— Я предвижу, что одномоментно у меня может быть в гостях до ста человек. Именно потому вы, как и ещё двое ваших помощников, здесь, — отвечал я. — А ещё не только этими блюдами нужно будет угощать гостей. Это, я бы так сказал — самое опасное.
— Опасное? Это отрава? — выкрикнул артист, беспардонно сплевывая недожеванное на землю.
— Ни в коем случае! Но вы же знаете, господа, как некоторые даже и дворяне относятся к картофелю? — сказал я, еле сдерживая смех.
Уж больно смешно было наблюдать за конфузом артиста.
— Это весьма вкусно! — вынес свой вердикт повар.
— Макните картофельную палочку вот в этот соус, — сказал я и указал на соусницу с тем, что можно было с некоторой натяжкой назвать кетчупом.
Спасибо, опять же, Картамоновым. Сестренка Настюша любезно предоставила львиную долю тех столовых приборов, что мне будет нужно. Часть, как я рассчитывал, купила Эльза. Но две телеги, что прибыли вместе с ней, все еще не были разгружены.
— Что же это? — деловито спросил Гаскон.
В уме он явно попытался разложить вкус на составляющие, но ничего не вышло.
— Томатный соус, — отвечал я.
И вновь наблюдал, как Миловидов меняет свой вид с «милого» на «немилый», отхаркиваясь, едва попробовав кетчуп.
— Давайте обо всём по порядку, — улыбнувшись, сказал тогда я. — Бал состоится через три недели. Дел у нас много, так что будем с завтрашнего дня работать. С вами, господин Гаскон, учить новые блюда, с вами, господин Миловидов — новые песни, может, и шутливые истории. Поверьте мне, вы не пожалеете о проведенном в усадьбе Шабарина времени.
От автора:
XII век, Русь, князья воюют меж собой, сдабривая Землю-матушку русской кровью. Не гоже Русь изнутри терзать! Не зря меня судьба сюда забросила — мне и наряд держать.
На всю серию хорошая скидка:
https://author.today/work/380161
Глава 15
Приехали цивилизованные люди посмотреть на зверька. Аттракцион, мля, устроили. Ходят, всё рассматривают, обсуждают и меня, и клетку. В смысле, мою усадьбу. Мы такой порядок навели! Кусты постригли, траву скосили, дороги частью выровняли, а частью так и вовсе построили торцевые дорожки. Это когда нарезаются небольшие пеньки и вкапываются в землю с дальнейшим равнением. Пока нет плитки — самый удачный вариант. Все красиво, даже ни одной коровьей или лошадиной лепешки нет в поле зрения. Запахи! Не навозом аммиачным режет глаза, а цветущей липой благоухает воздух. Правда, подходить к деревьям нынче небезопасно, уж больно много пчел трудится вокруг них.
Обсуждали люди и танцевальную площадку. Мол, если будет сильно холодно, так нельзя и танцевать будет, по домикам сидеть придется да скучать. Хотя чаши, в которых зажигался огонь, стояли чуть ли не через каждые два шага и давали более чем достаточно тепла даже ночами, которые не так давно были заметно прохладными, а теперь становились всё теплее. При нужде, так и вовсе опускалась бы шерстяная ткань, создавая замкнутое отапливаемое пространство. Так что все, или почти все, я предусмотрел.
Складывалось чёткое убеждение, что ко мне на бал прибыли чуть ли не все именитые дворяне Екатеринославской губернии. Кого я здесь не думал видеть, так это троицы самых богатых семейств губернии: Миклашевских, Струковых, Алексеевых. Это не только богатые помещики, но и представители тех наиболее уважаемых родов в губернии, которые занимаются государственными делами, чаще в Петербурге, или же всё-таки очень даже удачно развивают свои поместья.
Все эти «товарищи» жили на границе с Киевской и Воронежской губерниями и не входили в круг местного общения. По крайней мере, их не было на том приёме, где я, будучи полным идиотом, ещё до момента, когда вдруг резко поумнел, расшумелся и всех зазывал к себе, обещая незабываемый прием.
Видимо, сарафанное радио работает даже лучше, чем я предполагал, и вся губерния знала, что некий Шабарин нынче принимает гостей, да рассчитает ли силёнок, не помрёт ли с натуги. Вместе с тем, нельзя было приехать ко мне, не получив на то приглашение. Ещё будучи в Екатеринославе, я заказал для этого красивые открытки, вот их и разослал ранее по всем знатным домам. Но кто же знал, что приглашения, сделанные из вежливости примут за чистую монету.
А ведь я отослал приглашение даже графу Бобринскому. Вот уж кого действительно я хотел здесь видеть, так это его. Есть чему поучиться у этого человека. Да и сахарный заводик пора бы уже начинать строить.
Между прочим, Миклашевский и Струков сменяют друг друга на посту губернских предводителей дворянства. Так что, уже этот факт будет говорить о том, что гости ко мне пожаловали весьма и весьма основательные.
Самым важным было другое, чтобы тех тридцати двух домиков, что были построены с участием целых ста трех строителей, всё же хватило на всех гостей. Наверное, Господь меня любит, так как было занято в итоге двадцать девять из них. Ещё чуть-чуть, ещё немного, и я мог бы попасть впросак. Но все совпало, всё сложилось, и я уверился, что и всё остальное пройдёт «на ура».
Обидно, кстати, что половина домов была построена по очень уж ускоренной технологии. То есть, у них нет добротных печей, а те лёгкие камины, которые на скорую руку были выложены, в лучшем случае, месяц-другой переживут после окончания этого провинциального «шабаринского» бала. Так что выходило, что в погоне за удобством гостей я в череде приготовлений терял деньги, если не на всём, то очень на многом.
В итоге вышла катастрофическая сумма. Мои траты составили шесть тысяч шестьсот рублей. Так, для понимания, это больше, чем стоимость всего поместья. Или примерно равная сумма. И всё это — ещё с учётом того, что мне очень сильно помогали отец и дочь Картамоновы, которые то свечей ссудили, то посуды своей дали, то разрешили попользоваться тремя своими слугами, выученными правильной подаче блюд.
К слову, многие семьи перестраховывались, договаривались с моими соседями о том, чтобы, в случае чего, переночевать можно было в соседских поместьях. Я знал, что Струковых и Алексеевых удалось сперва заманить к себе Картамонову, а Миклашевские согласились остаться у Жебокрицкого. Но в итоге все остались у меня. Я же предоставил не только не самые худшие условия проживания, а ещё и необычные, когда можно выйти из дома и увидеть сразу нескольких своих соседей-помещиков. Главное, чтобы не мочились по ночам друг на друга, а то некоторый мокрый конфуз случится. Хотя туалеты, вырезанные из дерева, у каждого в доме, так что должны они быть знакомы с некоторой этикой и очередностью пользования такой системой. Пусть без смыва, канализации, но с достаточной ямой и крышкой, чтобы не воняло. Тоже — реальное удобство.
И вот, что характерно, ведь в округе все знали о том, что у меня сгорел дом, а всё равно приехали. Не тогда, когда мне нужна была помощь на пепелище, а вот сейчас, зная, в какие я должен войти расходы ради бала. О какой можно говорить дворянской солидарности, поддержке, если люди приезжали, будем говорить прямо, посмотреть на моё фиаско? Так что я ждал не восторгов, а недовольства, что не получился анекдот.
— Хрен им в дышло! — в сердцах сказал я, натягивая приторную вежливую улыбку и выходя из своего терема.
Первой частью программы должна была стать так называемая ознакомительная поездка по моим угодьям. И я, как хозяин, должен был гостей сопровождать и показывать, где у меня что, да как живут мои крестьяне.
Хорошо, что добрые люди подсказали, что помещики часто замкнуты, едва ли не помешаны на своих имениях и их развитии. Так что обязательно захотят посмотреть, как всё устроено у соседа. Ну и я, насколько это было только возможно, подготовился пускать пыль в глаза.
— Надеюсь, что вы не заскучали! — спросил я, выходя из терема.
— Вы заставили нас несколько ожидать, — отозвался Андрей Михайлович Миклашевский.
Именно этот мужчина претендовал на статус предводителя екатеринбургского дворянства, так как, по мнению некоторых, нынешний немец Федор Ермолаевич Франк не лучшим образом справляется с этой обязанностью. Так что Миклашевский взял на себя роль главного тролля, как сказали бы в будущем. Пробовал паразитировать на мне, чтобы заработать себе очков.
Он был всем недоволен, критиковал, пытался надо мной шутить, но мы-то тоже не лыком шиты. Так что некоторые ответы от молодого, но дерзкого Шабарина не раз уже смущали двадцатидевятилетнего помещика.
— Не думаю, господин Миклашевский, что те пять минут, что я отсутствовал, могли бы быть для вас скучны. В компании таких очаровательных дам, коими вы окружены, невозможно скучать, — сказал я, а вот Миклашевский несколько поник.
Он же себя позиционировал, как главный острослов и первый красавец на губернию, а еще и самый выгодный жених. А тут посмел скучать в обществе пусть далеко и не прекрасных, но всё же дам. Между прочим, влиятельных.
— Господа, очаровательнейшие дамы, прошу проследовать за мной! — сказал я и направился к ожидавшим нас каретам.
Всего желающих посмотреть на моё имение оказалось сравнительно немного. Это было девять зрелых мужчин, отцов семейств, четыре деятельные дамы и, конечно, Миклашевский. Здесь было сложно. К дамам Миклашевского никак не отнести, тем более к деятельным. Ну, и к отцам семейства точно он не подходил. Так, ни то ни сё. Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка.
Знали бы мои гости, на каких каретах они едут! Ещё не так давно три из шести предоставленных мною средств передвижения были бандитскими. Кстати, прислал письмо полицмейстер Марницкий. Он, не получив приглашения, спрашивал, не смогу ли я его принять проездом у себя в имении. А-а! Хитрюга и нахлебник! Явно же знал, что у меня бал, под это событие и запланировал свои поездки, или же выдумал их вовсе.
— Отчего мы начали своё ознакомление с вашим поместьем именно с потата? — спросил Алексей Михайлович Алексеев.
— Я не сказал вам? Прошу прощения, замотался, стало быть. Или же зачаровался блеском дам. Весь тот приём, что я организовываю, носит название «Картофельный рай»! — сказал я, наслаждаясь кривизной лиц вышедших из карет помещиков и помещиц.