Ага, прикинь! Он и летать умеет.
— Сейчас!
Купол развеялся, Соколов ринулся в сторону, «Бурый» уже летел прочь от удара, крутясь прямо в воздухе, а я, опустошая запасы родового кольца, втопил из пяток столько пламени, сколько мог, и пулей устремился прямо в Крубского.
Тот заметил меня и направил всю свою мощь навстречу.
Щиты держались долго, две трети пути они защищали меня, но треснули и развалились. Оставшуюся треть я будто плыл сквозь бассейн, наполненный битым стеклом. Кольцо уже почти исчерпало себя, и теперь магия лилась из кристалла на поясе.
Я сконцентрировал на острие меча столько молнии, сколько смог и всё же чувствовал, что могу не успеть. Боль пронзила всё тело, сознание начало слабеть. И вдруг…
Время будто остановилось.
В сиянии столкнувшейся магии, моей и Крубского, появился фантом. Очертания какого-то существа, от которого исходила знакомая могущественная аура. Я вдруг понял, что это был Хамелеон. Он встал между нами. Крубский, кажется, тоже его заметил — на его лице возникло удивление.
Неужели этот демон решил остановить меня⁈ И только я это подумал, как в голове раздалось:
«Я сделал свой выбор».
А в следующий миг время снова вернулось в прежнюю колею. Тело наполнила энергия, которая не дала мне потерять сознание. Не знаю, что это было, но, кажется, Хамелеон мне помог.
И я добрался до ублюдка Крубского!
Удар получился мощным. Щиты Крубского лопнули, сам он успел выставить собственную защиту, но и та развеялась под моим натиском.
Однако закончилась и моя молния. В какой-то момент мы повисли в воздухе друг напротив друга. Его лицо исказила гримаса гнева и удивления. Он не верил, что это происходит. Какой-то граф, только получивший титул, добрался до потомственного аристократа, князя, а теперь лорда. Могущественного мага.
Эта секунда мне показалась очень длинной. Но когда она закончилась, перед моим лицом промелькнул метеор, объятый пламенем, и Крубский исчез.
Соколов уничтожил ублюдка. Мы справились!
Почувствовал, как начинаю падать. Всё тело болело, остатки сил ушли на плавное приземление. Хотя, это было, скорее, контролируемым падением, но я успел заметить, как Александр добивает Крубского саблей.
Внизу ко мне подоспел Медведь. Распахнулась дверь, могучая лапа закинула меня внутрь, и мы дали по газам.
Сражение тем временем продолжалось. Клыки русской армии сточились, наших начали теснить. Ну, так могло показаться. Так и должно быть, чтобы Глостер поверил в успех и усилил натиск.
— Ваше Благородие, мы на месте! — раздался по рации голос рядового Гусева.
На холме появились артиллеристы и инженеры. Они заняли позиции британцев, наводили трофейные орудия и устанавливали свои. Я заметил Глебова, поднявшегося на редуты. Увидел, как троица Боткин-Воронин-Кузнецов установили помост для пушки за считанные секунды. Они работали как слаженный механизм — ни одного лишнего движения.
— Разворачивайте орудия! — прорычал я. — Мочите гадов!
Этот приказ должен был отдать не я. Но я это сделал, потому что почувствовал, что могу. Должен, бляха-муха.
И прогремели залпы.
В моём мире говорили, что артиллерия — бог войны. Я не слышал подобного выражения в этом мире, но оно и здесь было справедливо. Десятки орудий в единой канонаде обрушили на британские позиции настоящий ад.
Взрывы, взрывы, взрывы. Земля содрогалась, но десятки тысяч глоток в предсмертных криках пробивались сквозь этот грохот и знаменовали нашу победу.
Британских солдат разрывало в клочья. А после того, как канонада утихла, раздалось родное:
— Ур-р-р-р-р-р-ра-а-а-а-а-а-а-а!
И наши солдаты прорвались сквозь бреши, чтобы закончить сражение. Исход был уже предрешён.
— Мы победили… — прошептал я.
— Да, Бригадир, — прорычал довольный Медведь. — Мы, мать их, победили.
━─━────༺༻────━─━
Моё поместье напоминало маленькую Россию.
Морозец ударил такой, что под ногами стоял хруст снега, весь день было свежо и хорошо, да и ветер особо не разгуливался.
В беседке стоял ароматный запах шашлыков, я чуть поливал угли пивом, добавляя хлебных ноток, и переворачивал шампуры. Мясо было почти готово, скоро накрою крышкой мангала, чтобы дошли. Так вкуснее я ещё в прошлом мире так делал у себя на заднем дворе. Поставил мангал, сваренный из газового баллона, разрезанного надвое, там ещё труба выходила как раз для такого приёма. Последние минут пять-десять щедро поливал пивом, если угли оставались слишком жаркими, и давал мясу дойти в закрытом пространстве.
А ещё близнецы где-то раздобыли коптильню, наловили вместе с Витьком рыбы и теперь коптили богатый улов.
На столе нарезали салаты Алёна, Азуми и Аико, из города Медведь привёз свежие буханки хлеба. И ржаные, с семечками, и пшеничные. Пахли так, что хотелось их умять, не дожидаясь стола. Что я частично и сделал, надо признаться. Но мне можно. Я ж тут хозяин.
А вот чего мне было нельзя…
— Азуми, ты прям уверена, что мне нельзя в баню? Может, ненадолго-то можно? Там всего градусов сто, не больше ведь!
— Нет, Игорь! — отрезала моя вторая жена. — Ты слишком сильно пострадал, нужно восстановиться. Никакой бани!
И, будто сыпля соль на рану, из бани, с криками, выскочили голожопые Хидзаши, Изао и Сакоку. Они все вместе плюхнулись в озеро, и крики наконец-то сменились облегчёнными вздохами.
Затем показался красный как рак Изаму. Великий Дракон держал каменное лицо, окинул нас взглядом и тоже направился к пирсу, с каждым шагом ускоряясь так, что под конец забавно перебирал ногами и шустро нырнул в воду, не разворачивая полотенце.
Последним из бани вышел довольный Медведь. Он упёр руки в бок, с прищуром взглянул на плескающихся самураев и пробасил:
— Для первого раза ничего. Но я бы сделал ещё пару заходов. — Затем он на корявом японском обратился к будущему тестю. — Ханма, не хочешь попариться?
— Э, нет, — усмехнулся тот, сидя на кресле и наслаждаясь бутылочкой саке. — Мне и прошлого раза хватило, так что воздержусь.
— Ну, как знаешь, — пожал плечами Медведь. — Ваше Сиятельство, прошу в берлогу!
Это он Арсению, который был следующим в очереди в парилку.
Князь нервно сглотнул, наблюдая за бормочущим ругательства Изаму, подумал и сказал:
— Пожалуй, я сегодня воздержусь, Медведь… Что-то мне нехорошо.
— Так Азуми тебя подлатает, и в бой!
Арсений испуганно глянул на неё и глазами умолял этого не делать.
— Я не буду использовать магию ради забавы, — отмахнулась Азуми и продолжила разделывать помидор.
Самый простой салат из огурца и помидора, чуть политых маслом и посыпанных зеленью, был лучшим дополнением для шашлыков.
— Меня попарь! — громогласно воскликнул Соколов.
Он сидел рядом с Ханма и тоже наслаждался японским алкоголем. Вместе с ними ещё разлёгся Слава, но этот натянул шляпу на глаза и похрапывал.
— Вот это дело! — обрадовался Медведь и скрылся в бане.
Скоро туда заскочил Александр, а через пару минут начал доноситься шелест берёзовых веток, которыми обхаживали графа.
Я тяжело вздохнул и вернулся к шашлыкам. Которые, кстати…
— Готово! — воскликнул я, поднимая крышку.
В лицо ударил резкий жар и сводящий скулы запах мяса с дымком.
— Господин, давайте я вам помогу! — подскочил Кипа.
— Я и сам справлюсь с мясом, дружище. У тебя вообще выходной, так что кури бамбук и не парься!
Когда накрыли на стол, уже вернулись самураи. Они старались держаться как ни в чём ни бывало, но морды были слишком красными, чтобы это получалось хорошо.
— Кхм… — вдруг решился Хидзаши. — Прошу просим прощения за… неподобающий вид.
— Просим! — хором воскликнули братья Сайго.
— Ой, да успокойтесь! — махнула Алёна, хрустнув огурчиком. — Налетайте, пока не остыло!
— Сэнсэй, как вам банька? — поинтересовался я.
— Ничего так… — скомканно ответил он. — Не так уж и страшно, как о ней говорят.
За столом собрались все, за исключением Соколова и Медведя. Из бани до сих пор доносились хлёсткие удары и довольное рычание из двух глоток. Кажется, Медведь нашёл достойного соперника, так что ждать их смысла нет.
Мы ели вкусное мясо, к которому чуть позже присоединилась сочная рыба, хрустели овощами, пили квас, пиво, чай, компоты — кто во что горазд. Пили за победу, за героев, делились рассказами о собственных подвигах, а меня дважды заставили рассказать, как мы побили Крубского. Затем свою версию рассказал Батар, который сидел за турелью.
В общем, мы праздновали победу. Япония теперь вся была включена в состав Российской империи. После разгромного поражения Глостер сбежал с острова с остатками армии и флота.
Примерно через полчаса вернулись-таки Медведь и Соколов. Они барахтались в озере ещё минут десять, но затем присоединились к трапезе. История о победе над Крубским прозвучала ещё два раза, но теперь из их уст.
— Я так и понял, что у вас проблемы! — делился Медведь, попутно разгрызая мясо. — По рации не отвечали ведь. Ну я и втопил. И как вовремя-то, а⁈
— Это точно, — я похлопал его по плечу.
Даже Изаму поделился, как проходило сражение, как он вместе с Державиным держали оборону, оглядываясь на заварушку с нашей стороны. И вовремя повели войска в ложное отступление, хотя было непонятно, кто одержал верх. Но они нам доверяли.
Ближе к вечеру я захотел пройтись и подышать воздухом. Ночью воздух был ещё свежее, чем днём. Я и правда почувствовал себя на Родине, но затем взглянул на пейзаж за озером. Из поместья открывался вид на гору Татэ. Снова ощутил тоску по равнинам, полям и лесам.
И как раз в этот момент ко мне подошёл Слава.
— У меня новости, Игорь. Не хотел говорить слишком рано, всё же отдыхаем…
Его голос звучал напряжённо и заставил напрячься меня.
— Что такое? Не томи.
— Ты же помнишь, что в Тунгусе тебе было предъявлено обвинение, и началось судебное разбирательство?
— Такое сложно забыть, — буркнул я.