На несколько секунду в клинике повисла гробовая тишина. А затем произошёл взрыв. Взрыв голосов, от которого у нас чуть окна из рам не вылетели. Дайго Рэн прыгнул на Купера Уайта, а тот с трудом устоял на ногах. Рэйсэя Масаши утащили куда-то вглубь толпы.
Я же поклонился всем своим сотрудникам и поблагодарил их за помощь. Это — не только моя победа. Я принял много судьбоносных решений, но свою лепту внёс каждый сотрудник моей организации.
Каждый. За исключением одного.
Я перевёл взгляд на невролога. Если память мне не изменяет, его зовут Хасикава Наото. Он работает в филиале Купера Уайта, но часто заходит ко мне, чтобы осматривать срочных пациентов с неврологической симптоматикой.
Надо переговорить с ним наедине. Если я скажу то, что мне о нём известно при остальных врачах, они его на кусочки разорвут.
Я рассказал всем сотрудникам, сколько баллов мы набрали на самом деле, затем сделал объявление о предстоящих отпусках и премиях и уже после этого отпустил всех домой.
— Хасикава-сан! — позвал невролога я. — Останьтесь, пожалуйста. Мне нужно с вами поговорить. Надолго не задержу.
— Кацураги-сан, я, если честно, очень спешу домой… — занервничал он. — У нас там…
— Ещё раз говорю — надолго не задержу, — произнёс я. — Проходите в мой кабинет. Я хочу сообщить вам хорошие новости.
Хасикава Наото кивнул, зашёл в кабинет и присел около моего стола. Я запер дверь изнутри и расположился напротив него.
Сложно было не заметить, как он занервничал после моего объявления.
— До сегодняшнего дня у меня не было доказательств того, что именно вы являлись шпионом Хираты Аоя, — произнёс я. — Только по этой причине вы до сих пор здесь. Мне не хотелось увольнять сотрудника, пока не появятся весомые доказательства. Но благо теперь они у меня есть.
— К-Кацураги-сан, ч-что вы такое говорите⁈ — задрожав, воскликнул он.
Хирата Аой сам сказал мне, что у него есть возможность следить за мной. Упомянул, что среди моих сотрудников есть человек, который передаёт ему информацию. Взамен Хирата должен был принять его в свою клинику.
— А кого же он мог взять к себе на работу, если не невролога? — пожал плечами я. — Всё-таки у Хираты-сан неврологическая клиника. Одна из лучших. Правда, Хасикава-сан?
— Кацураги-сан, вы явно что-то перепутали, — произнося каждое слово по слогам, произнёс он.
— Может быть, несколько дней назад вы бы меня смогли убедить в своей невиновности, — кивнул я. — Но не сегодня. В конце дня все получили приказ осматривать пациент с сахарным диабетом. Офтальмологи, нефрологи, кардиологи, сосудистые хирурги, эндокринологи… — пытаясь надавить на него, неспешно перечислял я. — И неврологи. Верно, Хасикава-сан?
— Но я же сделал всё, как вы велели! Я принял пациентов с сахарным…
Бум.
Я ударил кулаком по столу, заставив тем самым Хасикаву замолчать.
— Вы единственный из всех узких специалистов, кто выставил пациенту диагноз под кодом «Z.00». Я что-то запамятовал, Хасикава-сан… Напомните, как расшифровывается этот код? — изображая неведение, спросил я.
— З-здоров, — ответил он.
— Да. Здоров. Точно, — чеканя каждое слово, произнёс я. — Но я направлял к вам людей с полинейропатией. Пациентов, которые страдают от слабости и покалывания в ногах, вызванного повреждением периферической нервной системы избытками сахара в крови. Напрашивается вопрос, почему же вы решили, что эти люди здоровы?
— Кацураги-сан, честное слово, это какая-то ошибка! — пытался оправдаться Хасикава Наото.
— Ошибка есть. И я её заметил, когда мне сообщили баллы. В итоге наш рейтинг достиг ста пяти. Но мои подсчёты не совпали с конечным результатом. Два балла куда-то испарились. И когда я это понял, сразу же решил проверить записи всех узких специалистов. Оказалось, что именно из-за вас мы лишились этих баллов.
— Да ладно вам! Мелочи! — продолжил упираться он. — Мы ведь в итоге победили, верно?
— «Мы»? — вскинул брови я. — Вы ещё смеете говорить это слово? Все филиалы трудились сообща. Каждый врач «потом и кровью» наращивал нам рейтинг, в то время как вы старались подыграть Хирате Аою. Если бы клиника района Тиёда набрала чуть больше баллов, мы бы проиграли только из-за вас.
Хасикава Наото окончательно осознал, что спорить со мной бесполезно. Я больше не верю ни единому его слову.
— Кацураги-сан, он был слишком настойчив, — признал свою вину Хасикава. — Хирата-сан обещал мне…
— Мне плевать, что он вам обещал. Я очень рад, что у вас есть другое потенциальное место в другой клинике. Потому что с завтрашнего дня вы у меня больше не работаете, — прямо сказал я. — Если хотите — можете написать жалобу в министерство, как это любит делать ваш друг Хирата Аой. Там, судя по словам моих знакомых, уже поняли, кто из участников жульничал. Хотите получить штраф или лишиться лицензии? Вперёд.
Хасикава Наото медленно поднялся со стула, время от времени поглядывая на меня, будто опасался, что я наброшусь на него, как голодный волк. А затем резко рванул к выходу из клиники. Повезло ещё, что моя лекарская жрица не заперла нас снаружи, когда уходила. Тогда бы он точно впал в истерику.
Вот и всё. Мы победили. Все враги получили по заслугам. Теперь можно и поужинать вместе с семьёй Эитиро. С ними мне предстоит многое обсудить.
Когда я приехал, Сайка и Эитиро Мизуру уже накрывали на стол. Кагами сидел с сыном, и вся семья наших соседей выглядела так, будто ничего не случилось. Однако я чувствовал напряжение в организме своего коллеги. Эитиро Кагами доверился мне, но всё ещё боялся того, что ему предстоит узнать.
— Добро пожаловать домой! — крикнула мне Сайка традиционное японское приветствие.
— Я вернулся домой! — ответил я.
Мой мозг автоматически переводит эту речь на более понятный мне русский язык. На нём это звучит как-то наиграно, но таковы нормы приличия у японцев. На их языке всё звучит гораздо проще. Тот, кто ждал члена своей семьи, говорит: «Окайри!» А пришедший отвечает: «Тадайма!»
— Простите, что задержался, Кагами-сан, Мизуру-сан, — поклонился гостям я, затем аккуратно похлопал по спине маленького Тендо.
По рассказам Кагами он уже давно научился говорить элементарные слова, но за пределами дома в основном молчит. Будто ему моя осторожность передалась вместе с магией. С детства скрывает свои сильные стороны.
Ему ещё и года нет, а он уже ходит и вовсю учится говорить.
Я переоделся и вернулся в гостиную. К тому моменту стол уже был накрыт. Все гости расселись за ним, а Эитиро Тендо со своими игрушками расположился в другом конце комнаты.
— У меня много новостей, — произнёс я, — но о них я расскажу позже. Для начала давайте поговорим о Тендо-куне. И обо мне.
Я собрался с мыслями, взял волю в кулак, а затем рассказал семье Эитиро всю правду о лекарской магии. Я заранее знал, что, скорее всего, мне придётся чем-то подкрепить свою историю, поэтому показал им уже ставший традицией трюк с порезом ладони и мгновенной регенерацией.
Эитиро слушали меня, стараясь не перебивать. На лице Кагами отражался шок и полное недоумение, но, что особенно странно, его жена мою историю восприняла так, будто я не рассказал ей ничего нового. Даже «анализ» не заметил каких-либо изменений в её поведении.
— Так… — скрестил пальцы Эитиро Кагами. — Давайте подытожим. Вы, Тендо-сан, с рождения владеете этими способностями. А сила моему сыну передалась во время той операции, поскольку…
— Поскольку жизни Мизуру-сан и Тендо-куна были на грани, — уточнил я. — Совпадение родов и острого аппендицита — это уже серьёзное состояние. Но у неё аппендицит осложнился, начался некроз, ребёнок отравлялся попавшими в кровь токсинами. В тот момент я сам не был уверен, что мне хватит сил спасти обоих. Поэтому потратил всю свою энергию, и из-за этого её часть перешла к Тендо-куну.
— В это очень сложно поверить, — вздохнул Эитиро Кагами. — Но, с другой стороны, это объясняет всё, что происходит с моим сыном. И причина ваших выдающихся успехов мне теперь тоже ясна. Подумать только… Теперь я даже удивляюсь, что не замечал этого раньше, — Кагами взглянул на свою жену, а затем спросил: — А ты почему так спокойна, Мизуру? С начала рассказа Тендо-сана ты ни слова не произнесла.
— Наверное, потому что я уже догадывалась об этом, — заявила она.
— Что? — вскинул брови Эитиро Кагами. — Только не говори, что и у тебя тоже есть такие способности!
— Нет, просто… С того самого момента, как мы с Тендо-куном пережили ту госпитализацию, меня не покидало чувство, что с нами произошло какое-то чудо. И в дальнейшем мне всегда казалось, что наш сын особенный. Ещё до того, как он вылечил нашу собаку. Мне будто интуиция это подсказывала, — объяснила она.
Ну тут ничего удивительного. Она ведь его мать. Думаю, объяснить это можно двумя способами. Либо дело в обычном материнском инстинкте, либо в тот день я случайно дал ей возможность чувствовать присутствие лекарской магии. Но второй вариант маловероятен. Тогда бы она и мою силу почувствовала.
— Вам не стоит переживать, — уверил семью Эитиро я. — Никакой опасности Тендо-куну не грозит. А я в свою очередь обещаю, что всегда буду следить за ним. И если вы захотите, обучу его всему, что знаю. Если же ваша семья будет против этого, мы не будем развивать его способности. Но следить за ним мне всё равно придётся. Я должен убедиться, что магические каналы в нём разовьются правильно. А уже после мне придётся ему объяснить, как скрывать свои способности. Вы ведь понимаете, что показывать их другим людям нельзя?
— Да, Тендо-сан, понимаю, — кивнул Эитиро Кагами. — И доверяю вам. Пока что не могу сказать, хочу ли, чтобы мой сын стал целителем, как и вы. Но это решать не мне, а ему, когда он подрастёт. И не подумайте, я ни в коем случае не виню вас за то, что вы передали ему часть своей силы. Если бы вы этого не сделали, он бы, скорее всего, не родился. Так что спасибо вам ещё раз, Тендо-сан. За всё, что сделали для нашей семьи.