт кожи Сергеев не соврал. Действительно синяя. А точнее, голубоватая, будто их акварельными красками кто-то измазал.
— Да иди ты, Петрович! — простонал один из них. — Это твоя идея была…
Разговаривали эти двое с большим трудом. Состояние тяжёлого алкогольного опьянения налицо. Но интуиция мне подсказывает, что если этиловый спирт у них в крови имеется — это большое счастье. Судя по тому, что я вижу, есть вероятность, что водка им жизнь спасла.
Правда, нам ещё предстоит поработать над тем, чтобы с ними в дальнейшем ничего не случилось. «Анализ» вопит, как не в себя. Моё заболевание не замечает, зато этих двоих требует осмотреть в экстренном порядке.
— Алкотестером уже проверили их? — спросил дежурную медсестру я.
— Проверили, конечно! — воскликнула она. — Два с половиной промилле у одного, два и шесть у другого. Хорошо приняли на грудь — ничего не скажешь.
— Всё равно это никак не объясняет цвет их кожи, — сказал Сергеев. — Я впервые вижу, чтобы спирт вызывал такие изменения.
— А тут дело не в спирте, Алексей Георгиевич, — ответил я. — Вернее… В спирте, но не в том, о котором вы подумали.
Я подошёл к пьяницам и принялся осматривать их тела «анализом». Ситуация почти достигла критической отметки. Ещё немного — и один из них точно бы расстался с жизнью.
Печень и почки работают на пределе. Головной мозг выходит из строя, но держится исключительно за счёт того, что в крови пациентов присутствует два бьющихся друг с другом вещества. Оба вызывают опьянение, но одно хочет убить употребивших быстро, а второе — медленно.
— Рассказывайте, господа, что употребляли? — спросил я. — Только честно. От этого зависят ваши жизни.
— Коктейли! — заявил мужчина, и второй тут же начал ржать, как конь.
Ясно, выпытать из них информацию так просто не выйдет. Придётся немного поработать над ними лекарской магией. Я помог печени и почкам ускорить вывод спиртов, а затем стимулировал деятельность головного мозга. Нужно добиться от них ответа, причём экстренно. Я уже понял, что выпили эти умники, но без подтверждения информации им могут не оказать помощь, которая им сейчас требуется. А взять диагноз с потолка я не могу — его нужно как-то обосновать.