Но сейчас её можно решить. Хорошо, что сюда послали меня.
Я вытянул скверну на себя. Даже почувствовал дрожь в родовом перстне — магический кристалл сопротивлялся такому развитию событий. Но ничего. Ему придётся освоиться, как и мне.
Скверна осела внутри, отдавая неприятным привкусом, напоминающим керосин или бензин. Или, скорее, он был просто непривычным. Металл обычной магии тоже вряд ли можно назвать чем-то привлекательным, но к нему уже все притерпелись.
Когда оборудование было очищено, я махнул Боткину, чтобы вернулся к ремонту. Через полминуты над железной стеной засиял магический щит, а вдали послышался усиленный рёв ёкаев вперемешку с пулемётными очередями и рёвом двигателя.
Началось веселье.
Орудия пока что не включали — боезапаса у Глебова осталось не так уж много, и стоило бить наверняка. А вот Бат и Батар, похоже, отыгрывались и поливали орду издалека, прикрывая Медведя с Санычем.
Ну, а мне предстояло «сожрать» кучу тёмной магии, отчего начинало подташнивать при одной только мысли.
— Ладов, — вызвал я по рации.
— На связи!
— Видишь странные помехи?
— А как вы узнали, ваш-бродие⁈ Я только хотел…
— Говори, где они. Сначала на связующих узлах, затем по мелочам.
— Есть! Первый находится…
━─━────༺༻────━─━
Кабина джипа «VIS».
Медведь чувствовал жуткий прилив сил и адреналина. Хотелось рычать от необъяснимой радости, глядя в зеркало заднего вида, как за ними мчатся треклятые демоны.
— Не тряси так, Миха! — раздался из рации голос Саныча. — Я ж прицелиться не могу!
— А что там целиться⁈ — прорычал Медведь. — Там куда не стреляй, в тварь попадёшь! Или ты совсем ослеп, а⁈
— Это я-то ослеп⁈ Когда ты с армейки уходил, оба глаза при тебе были!
Медведь оскалился, но теперь от раздражения. Шрам он получил в одну из первых своих вылазок в качестве браконьера. И будто специально виновником оказался бурый медведь. Пришлось схватиться с ним чуть ли ни в рукопашной и за победу пришлось расплатиться сполна.
Но в тот раз Медведь выучил очень полезный урок — никому нельзя доверять. Его отряд свалил, только почуяв неладное, и оставил новичка подыхать.
Вот только Медведь выжил. И вернулся. И те ребята горько пожалели о своей трусости.
— Заткнись! Язык как помело — ничего не поменялось!
— А то! — весело воскликнул Саныч.
Затем ему пришлось прерваться, потому что несколько ёкаев сделали рывок и едва не прыгнули на джип. Наткнулись на магический щит, пошатнули машину, что на такой скорости было довольно хреново. Медведю пришлось выруливать по холмам, а Санычу увеличить плотность огня. Но в итоге отбились.
А Медведь, перебирая воспоминания, теперь подумал, что допускает ту же ошибку — доверяется новой команде во главе с Разиным. Но теперь это почему-то казалось совершенно правильным. Теперь «ватага» состояла из надёжных людей, которым действительно хотелось доверять. Хоть это ощущение и складывалось не сразу, учитывая каким образом часть из них примкнула к Игорю.
Медведь уже давно заметил, что Разин имеет дурную привычку собирать вокруг себя своих же бывших врагов. И даже с подозрением поглядывал на самураев, которые сейчас выбрались за редуты и косили отбившихся тварей.
Но затем вспомнил, что сам пытался его грохнуть, и успокоился. Ему виднее. Может, Бригадир умеет разглядеть в людях то, что другим не понять, кто знает?
— Может, расскажешь, что с тобой случилось, пока мы не виделись? — снова начал Саныч.
— Может, захлопнешь пасть и займёшься демонами⁈ — огрызнулся Медведь.
— Лады, — без тени обиды отозвался тот. — Но потом мы выберемся в ближайшую пивнушку и ты, Михаил Михайлович, всё мне!..
Тут его прервал голос Разина из рации:
— Медведь, всё готово! Проводи их вокруг нас и понемногу приближайся к редутам! Будем отстреливать.
— Есть! — отозвался Медведь.
Он глянул на укрепления, которые теперь были покрыты магическими щитами, и довольно осклабился.
Скоро будет очень громко и очень жарко.
— Вы нас только не подпалите, Бригадир!
— А ты не подставляйся! Рули!
Глава 6
Это было красиво. А ещё громко и зубодробительно. Земля реально задрожала, под ногами пробежала вибрация, когда демоны потянулись длинной тёмной «змейкой», которую вела моя новенькая «Мощь». По-русски было как-то приятнее называть боевой суровый джип.
Когда Медведь вывел орду на достаточный радиус, заработали артиллерийские орудия, заглушившие даже пулемёты близнецов. Высокие алые шапки взрывов застилали горизонт, их разбавляли багровые пятна вспыхивающих тварей. Металл на зубах оседал, словно ржавчина, вместе с магической пылью снарядов.
Джип едва успевал, чтобы не попасть под череду взрывов, и даже на пару секунд скрылся в облаке, но затем вырвался и увеличил отрыв. Что было дальше, я не знаю, потому что мы с Глебовым и Накамура находились за пределами укреплений, чтобы не подпускать ёкаев к щитам. С другой стороны орудовали братья Сайго.
Глебов всё ещё косился на Хидзаши, и тот понимал, в чём причина, но не подавал виду, что его это хоть как-то заботит.
Вдруг из оседающего облака вырвалась группа особо крупных и злых демонов. Почти все стволы были заняты уничтожением основной орды, так что нам предстояло с ними расправиться.
Я перехватил меч и встретил первого размашистым ударом. Клинок прорубил плоть, но лишь нанёс рану, поэтому пришлось насадить вторую тварь на ледяной кол, выросший прямо перед ним, и добить первую уколом в голову.
Хидзаши и Глебов тем временем тоже схлестнулись с другими демонами. Глебов показывал себя отличным бойцом, который способен сражаться даже после долгой и утомительной битвы. Ему даже пришлось использовать обычный кристалл, потому что родовое кольцо полностью разрядилось во время отражения предыдущих волн нападения.
Это, надо сказать, удивляло. Дело в том, что маги не могли пользоваться магией сколько вздумается.
Для меня это было некоторым сюрпризом, потому что моя способность к сопротивлению, как выяснилось, позволяло перегонять через себя огромные объёмы магии. Но для прочих уже после одного мало-мальски качественного кристалла это давалось с трудом. Обычно силы мага заканчивались как раз с запасами энергии в родовом кольце.
Да, Андрей Фёдорович оказался крепким орешком. Но и его предел, похоже, наступил.
Отразив атаку одного ёкая, он вдруг скривился в гримасе боли и сбился с ритма. Тут же получил удар от второго противника, который разбил щиты, и кубарем покатился в сторону.
Ёкаи ринулись добивать его, но тут уже подоспели мы с Хидзаши. Вклинились в последний момент, не позволив когтям тварей разорвать капитана, и отшвырнули их магией. Хидзаши кинулся добивать, а я поднял Глебова и повёл к редутам.
— Грха! — рвано выдохнул он, следуя за мной. — Треклятая магия!
Я чувствовал скверну, окутавшую его с ног до головы. Вот в чём дело. От тёмных ёкаев исходила их магия. И, хоть этот эффект был несравним с кристаллами, за всё время Глебов «нажрался» скверны, и та наконец дала о себе знать.
— Ею тоже займусь, но позже, — обещал я. — Сейчас сидите внутри и не высовывайтесь!
Похоже, капитана действительно любили его солдаты. Ворота укреплений отворились, наружу выбежали сразу несколько бойцов. С учётом близости тварей, это было действительно рискованно.
Они перехватили своего командира и тут же ринулись обратно, а я развернулся и как раз подловил одну отбившуюся от стаи тварь.
Что ж, и без Глебова справимся. Так даже веселее!
Орудия громыхали, ало-багровые облака оседали на выжженном поле, ветер поднимал их и нёс в нашу сторону. Смесь металла с керосином оседала на зубах, но, кажется, я уже привыкал к новым вкусовым ощущениям.
Меч прорубил костлявую голову тёмного ёкая, и тот вспыхнул, исчезнув с поля боя.
Вот только когда-нибудь он вернётся в Исток, переродится и снова ринется на редуты. Надо с этим что-то делать.
━─━────༺༻────━─━
После уничтожения орды Медведь с Санычем вернулись за укрепления. Моя ласточка показала себя во всей красе, но теперь от неё фонило скверной, а корпус покрыт багряным. Да и в салон налетело пыли, так что придётся долго и упорно отмывать всё это.
Но потом. Сейчас я занялся выведением тёмной магии из Глебова. Мы расположились в его комнате, Снаружи уже вечерело, и сквозь узкое окно пробивался холодный воздух. Зима, по сути, уже началась. В Японии она была куда мягче, чем в России, но это же было и недостатком. Для морозов и морозной свежести минуса не хватало, поэтому чаще приходилось иметь дело со слякотью, мокрым тающим на глазах снегом и прочими радостями такой погоды.
Капитан выглядел не очень хорошо. Усталость долго накапливалась в нём, а скверна добила окончательно. Медик из его роты дежурил рядом, пока я шаманил.
И пока скверна Глебова впитывалась в меня, а мой родовой перстень начинал темнеть, я смог получше изучить эту магию.
Наверное, помогло то, что раньше я сталкивался с огромными её объёмами, а теперь приходилось действовать медленно, осторожно, выискивая крупицы в теле другого мага, чья аура и без того скрывала все помехи.
И всё же мне удалось. Я очистил магию Глебова, но при этом будто распробовал тёмную магию, будто какое-нибудь блюдо, от которого прежде воротил нос, а теперь оно казалось вполне себе ничего. У меня так было с молоком в детстве. Почему-то терпеть не мог молоко, особенно парное, прям из-под коровы. А затем втянулся.
И, похоже, втянулся не только я один. Кристалл на моём перстне, через который так или иначе проходила вся впитанная энергия, покрылся тёмными крупицами. Алая и тёмная магия не смешивались, но вполне себе уживались друг с другом.
— Что это было? — набравшим силу голосом спросил Глебов, когда я дал отмашку медику, и тот начал оказывать помощь. — Ёкаи никогда так не бесились. Даже во время нашего вторжения в Японию.
— Есть причина… — я уселся на деревянное кресло за рабочим столом. — Пока что её называют скверной. Она заражает Истоки и ёкаев, и те сходят с ума. Становятся злыми, чуть менее разумными и чуть более сильным.