мертоносны, склонны к прогрессии и лечатся очень туго. Одними препаратами не обойтись. Чтобы полностью излечить болезнь, нужно пережить пересадку костного мозга. Но и это сделать не просто. Для начала нужно найти подходящего донора и надеяться, что операция пройдёт успешно.
В некоторых странах такие манипуляции проводят бесплатно, но чаще всего это влетает в копеечку.
— Ну что, Кацураги Тендо? — шёпотом произнёс я. — Пора ещё раз изменить будущее.
Однажды я уже пошёл вразрез с предсказанием Манасэ Досана. Значит, смогу сделать это ещё раз.
Но теперь лечить себя было гораздо труднее. «Самоанализ» не работал, и магию приходилось направлять вслепую. Единственное, что мне помогало — это распечатка с точным описанием всех патологически изменённых клеток.
В данном случае доктор Потапов выступал в роли моих глаз.
Лечение я проводил в положении лёжа. На всякий случай разделся и закрыл глаза. И сделал это не зря. Работа предстояла долгая, а в мою палату несколько раз заходили Сергеев и Щербаков. Проверяли моё самочувствие. Сегодня я опять поработать не смогу, но ничего. Компенсирую это завтра.
Этой ночью мне предстоит бороться за свою жизнь.
Я перебирал клетки одну за другой. Стоит ли вспоминать, что их там миллионы? Придётся пройтись по каждой. Перебирать их, как морские песчинки. Адски утомительное занятие, но иного выбора у меня нет.
И ведь костный мозг находится не только в грудине, откуда бралась биопсия. Всё гораздо сложнее. У человека он находится в основном внутри тазовых костей, рёбер, грудины, костей черепа, внутри длинных трубчатых костей, и в ещё меньшей степени — внутри тел позвонков. Короче, придётся пройтись по половине своего скелета, чтобы полностью себя исцелить.
Так прошла целая ночь. Излечил одну кость, затем посвятил часть времени медитации и восстановлению, затем перешёл к следующей кости, и цикл вновь повторился.
Мне удалось закончить работу лишь к шести утра. Но, несмотря на усталость, я чувствовал мощнейший душевный подъём.
Победа! Это — победа!
Моё тело полностью восстановилось. И понял я это благодаря неожиданно активировавшемуся «самоанализу». Заболевание его блокировало, но как только я выздоровел, все утерянные силы ко мне вернулись.
Я проспал несколько часов и поднялся ближе к обеду. Настроение было великолепное, и я решил повысить его ещё сильнее, выпив чашку крепкого кофе в ординаторской.
И каково же было моё удивление, когда я случайно услышал диалог двух врачей из эндокринологического отделения.
— Мне интересно, кто продал дипломы этим идиотам из Южно-Сахалинска? — спросил один из медиков. — У этого Дорничева нет никакой бронзовой болезни. Надпочечники в норме, иммунитет ведёт себя адекватно. Мужик просто в огороде перетрудился, а они раздули из этого чёрт знает что!
Отлично! Значит, им всё же удалось обнаружить плоды моих вчерашних трудов. Получается, зря я расписывал план лечения. Дорничев сам придёт в себя, и ему даже не придётся сидеть всю жизнь на таблетках.
Однако на этом хорошие новости подошли к концу. Мне впервые за долгое время позвонил Эитиро Кагами — заведующий поликлиническим подразделением «Ямамото-Фарм».
— Кацураги-сан, меня хорошо слышно? Связь ловит? — обеспокоенно спросил он.
— Конечно, я же не в лесу нахожусь, — усмехнулся я. — Рад вас снова слышать, Эитиро-сан. Скоро увидимся, примерно через три-четыре дня я буду в Токио.
— Я потому вам и звоню, Кацураги-сан, — перешёл на шёпот он. — У нас возникли проблемы. Министерство здравоохранения заинтересовалось, почему вы так долго отсутствуете на работе. Честное слово, мы с главным врачом пытались объяснить им, что это связано с вашим… Ну, с командировкой, о которой все молчат.
— И? Министерство ведь прекрасно понимает, чем я тут занят. Он же сами и отправили меня в эту командировку, — ответил я.
— Не знаю, в чём дело. Видимо, там изменилось руководство. Пока вас не было, губернатора Токио уволили. Того, который заправлял якудзой. Так что во всех организациях полетели головы, Кацураги-сан, — объяснил Эитиро Кагами. — Я звоню, чтобы предупредить вас. Минздрав настаивает, чтобы вас тоже уволили. По их словам, вы слишком долго отсутствовали на рабочем месте. А должность у вас руководящая, так что…
— Я понял вас, Эитиро-сан. Дайте подумать, — перебил коллегу я.
Хм… Министерство явно перегнуло палку. Я бы мог сообщить об этом в «ВОЗ», и ситуацию сразу же поправят, но…
А может быть, мне и вправду стоит уйти из «Ямамото-Фарм»?
Глава 18
Вопрос сложный. После завершения эпопеи с «Фебрис-12» я хотел оставить клинику «Ямамото-Фарм» и полностью сконцентрироваться на обучении других лекарей, но…
Есть два весомых аргумента против этой затеи. В ближайшие несколько недель мне понадобится много денег, поскольку я собираюсь приобрести ещё несколько зданий, чтобы расширить свою клинику и создать больше филиалов. А моя заработная плата в «Ямамото-Фарм» очень мне в этом способствует. Там я на данный момент получаю приличные суммы.
Более того, мне бы хотелось уйти самостоятельно, предварительно закончив со всеми своими делами. А тут получается, что меня просто выкидывают и даже не объясняют причину!
Нет, это уже дело принципа. Не знаю, что там творит министерство здравоохранения, но я должен с этим разобраться.
— Эитиро-сан, а с какой стати они вообще решили, что я нахожусь в другой стране без особой надобности? — спросил я. — С чего вдруг такие выводы?
— Пару минут, Кацураги-сан, я открою документ, который они нам выслали. Может, я что-то упустил… — произнёс он. — Простите, если задаю неуместные вопросы, но чем конкретно должно объясняться ваше присутствие в Российской Федерации?
В одном сотрудники министерства правы. Да, моя работа по программе «Двенадцать» уже подошла к концу. Больше «ВОЗ» не требуется моя помощь. Но ведь я заключил договор с местным министерством. Главный врач этой клиники сказал, что он уже отправил эту информацию в Токио.
Программа обмена специалистами между нашими странами действует, и чисто теоретически я действительно могу работать в России даже в том случае, если взамен отсюда в Японию никого не отправляли. Это — формальности. В документах всё это фиксируется без каких-либо проблем.
Но проблемы всё же возникли.
— В жалобах министерства что-либо о программе обмена говорится, Эитиро-сан? — уточнил я.
— Нет, совсем ничего. Тут просто сказано, что вы должны были вернуться к своим рабочим обязанностям три дня назад, — произнёс он. — Акихибэ-сан пытался с ними договориться, но они начали вносить кучу реформ в систему здравоохранения и решили избавиться от «лишних» сотрудников. Но вы, чёрт подери, далеко не лишний! И вся наша клиника это прекрасно понимает.
Ага… Не удивлюсь, если вскоре и мне придёт письмо о том, что я больше не могу продолжать деятельность главного врача в своей частной клинике. Странно. Я действовал в соответствии с законами, но всё равно кто-то решил меня осудить.
— Я разберусь с проблемой со своей стороны и сразу же вам перезвоню, Эитиро-сан, — сказал я. — Спасибо, что предупредили.
— Вы хоть скажите, как у вас дела, Кацураги-сан? — поинтересовался он. — Мы очень переживаем. Точнее… Я переживаю. Окабэ-сан мне всё рассказал. О том, чем вы на самом деле занимались всё это время. Если честно, я был в шоке.
— Стойте… — перебил его я. — Он что, совсем спятил⁈ Кому он ещё рассказал об этом?
Мы не для того подписывали договор о неразглашении. Так один человек может рассказать другому, а потом по цепочке узнает весь мир. Последнее, что нам нужно — это паника уже после победы над «Фебрис-12».
Врачам в некоторых странах и так ни черта не доверяют. Ведь до сих пор находятся идиоты, которые считают, что ВИЧ придумали фармакологи в своих корыстных целях. Ага, а Земля на самом деле плоская, и люди произошли от инопланетян. Конечно же, никак иначе.
— Кацураги-сан, клянусь, я никому об этом не расскажу. И Окабэ-сан тоже. Это я виноват. Начал слишком на него давить, потому что по отчётам из министерства понимал, что он знает, зачем вы улетели в Россию, — объяснил Эитиро Кагами.
— Я с ним ещё поговорю, когда вернусь домой, — ответил я. — А вы, Эитиро-сан, ждите звонка. Я сейчас же разберусь с проблемой касаемо моего потенциального увольнения.
Закончив беседу с Эитиро Кагами, я направился к главному врачу. Странно, я уже который день почти не пересекаюсь с Алексеем Георгиевичем. Куда же делся наш главный терапевт? За него трудятся другие сотрудники, я всячески стараюсь им помогать, но меня всё же напрягает тот факт, что заведующий пропал без следа. Никто даже не говорил, что он ушёл на больничный или в отпуск.
Хотя в отпуск бы в данной ситуации его никто не отпустил. Слишком уж много пациентов. И слишком мало врачей.
— Антон Александрович, — поприветствовал главного врача я. — Добрый день.
— А, доктор Кацураги! — улыбнулся он. — Присаживайтесь, — мужчина указал на кожаный диван, который стоял напротив его рабочего стола. — Могу чем-то помочь?
— Я лишь хотел уточнить, отправили ли в Японию информацию о том, что я заключил договор с вашей клиникой. Мне тут пришло сообщение, будто меня собираются увольнять. Странно, учитывая, что мы с вами грамотно оформили документ, — высказал я.
— И вправду странно, — нахмурился он. — Я уже работал с иностранными врачами, и всё было в порядке. Мне известно, как заполняется эта форма. Сразу после того, как вы подписали бумаги, я передал их своему секретарю. Одну минуту, сейчас я её позову, — главный врач поднял трубку стационарного телефона, а затем воскликнул: — Наталья! Зайдите ко мне. Срочно.
Наталья появилась буквально через секунду. Это и неудивительно, ведь она работала в соседнем кабинете. Правда, готов поклясться, что когда я проходил к главному врачу, она собирала пасьянс на компьютере. И как только она смогла от него оторваться? У неё ведь даже не возникло вопросов, зачем я решил пожаловать к руководителю клиники.