А затем…
— Игорь! Игорь, мой хороший!
Постепенно я вернулся в реальность. Сначала пробился голос Алёны, а затем я почувствовал теплоту ее мягких губ.
— Кажется, опасность миновала. Дочь, ты как себя чувствуешь?
— Я… Я не знаю…
— Азуми!
Когда я окончательно пришёл в себя, обнаружил Азуми без сознания. Её держал Изаму, который и сам выглядел не слишком здоровым.
А я весь промок. Снова жутко хотелось пить, прямо как после боя с Хаттори.
Но всё закончилось. Я справился. Я жив и чертовски устал.
━—━————༺༻————━—━
— Рад, что вы выжили. — В голосе Такаши Ода не было ни грамма радости.
Мы снова собрались в зале, заняли свои места. На этот раз кресло Хаттори убрали, и Дэйчи Нагао сидел рядом с Нобуо Ходзё.
— Вы приняли решение? — устало спросил я.
— Да.
— И из-за вас это заняло куда больше времени! — недовольно фыркнул Сора Имагава.
— Давайте быстрее, — я не стал обращать на него внимания. — Оглашайте.
Такаши Ода встал с кресла с серьёзным лицом. Другие самураи остались на местах.
— Мы согласны сотрудничать с вами, Игорь Сергеевич, и всеми силами помогать в осуществлении вашей задумки. Однако есть одно условие, которое мы были вынуждены…
— К делу! — рыкнул я.
Не сдержался. Усталость и нервы довели меня до предела. Если они сейчас же не выложат все карты, я пошлю к чертям и их, и всю Японию. Пусть сами разбираются с имперской армией, когда у Державина лопнет терпение или начнутся подозрения в измене.
Оде явно не понравился мой тон, но он не стал обострять.
— Вы единственный гарант наших интересов, Игорь Сергеевич. И чтобы мы были уверены в вашей надёжности, вы должны взять в жёны Такеда Азуми, единственную дочь Изаму-сана и наследницу великого дома Такеда.
Когда Такаши закончил говорить, повисло молчание. Несколько ударов сердца я переваривал его слова, а когда закончил, смог выдавить лишь это:
— Вы чё, совсем ёб…
В общем, пришлось посвятить японских самураев в некоторые особенности русского мата.
Глава 23
Я остался на один день, чтобы дать ответ. А ещё, чтобы привести здоровье в порядок и дать время Азуми восстановиться. Она потратила огромное количество сил. И по словам Изаму я каким-то образом поглотил часть её магии. И часть магии самого Изаму, который помогал дочери меня спасать.
— Простите… — я неловко ухмыльнулся.
— Ничего, Игорь-сан. Ты не виноват.
Азуми лежала в соседней комнате. Она спала и набиралась сил под присмотром Батара и Бата. Братья монголы решили пока держаться меня. Сказали, удачливый.
Ага… это точно. Если такая удача и дальше продолжит меня преследовать, могу и до тридцати не дотянуть. Ну, во второй раз.
— Вы спасли мне жизнь, — улыбнулся я. — Снова.
— Это всё Азуми, — покачал головой сэнсэй.
Он выглядел озабоченным. И немудрено. Его дочь втянули в межклановые дрязги, и вряд ли это понравилось бы любому отцу. Ему пришлось переложить груз собственных решений на хрупкие девичьи плечи.
Алёна невольно дёрнулась при упоминании Азуми. Ей жутко не понравилось условие, поставленное Одой. И ещё меньше она обрадовалась, узнав, что я взял время на раздумье. Но не для себя. Мне нужно было узнать мнение Азуми, прежде чем согласиться.
— Игорь, ты должен заниматься строительством, а не сражениями и… — Алёна не договорила, проглотив мысль, что мне не следовало бы соглашаться.
— Твои бы слова, да богу в уши… — вздохнул я.
— Я беспокоюсь, пойми. В Тунгусе ты уже лежал в больнице. И здесь это продолжается.
Она сжала мою руку так крепко, будто от злости. Хотя наверняка и поэтому тоже.
— Ханма оправился? — вспомнил я о кузнеце.
— Да, я отправил его в поместье. Аико уже сообщили, — ответил сэнсэй.
— Она наверняка очень обрадовалась, — Алёна чуть-чуть улыбнулась.
На кофейном столике стоял поднос с большим чайником и кружками. Я выдул уже литра два, а вот Изаму даже не притронулся. Наверное, его смутили европейские кружки объёмом в обычный японский чайник. А ещё наверняка удивил Оливер, который поинтересовался, не найдётся ли молока.
Его, кстати, недавно забрали военные. Пришлось сообщить, что мы раздобыли довольно важного «языка», иначе у маршала возникли бы серьёзные вопросы. Но я попросил Соколова прислать людей для сопровождения, так что с Оливером не должно ничего случиться по дороге. А вот на месте… Ну, тут никто не смог бы помочь. С Державиным британцу придётся общаться с глазу на глаз.
Я снова захотел пить и наполнил полулитровую кружку. Чёрт, как же соскучился по нормальной таре! Ода постарался на славу, обустроив мою комнату, тут уж нельзя не признать. Несмотря на всё моё уважение к местным нравам, наши традиции ближе. Особенно когда в комнате имеется большая мягкая кровать, нормальная мебель и пол-литровые кружки, которые не надо наполнять после пары глотков!
Я уже поднёс кружку ко рту, но тут взгляд упал на графин с молоком. В голове мелькнула шальная мысль. Никогда не пробовал чай с молоком. В смысле в этой жизни. В прошлой как-то пил, но не понравилось. Может, здесь что-то изменится?
Взял графин, поднёс к кружке. Очень важное решение. Ведь если вкус испортится, придётся выливать всё!
— Игорь-сан, — пробурчал изумлённый Изаму. — Ты же не собираешься…
Он с ужасом наблюдал, как носик графина склоняется над кружкой, а молоко подбирается к краю вот-вот польётся.
— Вы слишком драматизируете, — хихикнула Алёна, глядя на моё сосредоточенное лицо.
Вдруг открылась дверь.
— Она проснулась! — проголосил Батар.
— Уже? — я поставил нетронутый чай и молоко на стол.
Изаму тут же направился к двери, а вот у Алёны мигом пропала улыбка. Она снова сжала мою руку и мрачно смотрела в дверной проём. Отпустила, только почувствовав, как я встаю.
— Алён.
Она продолжала сидеть. Мы остались вдвоем, и я понял, что это получилось впервые после моего пробуждения.
— Игорь, я…
И замолчала. Не знала, что сказать и как выразить свои чувства. Я обхватил её ладонь, улыбнулся и сказал:
— Знаешь, когда я в детстве смотрел сказки про принцесс, которые отказывались выходить замуж по приказу, и не мог им сочувствовать. Просто помимо сказок я читал книжки по средневековью и знал, как жили тогда простые люди. Думал, ты, зараза такая, жрёшь от пуза, платья носишь, на балах выплясываешь… Всё, что от тебя требуется — обеспечить народу его дрянную, но хотя бы какую-то жизнь. А если отверженный принц обидится и войной пойдёт? Это ж сколько людей погибнет… Эй, ты почему смеёшься⁈
Алёна хихикала, глядя на меня.
— Ты смотрел сказки про принцесс?
— Ну, да… А что в этом такого?
— Нет, ничего, ничего. Просто ты сравнил себя с принцессой!
Она хихикнула в последний раз, вздохнула и посмотрела на меня чуть повеселевшими глазами.
Я пожал плечами:
— Просто за принцев никто не беспокоится. Что, кстати, странно. Вдруг ему и не нравится эта краля, но нужно под венец идти, чтоб не пришлось армию в очередную войнушку кидать? Не припомню сказок, где принцы ныли по этому поводу.
Алёна продолжала лёгко улыбаться, но выглядела скорее грустной. Я вздохнул, опустился на колено, напротив девушки, чтобы оказаться лицом к лицу. И тихо сказал:
— Если не получим расположение всех самураев, придётся пролить много крови. И погибнут не только враги. Я готов пожертвовать врагами, чтобы спасти жизни близких, но предпочту избежать смертей вообще. Не хочу быть избалованной принцессой.
Я усмехнулся, Алёна тоже.
— Я понимаю, — тихо сказала она, вставая с дивана. — Пошли.
Мы неспешно пошагали к выходу.
— Может, она и не захочет выходить за меня, — подумал я вслух. — Вдруг у неё уже…
— Она захочет, — тихо сказала Алёна. — Я это точно знаю.
И прижалась ко мне поближе, спрятав взгляд.
Батар и Бат почему-то ждали в коридоре и не собирались заходить внутрь. А мы с Алёной постучались, прежде чем открыть дверь.
— Войдите, пожалуйста, — послышался голос Изаму.
Азуми сидела на кровати. Она выглядела немного растрёпанной, растерянной и смущённой. Сэнсэй стоял рядом с серьёзным видом.
Алёна нехотя отпустила мою руку и сделала шаг назад.
Я подошёл к Азуми и только хотел заговорить, как Изаму опередил меня:
— Игорь-сан, как глава дома Такеда, я…
— Нет, сэнсэй, — прервал я его. Он удивился, но замолчал. — На этот раз будет по-моему.
Немного поколебавшись, Изаму отошёл. А я присел рядом с Азуми, которая опустила глаза и нервно дышала. От неё исходил жар и приятный душистый аромат лечебных трав.
— Азуми, отец наверняка тебе уже рассказал суть вопроса. Но мне важно услышать твоё мнение. Ты не обязана идти на поводу у кучки старых идиотов, которые боятся неизбежного… — пришлось сделать паузу, чтобы подобрать слова, и продолжил на японском. — Я не могу обещать тебе любовь и нежность, которые должны присутствовать в браке, Азуми. Но я обещаю, что буду тебя уважать как равную.
Я снова замолчал. В комнате повисла тишина, я слышал биение собственного сердца. Азуми мельком глянула на Алёну, медленно повернула голову в мою сторону и тихо произнесла:
— Я… я согласна, Игорь-сан.
━—━————༺༻————━—━
Такаши Ода встретил меня в небольшом вишнёвом саду с прудом по центру. Откуда-то доносилось пение птицы и приятно пахло фруктами.
— Рад, что вы приняли правильное решение, Игорь Сергеевич.
— У меня вопрос.
— Да?
— Почему Азуми? Такеда и так на моей стороне.
Такаши слегка ухмыльнулся, присел на камень возле пруда и тронул поверхность воды, пустив круги по пруду.
— Мне нужно, чтобы вас связывало с Японией нечто большее, чем благоразумие. Только женщина может дать это. И только Азуми из всех благородных дочерей стала вам близка. Вряд ли бы вас удержала какая-нибудь дочка Ходзё или Токугавы, если вы ее ранее даже не видели. И для Изаму-сана это тоже будет определённой платой за его стремление реформировать Японию. Без жертв великое не сотворить.