— Которые сами выбрали свою судьбу, попытавшись меня убить. Я давал тебе выбор. Несколько раз, — напомнил он. — Да и месть… ты столько раз могла ударить меня в спину.
— Сама не понимаю, почему я всегда выбираю твою сторону. — Покончив, Кэра посмотрела на лицо Тара с разных сторон и кивнула, довольная получившимся результатом.
Возвращение к Палатам Власти не заняло много времени. На площади навели порядок. Убрали тела погибших. Хотя клановые бойцы и легионеры все так же бросали друг на друга злые взгляды, крепче сжимая рукояти мечей. А вот серебряные крылья окончательно исчезли с площади, благоразумно решив, что им здесь не место.
Оставив Кэру вместе с Доргом перед разбитыми чей-то техникой дверьми, Тар вошел в зал совета.
— Принц Тибер Валлон мертв, — возвестил он, спускаясь по ступенькам в центр зала. — Как я и говорил, именно он стоял за ночными призывами в столице. Все доказательства в подземельях Красного двора.
Ряды выборщиков порядком поредели. Как и на площади, тела успели унести, но все следы недавней схватки скрыть не удалось. Да никто и не пытался. То место зала, где прежде сидели представители Красного двора, напоминало большую кучу мусора. Драгоценный витраж, разбитый Третьим принцем, развалился окончательно.
И все же в зале что-то неуловимо изменилось. Это чувствовалось во взглядах уцелевших членов Палаты Власти. Угадать причину не составило труда — империя обрела своего нового императора.
— Как я понимаю, выборы наконец-то закончили, — сказал Тар, избавив Палату Власти от притворного и ненужного смущения.
Все, как всегда. Пока одни сражаются, другие спокойно делят власть за их спиной. Без героических глупцов, только и знающих, что размахивать мечом по поводу и без оного, это выходит гораздо проще.
— Да, — Харус не стал прятаться за чужие спины. И хотя Сейлан хотела его остановить, вышел к Тару в центр зала. — Меня выбрали абсолютным большинством голосов.
— Я пытался возражать, — подал голос Бадрис. Недавним заявлениям Тара о нежелании занимать императорский трон он не особо верил. Да и что значит желание-нежелание одного из принцев, когда речь идет о судьбе империи? Выбери Палата Власти Тара, он бы не стал бегать от ответственности. Как и переваливать ее на чужие плечи.
— Но проголосовал «за», — заметил Харус.
— Я дал слово, — проворчал Пятый принц.
Харус вновь повернулся к старшему брату.
— Твое решение, Тар?
— Боишься, что я захочу пересмотреть результаты выборов? Ну да, легионеры все еще стоят снаружи, готовые прийти по моему первому зову.
— Опасаюсь этого, — не стал отрицать Харус.
— В таком случае я тебя удивлю. — Рука Тара легла на рукоять меча и дернула клинок из ножен.
— Нет! — крикнула Сейлан, но сделать ничего не успела. Никто не успел.
Опустившись на одно колено, Тар склонил голову перед братом, держа обнаженный меч на ладонях перед собой. В молчаливом оцепенении усталый, но звонкий голос Первого принца заполнил зал:
— Я, Тар Валлон, торжественно присягаю в верности императору Харусу… Какой ты у нас там Харус по счету? Третий или четвертый? — уточнил Тар, слегка испортив торжественность момента.
— Третий, — меланхолично подсказал еще толком не пришедший в себя Харус. Он ожидал от Тара чего угодно: споров, торга, требования публично подтвердить данные обещания о прощении мятежников Зеленого двора. Не исключал и нападения, хоть и считал его маловероятным. Но подобная покладистость удивила и его.
Обещания — это одно. Просто слова. А клятва, данная по всем правилам, да еще и при таком количестве свидетелей — совсем другое.
—…императору Харусу Третьему, — послушно повторил Тар. — Да здравствует император! Да будет вечен Арвон!
Зал замер, не в силах поверить в происходящее.
— Прими уже мою клятву, брат, — продолжил Тар, не дождавшись ответа. — А то боюсь, что твои новые подданные сейчас попытаются массово самоубиться, напав на меня.
— Принимаю эту клятву. Да не падет гнев императора на невинных! Да возвысит милость императора преданных! Да наградит щедрость императора достойных! — закончил ритуальную фразу Харус, поборов паралич, порожденный крайней степенью удивления.
— Да здравствует император! — громко провозгласил Тар, вернув меч обратно в ножны. — Да будет вечен Арвон!
Палата Власти взорвалась. Лаэры, лары, чиновники повскакивали с мест. Кто-то с меньшим энтузиазмом, кто-то с большим, но не поддержать клич Первого принца не решился ни один. Даже те, кто не отдал свой голос за Харуса, не стали молчать, знаменуя общим согласием конец борьбы за расколотый трон.
Через разбитые двери в зал осторожно заглянул Дорг Хромец. Удостоверившись, что ничего опасного не происходит, легат исчез. А крик «Да будет вечен Арвон!» подхватили на улице. Сначала те легионеры и клановые бойцы, что находились ближе к разбитому окну. А за ними и вся площадь.
За всем этим внезапным порывом Тар наблюдал не пытаясь скрыть кривую, скептическую усмешку. Мир лаэров — мир лицемерия. Сегодня, под влиянием момента, Палата Власти едина и кричит в унисон. Но придет новый день. Начнутся новые интриги, тайная и явная борьба за влияние и власть. Дележка постов. Союзники превратятся в противников. Друзья во врагов. Бесконечный и бессмысленный круговорот…
Тонкая ладонь погладила его по плечу.
— Я удивлена и благодарна тебе за поддержку Харуса, мой мальчик, — сказала Сейлан, настороженно наблюдая за Первым принцем. — Мы сделаем все возможное для нового, честного расследования мятежа Имсаль.
— Есть ли в этом смысл? — с сомнением отметил Тар, пожимая плечами. — Все кончено. Лиара и Медея мертвы. Брат Анато мертв. Моя мать отомщена. На этом все. Да и глупо мстить мертвецам. Прощения и восстановления всех мятежников в правах достаточно.
Сейлан участлива покивала, а затем склонила голову в притворной скорби.
— Я рада. Что ты не злишься на Харуса за то, что именно он стал императором, — ровно обронила она.
— Мне не нужен трон. Сколько раз я должен это повторять, чтобы мне наконец-то поверили? — отозвался Тар, добавив в голос толику ненаигранного раздражения.
— Знаю, — вздохнула Сейлан. — Эти дни были трудными для всех нас. Многие сомневались в тебе. Даже я. Надеюсь, ты простишь свою глупую вторую мать?
— Конечно… мама, — сказал Тар, слегка приобняв императрицу за плечи. Сейлан вздрогнула в его объятиях, но затем расслабилась, обняла в ответ. Тар поцеловал ее в щеку, уловил знакомый аромат духов и отстранился. Отметив краем взгляда, что его жест не остался без внимания Харуса, явно порадовав брата. — Никаких обид.
— Хорошо, что все закончилось. Что планируешь теперь делать?
— Заберу Рантора и вернусь на Скалу.
— Думаешь, это хорошая идея? Сомневаюсь, что он захочет отправиться с… — Сейлан замерла, одарила Тара недоверчивым взглядом. По ее губам проскользнула легкая улыбка. — Твоя уверенность говорит о том, что Милева жива. Что же, я распоряжусь насчет Рантора.
— Не стоит. К этому времени он должен быть с матерью, — улыбнулся Тар в ответ. — Вечером я пришлю за его вещами.
Хоть все и закончилось вроде бы к обоюдному удовольствию и согласию, от Сейлан можно всего ожидать. А Рантор — сильный козырь. Далее оставлять его в руках Второй императрицы не стоило во избежание некоторых соблазнов. А потому, Милева еще до начала совета отправилась за сыном. В том, что она сумеет его вытащить из поместья Харуса, Тар не сомневался. Большая часть охраны ушла со Вторым принцем. А те немногие, кто остался, не смогут ее не только остановить, но даже заметить.
— И когда ты планируешь отправиться в обратный путь на Скалу?
— Как можно скорее. До коронационных торжеств. Так будет лучше для всех. Империи спокойнее без ее неугомонного Первого принца. А Первому принцу гораздо спокойнее вдали от империи. Да и постоянные покушения на мою жизнь должны прекратиться. А то если не убийцы, то морской народ.
Сейлан насторожилась. Оброненное вскользь замечание очень походило на скрытый намек, что Тар знает, кто на самом деле стоит если не за всеми покушениями, то за многими из них. Но выражение лица Тара не изменилось, а взгляд был все таким же спокойным и теплым. И императрица отбросила эту мысль.
Вернувшись на Скалу, Тар перестанет быть угрозой. А значит, и новые покушения станут не нужны. Более того, они станут опасны, сделав ее главной подозреваемой. Нет, этого нельзя допустить!
— Разумно, — согласилась она. — Ты же знаешь, мы с Харусом всегда тебе рады. Но жители Хагронга — это жители Хагронга.
— Я прекрасно все это знаю, мама. Поэтому и тороплюсь покинуть столицу.
— Толпа пошумела на улицах, но постепенно все успокоилось…
Даже появление Кэры не могло испортить Милеве радость от возвращения сына. Поэтому все время короткого доклада с ее лица не сходила счастливая полуулыбка. Весь день Рантор не отходил от нее ни на шаг, словно боялся, что она исчезнет. И так вымотался, что просто заснул на коленях матери. Разбудить его не смогло даже возвращение Тара.
— Слухи по столице ходят, но так… без особого азарта, — продолжила Милева, поглаживая сына по волосам. — Да и в противовес им пущены другие, о том, что именно Тибер стоял за всеми бедами столицы. Вот только по Белым жрецам ничего…
— Разумно, — согласно кивнул Тар.
— Ты же ненавидишь Белых!
— Ненавижу, но эту клоаку нужно вычищать аккуратно, постепенно и по возможности тайно. Лишая жрецов рычагов влияния на городскую толпу.
Первые шаги Харуса радовали. Понимая в каком нестабильном состоянии находится столица, он не спешил обличать заговор Третьего принца и Белых жрецов. Ограничившись слухами и полунамеками. Белый город был все так же заперт, выпустив из своих стен только ларов и лаэров. Информация из-за его стен выдавалась по строго отмеренным частям. А главы родов и кланов люди неболтливые, да и умирать за неудачливого и мертвого претендента никто не собирался.