Я ещё раз проверил Камаду Кеничи «анализом». Нет, и всё-таки он точно мне не лжёт. Кардиолог абсолютно спокоен. Вероятность того, что он сам себе написал это сообщение лишь для того, чтобы запутать меня, стремится к нулю.
— Что ж, значит, у нас с вами общий враг, Камада-сан. И выбор у нас не богат, — подметил я. — Либо передать всю эту информацию в министерство здравоохранения, либо пытаться одолеть этого проходимца самостоятельно.
— Но вы ведь понимаете, что мы не можем сообщать об этом в министерство? — произнёс Камада.
— Конечно, — согласился я. — Ведь в этом случае соревнования прекратят. Никто не сможет определить, кто заварил всю эту кашу. Скорее всего, весь проект сразу же прервут и приступят к внутреннему расследованию. А я не хочу, чтобы это случилось. Мне нужна победа. Думаю, и вам тоже.
— Разумеется! — закивал Камада. — Победа или одно из призовых мест. Иной вариант не обсуждается. Я хочу обновить всё оборудование в своей клинике и нанять ещё нескольких специалистов. К примеру, мне не хватает одного ревматолога. А в мою клинику обращается очень много пациентов, переживших ревматическую болезнь сердца. Да и кардиоонколог не помешает.
Планы у Камады Кеничи, я бы сказал, наполеоновские!
По крайней мере, кардиоонколога я встречал всего лишь раз в жизни. И то — не в этом мире. Очень редкая профессия, но востребованная. Кардиоонколог занимается не столько опухолями сердца, сколько помощью больным, пережившим химиотерапию. У таких пациентов часто возникают осложнения, которые поражают сердечно-сосудистую систему.
Было бы и вправду здорово, если бы у Камады появился такой специалист. В мою клинику его нанимать нет смысла, поскольку профиль у нас широкий. Однако я бы с радостью начал направлять пациентов после химиотерапии сюда.
— Значит, Камада-сан, заключаем союз, — подытожил я. — Вычислим этого мерзавца и добьёмся справедливых соревнований. Кстати, по телефону вы сказали, что знаете, кем является этот человек. Расскажите, что вам удалось выяснить.
— Смотрите внимательно, Кацураги-сан, — Камада достал из стола распечатку, на которой были перечислены пятнадцать клиник.
— Что это? — рассматривая список, спросил я.
— Этот документ только что выложили на главном сайте министерства здравоохранения. Чтобы мы могли наблюдать изменения своего рейтинга и рейтинга наших конкурентов.
Я пробежался глазами по названиям клиник и именам главных врачей. На данный момент четвёрка лидирующих позиций сильно оторвалась от остальных клиник.
Первая позиция: «Многопрофильная клиника района Тиёда». Главный врач: Мураками Усукэ — 40 баллов.
Вторая позиция: «Кардиологическая клиника 'Камада». Главный врач: Камада Кеничи — 39 баллов.
Третья позиция: «Многопрофильная клиника 'Кацураги». Главный врач: Кацураги Тендо — 39 баллов.
Четвёртая позиция: «Неврологическая клиника района Накано». Главный врач: Хирата Аой — 37.5 баллов.
Остальные клиники отставали аж на десять единиц. Очевидно, что это только начало соревнований, но первая четвёрка уже успела пройти больше трети пути до победной сотни. Нагнать нас будет трудно.
Получается, что мы с Камадой набрали одинаковое количество баллов. Можно даже сказать, что мы оба занимаем вторую позицию. Обходит нас только клиника района Тиёда.
Зараза, и ведь тоже многопрофильная, как и моя… Сильный противник. Скорее всего, там работает много специалистов. Обогнать такую организацию будет непросто.
— И что вы хотите сказать, Камада-сан? — спросил я. — Что письма с угрозами нам шлёт «первое место»? Мураками Усукэ?
— Да. Думаю, что он хочет оторваться и занять лидирующую позицию. А для этого ему нужно, чтобы мы не дышали ему в спину, — подметил Камада.
Теория кардиолога звучала логично. Однако я ещё раз проанализировал список и понял, что он ошибается. Мыслит верно, но не в том направлении.
Пусть он и ошибся, но подкинул мне хорошую идею. Теперь и у меня есть предположение, кто пытается нас вытеснить из соревнований.
— Камада-сан, думаю, вы неправы, — подметил я. — Мысль здравая, только развиваете вы её неверно.
— Почему вы так думаете, Кацураги-сан? — скрестил руки он.
— Какой смысл клинике, которая и так занимает первое место, пытаться от нас избавиться? Даже если мы её обгоним, клиника района Тиёда всё равно получит призовое место, — объяснил свою мысль я. — То же касается и всех, кто от нас отстал. Сильно сомневаюсь, что у них есть хоть какой-то шанс нагнать нас в следующих соревнованиях. Некоторые отстают на десять баллов, другие — почти на двадцать!
— И какой из этого следует вывод?
— Посмотрите лучше на четвёртое место, Камада-сан, — произнёс я. — Заметьте, четвёртое! Не призовое. Однако клиника очень близка к нам по баллам. Неврология Хираты Аоя, — я ткнул пальцем в цифру «четыре». — Только у него есть мотивация вывести нас с вами из игры.
— И вправду… Звучит логично, Кацураги-сан! Я даже об этом не подумал, — согласился со мной Камада.
— И это ещё не всё. Давайте взглянем на карту, — предложил я. — Мне принадлежат почти все клиники района Сибуя. Сверху примыкает район Синдзюку, в котором лидирующую позицию занимаете вы. А теперь взгляните, какой район граничит с нашими двумя. С западной стороны.
— Район Накано… — прошептал Камада.
— Тот самый район, где находится клиника Хираты Аоя, — уточнил я. — Ему в целом невыгодно находиться рядом с нами, потому что мы забираем поток его пациентов. Возможно, он желает не только победы в соревновании. Если предположить, что именно этот главный врач шлёт нам письма с угрозами, то нетрудно догадаться о другой его мотивации. Ему выгодно нас с вами ослабить.
— В таком случае нам стоит поговорить с ним лично, Кацураги-сан. Что думаете? — поинтересовался Камада.
— Нужно ещё немного подождать. У меня есть одна идея. Я попробую выйти на него через другого человека, — заявил я.
Об этом рассказывать Камаде Кеничи я не стал. Всё-таки эта информация касается только моей клиники и одного пациента.
Я уже давно заподозрил, что Куросики Теппея, написавшего на мою клинику жалобу, кто-то подослал. И я точно помню, что прописан этот мужчина был в районе Накано. Возможно, это обычное совпадение.
Но лучше перепроверить. Мне хватит магических сил, чтобы разговорить его и выяснить, сам он пошёл на этот идиотский ход или же ему кто-то подсказал.
Я размышлял на эту тему почти всю дорогу до своей клиники. С Камадой мы решили пока что не продолжать совместное расследование. Просто договорились, что будем действовать аккуратно, если придётся столкнуться с Хиратой Аоем. Однако я пообещал, что сообщу своему новому соратнику, если мне удастся найти новые улики.
С этого момент я решил всегда брать с собой артефакт «компас». Если злоумышленник снова попытается мне позвонить, то я возьму его под контроль через телефонную линию.
Однако в последнее время разговаривать со мной напрямую он больше не пытается. Интуиция у моего противника хорошая. Будто каким-то образом догадался, что я могу вывести чего на чистую воду через обычный телефонный разговор.
Но поиски Курасики Теппея я решил отложить. Доказательства добуду позже. Сейчас у меня и без этих интриганов полно дел. И в первую очередь — Дзараки Коджи. Уже сегодня я должен выдать ему первую таблетку «Онкокура-2».
Добравшись до клиники, я связался с Дзараки, однако меня сильно смутил его голос. Звучал он болезненно.
— Простите, Кацураги-сан, могу я подойти к вам чуть позже? — спросил он. — С утра слабость очень сильная. Сейчас уже стало полегче. Думаю, часа через два точно подойду.
— Без проблем, я буду на месте, — ответил я. — Но, может быть, имеет смысл забрать вас на скорой? Ляжете в мой стационар. Он пока что пустует.
— Спасибо за предложение, но пока что не стоит, — произнёс Дзараки. — Вечером расскажу вам о своих жалобах, и если решите госпитализировать, я спорить не стану. Соглашусь.
М-да, плохи дела. Причин у этой слабости может быть больше сотни. Метастазы в головном мозге, энцефалопатия из-за отравляющих веществ, которые не может обезвредить печень. Список можно продолжать долго.
В ожидании Дзараки я решил вспомнить старые добрые времена и устроить скоростной приём пациентов. Разгрузить соседний филиал и вылечить сразу человек двадцать за пару часов. Помнится, в клинике «Ямамото-Фарм» я и не такие рекорды ставил.
Однако мой марафон прервался, когда ко мне зашёл пациент и тут же заявил:
— Кацураги-сан, буду с вами честен. Я знаю, что со мной происходит. Сам виноват, ел слишком много острого. Наверное, это язва желудка.
Хорошее начало. Врачи просто «обожают», когда пациент сходу ставит себе диагноз самостоятельно. Потом их очень сложно переубедить, когда выясняется, что они ошиблись, поскольку начитались в интернете псевдомедицинских статей.
— Так, вы Шинодзу-сан, верно? — спросил я.
— Да-да, всё так, — прижимая руки к животу, произнёс он. — Вот, Кацураги-сан, возьмите, я даже ФГДС уже заранее сделал. Правда, язву там не нашли, но сказали, что с желудком у меня дела обстоят совсем нехорошо.
Я взял распечатку и изучил заключение эндоскопического исследования.
«Эрозивный гастрит».
И вправду, до язвы совсем недалеко. Эрозии — это дефекты слизистой желудка, которые со временем могут углубиться и стать язвами.
Я тут же воспользовался «анализом», чтобы не упустить готовящееся желудочно-кишечное кровотечение, но обнаружил, что в желудке Шинодзу ничего не изменилось. Эрозии остались такими же, как и были. Никаких язв.
Так, стоп, а это ещё что такое?
В желудочном соке плавает таблетка. И ведь сходу не понять, что это за вещество. Я не смогу определить «молекулярным анализом» состав неорганического соединения.
Придётся подвести к этому вопросами.
Сначала я поспрашивал пациента о симптомах и успокоил его, сказав, что язвенной болезнью пока что даже и не пахнет. А уже после этого задал главный вопрос: