эти неплохо оплачивались из Фонда, финансируемого предпринимателями, заинтересованными в увеличении числа работников на своих предприятиях.
Шатко, валко — дело двигалось. Россия менялась. Промышленники ждали золото с Аляски. Русско-Американская компания уже вложилась в строительство железной дороги, которая свяжет центральные губернии Империи с Сибирью и Дальним Востоком. А дорога — это города, рудники, фабрики.
Все ждали известий от «Ермака», который в плавание провожал весь Петербург. Мы с Петькой были почетными гостями на его борту и прошли до самого Гельсингфорса. Наш будущий моряк, вместе со старпомом Никифоровым, облазил весь ледокол от машинного отделения, до рубки. Капитан третьего ранга Егоров даже позволил ему постоять за штурвалом и отдать команду «самый малый» через машинный телеграф.
Петру Алексеевичу хотелось, конечно, доплыть до Аляски, поохотиться на моржей и белых медведей. Мне, честно говоря, тоже. Будь наследнику хотя бы пятнадцать, ей богу бы отпустил, но пока маловат. Ничего, Арктику еще осваивать и осваивать. Нужно прокладывать Северный морской путь, создавать военные базы, научные станции и промысловые фактории на островах Ледовитого океана. Так что Петру Алексеевичу хватит работенки.
Правда, не факт, что он не увлечется новым типом судоходства — подводным. На стапелях Путиловского завода уже строилась первая русская субмарина «Нырок». Дизель-электрическая с экипажем в пять человек. Максимальная глубина погружения тридцать саженей. Скорость надводного хода — десять узлов. Подводного — семь. По крайней мере — так заложено в проекте, посмотрим, что покажут испытания.
В одном я уверен точно, от желающих служить в будущем Российском подводном флоте отбоя не будет. Роман Михаила Гордеева «Ныряющий корабль или Россия в 2000 году» выдержал уже несколько изданий. Его инсценировка с огромным успехом шла в Питерских, Московских, Нижегородских театрах.
Приключения отважного русского капитана Немова заворожили не только мальчишек, но и девчонок. Томики с романом не залеживались в книжных лавках, а те, что имелись в общедоступных библиотеках, были зачитаны до дыр. Соперничать с этим романом мог только другой фантастический роман «Путешествие на Луну» Владимира Одоевского.
Не знаю, будет ли в этой версии истории французский литератор Жюль Габриэль Верн писать фантастику, но в любом случае ему придется плестись в хвосте у русских коллег, романы которых в переводе, понятно, весьма популярны и во Франции, и в Англии и в США.
Та же «Электрическая жизнь», тираж которой в Российской империи приближался к миллиону экземпляров, печаталась сразу на трех языках. Петька, пользуясь моим хорошим знакомством с главным редактором журнала, получает свежие экземпляры раньше, чем они приходят подписчикам и появляются на лотках.
Истинные строители будущего могущества России, которые пока что учатся в гимназиях и реальных училищах, получают нужную «пищу для маленьких своих мозгов». И в отличие от своих консервативных родителей, с жадным любопытством бросаются изучать каждую техническую новинку. Вот на них-то я и уповаю.
— Боевая тревога! — отдал приказ капитан «Святой Марии» и боцман принялся высвистывать его команду дудкой, потому что горнист валялся с воспалением легких.
За год плавания, матросы, старшины и мичмана отработали движения до автоматизма. Даже холод не помешал им в считанные секунды занять места по боевому расписанию, а артиллеристам расчехлить орудия и доложить о готовности. Иволгин продолжал всматриваться в горизонт.
Дымы становились все отчетливее. И вот стали видны трубы парового судна, а за ними и корпус странной формы. Капитан передал подзорную трубу своему британскому коллеге и пленнику.
— Что скажете, мистер Маккартур? Не ваши ли соотечественники к нам поспешают?
Бывший капитан «Ворона» долго всматривался вдаль.
— Не узнаю силуэт, — признался он. — Возможно — новое судно.
В этот момент с приближающегося корабля донесся гудок. Приветствует или предупреждает? Иволгин кивнул вахтенному и тот просигналил в ответ. Пока все было мирно, но капитан «Святой Марии» тоже не узнавал силуэт парохода.
В России таких не строили. Так что скорее всего — иностранец. А от иностранцев Иволгин ничего хорошего не ждал. Тем более — от такого гиганта, который как-то подозрительно быстро сокращал расстояние, отделявшее его от барка.
Поневоле вспомнилась погоня, которая, правда, привела преследователя к гибели, ну так второй раз вряд ли так повезет. Тем более — здесь. На открытой воде. «Святая Мария» уже не имеет прежней прыти, а неизвестному судну, похоже, лед нипочем.
Вон как крушит льдины, в которых потрепанный паровой барк уже бы еле пыхтел. В его приближении было что-то зловещее. Впечатление усилилось, когда на необыкновенно высокой надстройке замигал прожектор. Его блеск был куда ярче памятных дуговых фонарей «Ворона».
«Капитану 'Святой Марии», предлагаю застопорить машину и лечь в дрейф, — принялся расшифровывать эти мигания старший помощник.
— Ишь ты какой прыткий, — хмыкнул капитан. — Ответь след…
— Простите, Григорий Васильевич! — перебил его Никитин. — Он продолжает передачу… «Подготовьте экипаж и материальную часть к переносу на борт ледокола 'Ермак». Командир ледокола капитан третьего ранга Егоров.
Иволгин остолбенел.
— «Ермак»… Егоров… Так это… Наши!
Последнее слово он выкрикнул во весь голос. И артиллерийские расчеты, стоящие на вытяжку возле морской модификации шабаринок, повернули головы сначала к мостику, а затем — к стремительно приближающемуся кораблю.
Он как раз повернулся бортом и уже невооруженным глазом стало видно название корабля славянской вязью: «ЕРМАК». Охрипшие от холода глотки выкрикнули: «Ура!». Вахтенный, не дожидаясь приказа, рванул за петлю клапана, высвобождающего пар.
Капитан глянул на него и вахтенный отпустил петлю. На палубе была уже вся команда. Размахивали шапками и рукавицами. Орали хриплое «Ура!». Громадный железный борт навис над барком, который казался таким крохотным по сравнению с этим кораблем.
Матросы «Ермака» спустили шторм-трап и Иволгин вместе с Никитиным поднялись на палубу ледокола. Их встретил старший помощник командира корабля Никифоров.
От автора:
Я попал в 1734-й год, на русский корабль. Капитан здесь француз, офицеры — немцы. Они решили сдаться. Я напомнил им, в чьей стране они служат: русские не сдаются.
СКИДКА НА СЕРИЮ:
https://author.today/reader/455024
Глава 15
Ладожское озеро встретило нас промозглой сыростью. Рассвет едва брезжил над бескрайней, серой гладью, подернутой у берега первыми хрупким припаем прибрежного льда. Заморозки в этом году начались необычно рано.
Ветер, пробирающий до костей, свистел в ушах, рвал полы шинели, гнал по подмерзшей земле поземку колючего снега. Мы стояли на обрывистом, голом мысу, превращенном в секретный полигон ИИПНТ — «Объект 'Перун».
Позади чернели корпуса ангаров и мастерских, похожие на спины спящих китов. Впереди, на специально выстроенной стартовой площадке, покоилась новая ракета Константинова.
Дальняя родственница фейерверочных «шутих», «Иглы-2», уже принятой на вооружение, и «катюш», обкатываемых в малых конфликтах на Балканах и Туркестане. Настоящий реактивный монстр длиной в десять саженей, толщиной с колонну Александрийского столпа.
Ее корпус, склепанный из специального сплава, тускло поблескивал в предрассветных сумерках. Заостренный носовой обтекатель, напоминающий пулю гигантского калибра, смотрел в свинцовое небо. От чудовища тянулись жгуты толстенных, изолированных кабелей к бетонному блиндажу управления.
Я стоял рядом с Константиновым. Главный конструктор, обычно замкнутый и скуповатый на эмоции, сейчас преобразился. Его глаза горели фанатичным восторгом апостола, узревшего чудо. Он нервно теребил воротник генеральского сюртука, не отрывая взгляда от своего творения.
— Видите, Алексей Петрович? — его голос дрожал от волнения, смешанного с гордостью. — Корпус, боеголовка, двигатель — все принципиально новое! Первая ступень работает на бездымном порохе Зинина, с регулируемым горением. Вторая — на жидком топливе. Система впрыска нашей конструкции. Тяга… о, тяга будет достаточной! Расчетная дальность — двести верст. Точность… — он стиснул кулаки. — Ну мы над ней пока работаем, но разрушительная мощь… Там, в боеголовке, не просто чугунная болванка. Снаряд Шиллинга! Шрапнель и зажигательный состав на основе фосфора.
С нами был и химик Зинин. Его лицо, обычно выражавшее скептицизм в отношении всего, кроме формул, было напряженно. Он молча наблюдал за солдатами-техниками, закачивающими в топливный отсек густую, темную вонючую жижу — жидкое топливо, сделанное на основе его же разработок.
— Стабильность, Константинов, — пробурчал он. — Помните про стабильность. Один перепад давления, перекос в форсунках… и это чудовище взорвется на старте, разнеся площадку всех к чертям. — Он бросил взгляд на меня. — Теория — теорией, Алексей Петрович, но критерий истины — практика. А истина — она капризна. Особенно, когда речь идет о таких… игрушках.
— Это не игрушка, Николай Николаевич, — отрезал я, не отрывая глаз от ракеты. Холод ветра казался ничем по сравнению с холодком в груди — холодком предвкушения и ответственности. — Это голос. Голос России, который должны услышать за океаном. Голос, который скажет: «Трогать нас — нельзя».
— Готово, господин генерал-майор! — доложил Константинову молодой инженер-артиллерист, вытирая замасленные руки.
Константинов взглянул на меня, ожидая моего разрешения, но я медлил. Посмотрел в небо. Двести верст. Это уже граница космоса. Черт с ним, с зарядом. Обойдемся сегодня без подрыва. Эх, жаль, что занятый своим бесчисленными делами, я не подумал об этом раньше. Надо было установить не боеголовку, а… скажем, болванку, но с автоматическим передатчиком.
— Константин Иванович, — обратился я к главному конструктору. — Возможно сейчас ввести коррективы в систему наведения?