Ведущие английские газеты разразились сенсационными статьями, рассказывающими о том, как английский генерал положил практически всю английскую кавалерию в русскую засаду. Более того, нашлись и некие эксперты, которые утверждали, что вся эта война ведётся уже, скорее, по правилам русских. Не получилось победным маршем пройтись по югу России. Уже не может английское командование помышлять о том, чтобы открыть ещё один фронт — на Кавказе.
— Немедленно призываю вас собрать всех промышленников и поставить им задачу в кратчайшие сроки сделать такие орудия, которые не будут уступать русским. Разрешаю тратить на войну столько средств, сколько может позволить резервный фонд! — требовала королева.
Виктория, только недавно вступившая на престол, ни в коей мере не могла омрачать своё правление поражением. Молодая женщина имела далеко идущие амбиции. Если Англия проиграет эту войну, то правление Виктории можно будет считать концом взлёта английской короны.
Да и еврей Палмерстон также прекрасно понимал, что если хоть немного, но на месяц появится трещина в Британской империи, то эта тенденция может распространиться и дальше. Та же самая Индия, уже полностью покорённая Англией, может посматривать на север, ожидая русские полки.
Кровь… Очень многое пытаются власти скрыть. Для простого обывателя все еще идет победоносная война, все еще бьют медведя, а он пятится. Но чем дальше, тем больше приходит понимание, что повышение цен на продовольствие стало тенденцией. Что многих мужчин забирают в армию и флот. Что торговые суда все реже привозят сырье и даже кофе с чаем в Англию, так как эти потенциальные товары не только нужны на войне, но и стало меньше кораблей, которые доставляли из Индии чай и кофе.
Жизнь становилась постепенно, все сложнее, дороже. Год? Два? Сколько продержится экономика Британской империи. Она устойчивая, но насколько? На этот вопрос не могли ответить ни Палмерстом, ни, тем более, королева Виктория.
От автора:
Попаданец в СССР стал физруком. Постепенно он становится больше чем просто советский учитель и начинает подминать город. У него важная цель…
СКИДКИ НА ВСЮ СЕРИЮ:: https://author.today/work/302039
Глава 16
Десятидневное перемирие — это наша инициатива. Хотя противник поддержал эту инициативу сразу же. И откуда у них такая согласованность! Наверное, не сладко им приходится. А откуда сладости? Холод установился такой, что турки с французами точно впервые узнали об истинных морозах.
Это в Севастополе дома укреплялись и утеплялись, дрова и уголь завозился в город в огромных количествах, еще до высадки вражеского десанта. Что-то, а русские к зиме всегда основательно готовятся, не смотрят и на то, что вообще-то в Крыму не так и холодно… Должно было быть. Это у нас в ДНК коде зашифровано, иначе с нашими морозами, не выживал бы на Севере никто.
У меня вовсе появилась теория, что Богородица, которая защищает Русь, посылает такую погоду во время войн, что противник ломается и теряет всякую прыть, желание воевать, порой и жить. Примеров масса, и отечественные войны самые яркие из них. Вот и сейчас в Крыму аномально холодно. Ну так… Как в Петербурге считается, что тепло.
Теплой одежды хватает, валенки, опять же, шапочки шерстяные… Дома теплые, натопленные. Даже, не без участия архитектора Садового, построены времянки на боевых позициях. Караул всегда имеет возможность пойти и погреться. Печки, что в будущем называли «буржуйки» распространены в немалом количестве. Двадцать тысяч таких приспособлений в Севастополе и в Симферополе.
Вот и не до войны нашим врагам. А мы могли бы и ударить. Вот только и русской армии эта передышка, поводом для которой послужило Рождество, нужно.
Дело в том, что в Александровске под конец года скопилось большое количество различных грузов, которые нужно было доставить и в Крым, и в Южную армию, в Молдавию и Валахию. И это в большей степени — тёплая одежда, шерстяные балаклавы, производство которых было налажено на екатеринославских текстильных фабриках. Немалый груз просто невообразимо разнообразной зимней одежды, которую несли и несли люди как в мой Фонд, так и в отделения Фонда Анны Павловны.
Кроме того, Воронцов, пусть старый и больной, но с огнём внутри, был назначен главным инспектором по вопросам комплектования новых воинских соединений. Его работа выполняется очень хорошо, может не столько и старым князем, но его командой. Так что в Екатеринославе, Александровске собралось уже немалое количество войск, до двух дивизий, полностью укомплектованных, и их требовалось организованно доставить в Крым.
Так что перемирие — это лишь тактический ход, который призван решить вопрос насыщения войск в Севастополе и в целом в Крыму. Учитывая неспокойное море, в следствие чего коалиции трудно пополнять свои резервы, возможно, временно, но мы должны создать численное преимущество, чтобы уже в скором времени дать решительные сражения противнику.
Удивительно, но враги пошли на это перемирие, поддавшись прежде всего уговорам французов. Стоило только заикнуться о передышке, как лягушатники заныли. Да, британцы не забыли потерю своей кавалерии, всё так же были злыми. Но холод, как и голод, — нисколько не тётки. И активно воевать в морозную погоду наши противники не желали. Вот и случилось это перемирие.
Казалось, что на этом фоне можно было бы даже попробовать начать переговоры, но я всей душой надеялся, что этого не случится. Разговаривать с противником нужно лишь тогда, когда ты его разбил.
Потому и я, собравшись, проведя еще одно совещание с командирами дивизий, полков, определив наиболее злободневные проблемы снабжения, отправился домой, в Екатеринослав.
За полдня я с отрядом в двести человек, уже добрался до Симферополя. Потратил день на проверку только части складов. Отправил записку генерал-полковнику Сельвану. Часть того, что требовалось в Севастополе, спокойно себе лежит на складах в Симферополе. Вместе с запиской командующему, я отправил и другой список, с фамилиями тех, кого стоило бы повесить на ближайшем суку.
Уверен, что Дмитрий Дмитриевич Сельван самолично отправится в Симферополь и наведет порядок. Да, всех причастных не накажет, но те, кто избежит наказания, на время убоятся сильно воровать. А насчет казней, я не шутил. Жаль, что военного трибунала, по аналогии с тем, как был в Великую Отечественную войну, не ввести. А то, заслужили, суки.
До Александровска я добрался еще за день. Причем дождь со снегом был столь мерзопакостным, что кони откровенно не хотели тянут карету. Ну а бойцам, что были верхом… Но что поделать, если я не могу растягивать во времени свой небольшой отпуск. Отпуск ли?
А потом поезд. Да, вагон так себе. Сидячий, простые лавки, но и это просто прорыв. Там, за окном, снега, а я еду в тепле и с чаем. Потому добрался до Екатеринослава с комфортом, но может не настолько быстро, как хотелось. Приходилось даже останавливаться на некоторое время, чтобы расчистить снежные завалы, но не критично. И строились железные дороги чаще на насыпях, возвышенностях, так что снега должно быть поистине очень много, чтобы сообщение остановилось.
И поезда были забиты людьми, причем в разные стороны. Я и не предполагал, что такой товарно-пассажиропоток может быть в этом времени.
А потом, в Екатеринославе…
Сплошной самообман. Ведь я же ехал домой для того, чтобы увидеть жену, повоспитывать хотя бы пару деньков сына, чтобы он вообще, пусть и достоверно, но помнил, как отец выглядит. Может быть, даже просто выспаться…
Сплошной самообман. Может, в какой-то степени я сам тому виной, так как за два дня до своего отбытия в Екатеринослав послал письма многим директорам заводов, Емельяну Данилычу, даже графу Бобринскому отписал, что, если хочет меня увидеть, то это вполне возможно, ведь от Киева до Екатеринослава была проложена железная дорога, и расстояние в пути составляет меньше одного дня.
Вот и собрались все и каждый, граф только запаздывал. Приходилось время мне проводить не столько с семьёй, сколько в судорожном, наспех, изучении отчётов, графиков. И научил же на свою голову, составлять обширную отчётную документацию!
— Господин Фелькнер, все шабаринки отгружать на Севастополь! — немного усталым, но решительным голосом требовал я.
— Но как же Петербургский Фонд самой великой княгини Анны Павловны? — испуганно отвечал мне директор Луганского завода.
— Ссылаетесь на меня! — строго сказал я. — И не нужно перечить мне! Напомнить о том, как вы отнеслись к первым шабаринкам? Саботаж был. А сейчас армия и флот просит вас. Через фонды отгружать на войну — тратить время!
Да, вероятно, если бы я сейчас объяснил, зачем нужны шабаринки в Севастополе настолько срочно, что я приказывал забрасывать литье всех остальных пушек, что мы запланировали наступление, то Фелькнер в обязательном порядке согласился бы. У него появилось бы оправдание, почему будут задерживаться заказы Петербургского фонда Вспомоществования армии и флоту.
Ну, по крайней мере, от меня такая важная для противника информация исходить не будет. Надеюсь, что и другие не станут распространяться. На всех совещаниях о секретности говориться отдельно, даже расписки были взяты у генералов, на что они сильно обижались.
— А вы, господин Нифонтов… Считаете, что я не договорюсь со своим тестем, чтобы не только лишить вас должности директора завода, но и отдать под арест? Вы собираетесь оставаться при должности и чине и продолжать свои преступления? — жёстко говорил я. — Встать! Там, на войне, лишний кусок тушеного мяса за счастье солдату, а сладкое сгущенное молоко позволяет и вовсе забыть о тягостях войны. Они там кровь проливают за всех вас! Где пятнадцать процентов отгруженного товара? И кому вы его отгрузили? По накладным это не совсем понятно! Испортился? Тушеное мясо и сгущенное молоко испортилось? И такое появилось в магазинах Екатеринослава?
Да, понять, кто ворует, а кто честно исполняет свои обязанности всего за два дня пребывания на месте было не понять. И окажись бы Нифонтов, директор мясомолочного завода под Харьковом, более грамотным, так я бы и не нашёл тех хищений, которые сейчас по документам легко просматриваются. Идиот! Он же сам предоставил на себя доказательства преступлений!